Ненаписанные книги, или Рукописи не горят

Не всё что пишется, является по своей сути книгами. Книга это описание какого-то завершенного этапа времени нашей жизни. И вот когда писатель сумел описать какой-то период жизни то ли страны, то ли каких-то других субъектов и процессов из реальной жизни в книге, то жизнь, описанная им, после этого превращается в историю. Процесс завершается, описанное становится прошлым, вчера, уходит безвозвратно в историю. Завершить, сделать прошлым величайшее событие может только гениальная, самая главная книга. Потому и понадобился гений Льва Толстого для того, чтобы окончить в русской истории войну 1812 года и перестать жить ею всей страной. А до этого времени, пока не появилось это великое произведение, все авторы пытались её написать. Эту самую главную книгу о войне 1812 года, в данном случае. Все книги, вышедшие до "Войны и мира" про войну 1812 года, по сути, были попыткой написать эту самую главную книгу. Они были рукописью будущего великого романа. И поэтому они не могли сгореть, ибо то чего нет сгореть не может. Получается, что вся страна, все писатели страны подспудно писала эту рукопись для будущего эпоса. Но создал его окончательно Лев Толстой. И тем завершил огромный этап российской истории.

Замысел эпопеи формировался задолго до начала работы над тем текстом, который известен под названием «Война и мир». Начинал свой роман Лев Толстой как историю декабриста, который возвращался с супругой из сибирской ссылки. Но по ходу написания повести автор обратил внимание, что молодость героя повествования совпала с победоносной для России войной 1812 года, потом появилось понимание, что нужно дать еще и период 1805 года, когда России в сражении с Наполеоном терпела поражения. Так и появился этот удивительный роман-эпопея, а повесть "Декабристы" так и не появилась на свет. Хотя к работе над повестью Толстой возвращался несколько раз. В начале 1861 года он читал главы из романа «Декабристы», написанные в ноябре 1860 – начале 1861 года, Тургеневу и сообщал о работе над романом Герцену. Однако работа несколько раз откладывалась, пока в 1863—1869 гг. не был написан роман «Война и мир». Некоторое время роман-эпопея воспринимался Толстым как часть повествования, которое должно было закончиться возвращением Пьера и Наташи из сибирской ссылки в 1856 году (именно об этом идёт речь в 3-х сохранившихся главах романа «Декабристы»). Попытки работы над этим замыслом предпринимались Толстым последний раз в конце 1870-х годов, после окончания «Анны Карениной». Вот так и получилось, что великий роман вырос из другого замысла и стал величайшим памятником отечественной культуры.

Толстой писал роман на протяжении 6 лет, с 1863 по 1869 годы. По историческим сведениям он вручную переписал его примерно 7 раз, а отдельные эпизоды писатель переписывал более 26 раз. Ужасающий по объёму труд. Сколько раз рукопись летела в "огонь", но так и не сгорела. Титаническую работу сделал Толстой и в результате написал выдающийся, и не совсем обычный для своего творчества роман. Книга вся наполнена светом и любовью, оптимизмом и радостью жизни, что резко отличает её от остального творчества Толстого. В январе 1871 года Толстой отправил Фету письмо: «Как я счастлив… что писать дребедени многословной вроде „Войны“ я больше никогда не стану». Да и позже он часто скептически отзывался об этом своем произведении.

Но главное было им сделано. Он создал эпопею, которая окончательно превратила войну 1812 года в исторический монумент. И с этого момента началась другая жизнь. И не только в России. Россия после поражения в Крымской войне и подписания в 1856 году позорного для неё Парижского мирного договора лишилась своих привилегий на Чёрном море. По условиям договора ей запрещалось иметь и строить флот на Чёрном море. Оставшейся в полной дипломатической изоляции России не оставалось ничего другого кроме подписания этого договора. Франция, Великобритания и Османская империя заняли на международной арене враждебную России сторону.

Это всё было продолжением истории начавшейся давно и никак не хотевшей завершиться. Противостояние России и Франции было в мозгах, как главный элемент жизни страны. Но вот великая эпопея написана и опубликована. И уже в следующем 1870 году начинается совсем другая история континента Европа. На сцену как новый главный персонаж выходит с молчаливого согласия России Пруссия, которая почти тут же превращается в великое германское государство. Одна историческая эпоха завершилась, а другая началась.

Нечто похожее произошло и с великим романом Гоголя «Мертвые души». Изначально он задумывался как произведение, которое будет состоять из трех частей. В первой части автор дал неприглядную картину крепостнической системы в стране. Фактически Гоголь написал о крепостнической России самую главную книгу. И тем самым он подписал ей смертный приговор. Вся эта страна после выхода в свет книги Гоголя стала всеобщей «мёртвой душой». Все помещики, становой хребет той России превратились в «живых покойников». На старой России был поставлен крест.

