Немой крик

Когда мне немного полегчало, я снова помчался в «Операционную».

Упал на пол, прислонился спиной к двери, уткнулся лбом в колени и молча ждал, отчаянно продолжая бормотать в уме молитвы. Наверно, сейчас я был похож не на человека, не на потомка графского рода, а на плешивого, уличного мусорщика. Но мне было насрать. Периодически я смотрел на свои окровавленные руки, на белый свитер, заляпанный уже потемневшей кровь, и думал… думал насколько же ей было больно вот так вот не за что получить пулю в спину. Точнее, в живот. Из-за такого напыщенного в ублюдка, вроде меня.

Глаза защипало от слёз, по щекам покатились крупные бусины. Никогда не думал, что когда-либо в жизни докачусь до такого паршивого состояния, до состояния ущербной тряпки. Никогда не ревел. А сейчас слёзы не просто капали, они неслись по лицу бешеным напором, и я ничего не мог с этим поделать.

Кто-то постоянно ко мне подходил, трогал за плечо, что-то ласково шептал, но я отмахивался и продолжал сидеть на полу неподвижной скалой, до тех пор, пока мои мышцы не превратились в железо, и я вообще перестал что-либо чувствовать кожей.

Сколько прошло времени?

Трудно сказать. Наверно неделя, или месяц.

Вскоре, дверь отворилась, в коридоре показался немолодой мужчина — уставший, в белом халате с бейджиком в районе сердца, в котором было указано, что он главврач отделения срочной хирургии.

— Вы родственник? — печально выдохнул.

Несколько секунд затаив дыхание ждал моего ответа. А у меня, кажется, будто язык отсох. Потому что тело трясло, как в мясорубке. От страха, от нервов, от эмоционального выгорания.

— Жених. — Кое-как всё же выдавил короткое слово. Тихо так, ущербно.

В этот страшный момент, я чувствовал себя так, будто меня несколько часов подряд молотили железной битой.

— Что ж… операция прошла успешно. Угроза миновала. Ранение достаточно серьезное. Девушка потеряла много крови. Но шанс, что она придёт в сознание — достаточно высокий.

Выдохнул. Слегка помассировал подушечками пальцев виски, а затем, пошатываясь, поднялся на ноги, протягивая обе руки врачу:

— Спасибо вам огромное! Спасибо…

Доктор, без тени улыбки на лице, снова кивнул:

— Отдохните немного, потом можете навестить вашу невесту.

И быстро скрылся за дверью «Операционной».

***

На душе, по крайней мере, стало немного легче. В желудке, правда, чувствовалось полное отвращение к еде. Но поесть нужно было срочно. Иначе у меня уже начали отказывать ноги. А я нужен малышке как воздух, как единственный смысл жизни. Поэтому насильно затолкал в рот пюре с котлетой, а затем немного вздремнул.

Окружающие люди относились ко мне с подозрительной заботой. Что-что, а от государственного учреждения подобных «ласк» не ожидал. Жаль, что я, будучи миллиардером, не додумался пожертвовать больницам хоть какую-то копейку. Вместо этого, как придурошный кретин грёб всё под себя, даже не понимая зачем. Ведь у меня уже было всё. Всё, кроме власти. В политику идти не хотелось, поэтому решил просто заниматься захватом мелких фирм, пока не добился бы существования единой Империи.

Как хотел мой отец. Как хотел его отец. Прадед. И пра-прадед.

***

Прошли целые сутки. Я горел в ожидании того, что мне, наконец, позволят увидит мою девочку. В период ожидания я задалбливал врачей, интересуясь её самочувствием. Лина шла на поправку. Господь услышал мои молитвы! И я… будто только что заново родился.

Но не всё было настолько гладко, настолько радостно.

Пока я не узнал об одной шокирующей новости.

В конце концов мне разрешили проведать малышку. Дня через два из реанимации девушку обещали перевести в отделение.

Когда я, с адской болью в душе, увидел её там, сплошь обтыканную проводами, капельницами, подключенную к каким-то приборам, которые противно пищали, действуя на нервы, я мысленно задал вопрос Господу:

«Боже… Ну почему она? Почему не я? Эта дурацкая пуля предназначалась мне. Я виноват. Только я. А в итоге пострадал человек, который за всю свою недолгую и безрадостную жизнь даже мухи не обидел».

Присел рядом, бережно взял в руку её тощую ручку, закрыл глаза, мысленно умоляя крошку, чтобы простила.

— Девушка уже приходила в себя несколько раз. Звала вас. Шептала ваше имя…

— Шептала? — переспросил, с удивлением посмотрев на врача,

— Да.

— Ох, девочка… — Снова эти дурацкие слёзы слепят глаза.

Всхлипнул. И нежно-нежно поцеловал её хрупкую ручку.

Неужели, заговорила?

И тут я вдруг вспомнил. Вспомнил её взволнованный крик, когда она выбежала мне навстречу, в момент, когда подлая стерва нажала на курок.

Бедная. Она настолько сильно испугалась… Что закричала. В голос.

— Дмитрий… нам очень жаль. — Внезапно прошептал главврач, стоя за моей спиной.

Киваю. А сам лбом к её холодным, обездвиженным пальчикам припадаю.

— Жаль, что ребёнка спасти не удалось.

Пауза.

Отрываюсь от Лины, бросаю острый взгляд на врача:

— Что?? Какого ещё ребёнка? Моя девушка… Пострадала моя девушка! Детей у меня нет.

— Ах, так вы вероятно не знали… — Переминается с ноги на ногу, спрятав руки за спиной.

— О чём?! Говорите уже конкретней!

— Алина… В общем… — снижает тональность голоса до минимума, — Алина была беременна. Но срок очень и очень маленький. Три-четыре недели. Случайно обнаружили повышенный уровень ХГЧ в крови. И не понравилось биение сердца пациентки. Проверили на всякий случай… наши догадки подтвердились.

Что?

К-как?? К-как же это мать твоююю!

Ещё один удар. Безжалостный и беспощадный. Удар коварной судьбы.

В самое жерло души.

Лучше бы они не проверяли. Лучше бы я этого не знал!!!

Божеее, и как мне теперь вынести это горе??

У меня потемнело в глазах, а голову сдавило ржавыми тисками. Я просто начал заваливаться на бок, проваливаясь в неизвестность.

— Каталку сюда, срочно! И два кубика… — как эхо в бесконечной пещере прозвучал голос мужчины.

Как раз в тот момент, в момент, когда я узнал об ещё одном горе, о том, что потерял собственного ребёнка, мельком почувствовал, как худенькая ручка Алины резко сжалась в моей руке, как её холодные пальчики с силой задрожали в огромной ладони.