Но был ли Гоголь врагом крепостнической России? Нет. Во второй части своего романа он планировал, да собственно и дал другой взгляд на крепостническую Русь, описав целый ряд помещиков другого сорта, душевных людей, радеющих о благе крестьян. Что конкретно написал во втором томе Гоголь мне, конечно, не известно, но я могу предположить, что по своему содержанию это произведения должно быть похоже на повесть «Старосветские помещики», в которой Гоголь показывает нам удивительную с точки зрения экономики ситуацию. В хозяйстве четы помещиков Товстогубов царит воровство и попустительство. Хозяев обворовывают все кому не лень. Между тем, они прекрасно себя чувствуют, живут в своё удовольствие, в отличие от тех же Иван Ивановича с Иваном Никифоровичем. У них « сколько ни обкрадывали приказчик и войт, как ни ужасно жрали все в дворе, начиная от ключницы до свиней, которые истребляли страшное множество слив и яблок и часто собственными мордами толкали дерево, чтобы стряхнуть с него целый дождь фруктов, сколько ни клевали их воробьи и вороны, сколько вся дворня ни носила гостинцев своим кумовьям в другие деревни и даже таскала из амбаров старые полотна и пряжу, что все обращалось ко всемирному источнику, то есть к шинку, сколько ни крали гости, флегматические кучера и лакеи, – но благословенная земля производила всего в таком множестве, Афанасию Ивановичу и Пульхерии Ивановне так мало было нужно, что все эти страшные хищения казались вовсе незаметными в их хозяйстве».

Пока были живы Товстогубовы, их земля процветала, как умерла Пульхерия Ивановна, жизнь стала хуже, чем прежде. Но лишь когда умер хозяин, деревня быстро стала сходить на-нет, хотя земля была всё той же. Как пишет Гоголь – "Скоро приехал, неизвестно откуда, какой-то дальний родственник, наследник имения, служивший прежде поручиком, не помню в каком полку, страшный реформатор. Он увидел тотчас величайшее расстройство и упущение в хозяйственных делах; все это решился он непременно искоренить, исправить и ввести во всем порядок. Накупил шесть прекрасных английских серпов, приколотил к каждой избе особенный номер и, наконец, так хорошо распорядился, что имение через шесть месяцев взято было в опеку". Через полгода после того, как новый хозяин принялся хозяйствовать, деревня разорилась, и её взяли под государственную опеку. И опека эта деревню окончательно погубила.

Почему так произошло? Почему у стариков помещиков всё процветало, всё плодилось и росло, а у наследника, который начал всё нумеровать и пытаться над всем установить контроль всё загнулось? А государственная опека совсем крест положила хозяйству. Почему? Тут не так просто ответить. Можно много чего написать, но я отмечу одно. В хозяйстве четы Товстогубов ставилась целью жизнь сама по себе жизнь. Старики не преследовали никаких особых целей. Они просто жили. Их жизнь называли пустой, или идилличной литературные критики, но вся их жизнь это труд. Не контроль, не слежка, не преследование воров и тунеядцев, а созидательный труд каждый день и этот труд и создавал столько богатств, что их расхитить сил не хватало у жителей деревни. Так и живут богатые и цивилизованные страны, без лишних затей и экстравагантностей.

Опять же и здесь явно есть много разных слоев, но я пишу лишь о том, что лично мне кажется важным. Вот как характеризует Гоголь своих герое. «По ним можно было, казалось, читать всю жизнь их, ясную, спокойную жизнь, которую вели старые национальные, простосердечные и вместе богатые фамилии, всегда составляющие противоположность тем низким малороссиянам, которые выдираются из дегтярей, торгашей, наполняют, как саранча, палаты и присутственные места, дерут последнюю копейку с своих же земляков, наводняют Петербург ябедниками, наживают наконец капитал и торжественно прибавляют к фамилии своей, оканчивающейся на о, слог въ. Нет, они не были похожи на эти презренные и жалкие творения, так же как и все малороссийские старинные и коренные фамилии». Так что чета помещиков Товстогубов по Гоголю – это истинно благородные люди, на которых держится мир, благодаря им жив «Миргород».

Как же все же старосветским помещикам удавалось жить в достатке и самим и обеспечивать хорошей зажиточной жизнью своих крестьян? «Афанасий Иванович выходил в сени и, стряхнувши платком, говорил: «Киш, киш! пошли, гуси, с крыльца!» На дворе ему обыкновенно попадался приказчик. Он, по обыкновению, вступал с ним в разговор, расспрашивал о работах с величайшею подробностью и такие сообщал ему замечания и приказания, которые удивили бы всякого необыкновенным познанием хозяйства, и какой-нибудь новичок не осмелился бы и подумать, чтобы можно было украсть у такого зоркого хозяина. Но приказчик его был обстрелянная птица: он знал, как нужно отвечать, а еще более, как нужно хозяйничать». То есть всё прекрасно понимал в хозяйских делах Афанасий Иванович, и приказчика он держал такого, что во всех делах понимал лучше его. И прекрасно понимал это. И позволял своим людям барин старосветский работать на себя тоже. Давал жить другим, и сам жил в свое удовольствие, никому ничего не пытаясь доказать. И люди прекрасно это понимали и ценили своих господ. Ума им хватало не лезть на рожон. Они знали что отвечать, и как работать. Все были заинтересованы в том, чтобы хозяйство существовало.