НеНастоящий Эд

— Дурочка, — подивившись ее глупости, я покачал головой. — Ты сможешь жить, наслаждаться, радоваться. Ты встретишь еще свою любовь, Белла, поверь! Встретишь и будешь счастлива! — в очередной раз объяснял я ей. — На мне свет клином не сошелся. Что ты видела в своей жизни?

Я тут же выругался мысленно — я был слишком груб, обиженное личико Беллы свидетельствовало против меня. Но у меня было оправдание: с Беллой не хватит никакой выдержки. Она не хотела слушать других, а твердила лишь об одном. Либо быть с ней вместе, и тогда она согласна на обращение, либо убить ее, чтобы она не мучилась. А идти в вечность без меня, как партнера, она отказывалась наотрез. Мне кажется или Белла перешла к грязному шантажу?!

Белла вновь отрицательно покачала головой, как в вереницу вечеров до этого. Все повторялось. Я, привыкший, наконец, к ее запаху, и она… Мы говорим наедине о том, что обращение — наш единственный шанс выжить. Но Белла больше не хочет жить. И я этого не понимаю, не могу принять.

— Если ты не станешь вампиром, то Аро казнит меня, — тихо произнес я, решившись на самый отвратительный поступок в моей жизни. — И после этого ты говоришь, что любишь меня? — я цинично усмехнулся. — Ты лжешь, Белла. Если бы ты меня любила, ты бы хотела меня спасти…

Лицо бедной девушки вытянулось от удивления, глаза округлились, и в их уголках быстро скопилась влага. Еще секунда и по ее щекам потекли слезы.

— Я… Я… — хватая ртом воздух, она пыталась что-то возразить, но слов не находила. — Не верю, что ты говоришь это…

— А как иначе? — напирал я.

Клянусь, если бы я мог обратить ее самостоятельно, я бы сделал это сию же секунду. Наклонился к ней поближе и впился бы в ее руку или шею, впрыскивая в рану свой яд. И все. Тогда Белла стала бы бессмертной, а мы все были бы спасены от гнева Вольтури.

Но я не мог ее укусить, не убив при этом. А уж смерти я Белле точно не желал. По мне, ее просьбы о смерти были блажью и беспросветной глупостью брошенной девочки. Некоторые еще бросаются с крыш и режут вены. Слабаки! Безответная любовь у всех в жизни случается, и что ж теперь? Прямо-таки сразу и спешить на тот свет, обгоняя личный график?! Нет уж.

— Белла, послушай, — выдохнув, и немного придя в равновесие, вновь начал я. — Ты ведь еще молода. Ты встретишь свое счастье, клянусь. Посмотри на Карлайла, он ждал Эсми три столетия. Джаспер очень долго был без Элис, — о себе и Тане я благоразумно умолчал. — Многие вампиры встречают свою судьбу далеко не сразу. Это нормально. И ты встретишь, но для этого нужно быть бессмертной, — искренне произнес я успокаивающим тоном.

— Ты не понимаешь… — разочарованно прошептала она. — Мне не нужна вечность без тебя. И любить кого-то еще… Как это? Зачем? — отчаянно вопрошала Белла. — Мне не нужно, нет, не нужно.

— Твоя судьба не я! — раздраженно воскликнул я. — Твоя судьба может не дождаться тебя, если ты не обратишься. Более того, подумай о Чарли, о Рене… Каково будет им, если ты сейчас вытворишь какую-нибудь глупость?

— Я не вытворю, — смутившись, прошептала она. Видимо, мысль о родительских страданиях поумерила ее пыл. — Но я ведь все равно мертва… — подумав, прошептала она. — Вы должны были обратить меня, чтобы Вольтури от вас отстали. Я понимаю. У меня теперь только два пути: обращение или смерть. И в любом из них Чарли и Рене потеряют меня навсегда, — рассуждала она, пытаясь убедить в своей правоте нас обоих. — Но ты счастлив и без… — она сделала небольшую заминку, — и без меня. Ты уже счастлив с Таней. Я не нужна тебе в вечности. А вечность сама по себе не нужна мне. Остается только один путь. Смерть. Вольтури все равно не дадут мне жить спокойно, несмотря на то, что мы больше не вместе. Они убьют меня, — твердо произнесла она. — Я просто прошу, чтобы меня убили вы. И можешь уходить Эдвард… Убей меня, дай мне спокойствие, освобождение… И будь счастлив… — прошептала она чужим голосом, под конец своей речи отвернувшись от меня в безуспешной попытке спрятать свои слезы.

Мне нечем было крыть. Белла была права. По большому счету, у нее не было выхода. Но мне так хотелось, чтобы у нее был шанс.

— Став вампиршей, возможно, ты и думать забудешь обо мне, — рассудив, сказал я. — Если я не твоя судьба, и вампирская любовь всегда взаимна, то… Выходит, что ты разлюбишь меня. Разлюбишь. Вряд ли ты будешь страдать этим чувством после обращения.

— Я страдала уже достаточно, чтобы иметь право выбора. И я выбираю так! — вдруг зло произнесла она. — Просто убей меня, и покончим с этим.

— Я никогда не убью тебя, Белла. Никто из Калленов не сделает этого, можешь мне поверить! — в тон ей ответил я.

— Прекрасно! — прошипела она и, быстро поднявшись на ноги, пошла к выходу из дома.

Уже на крылечке ее перехватила Элис и, обняв, долго успокаивала Беллу, а потом вызвалась отвезти ее домой. Белла согласилась.

Я был вне себя от бешенства! Что она творила, эта Белла?!

Я понимал ее страдания, конечно. Но требовать от кого-то, чтобы тебя убили… Требовать это от тех, кто заботится о тебе искренне, изо всех сил, кто старается тебя спасти, в конце концов! Белла уперлась своим деревянным лбом и отказывалась слушать любые доводы разума. Ей было уже плевать. Она, видимо, решила так отомстить мне. Не любишь меня? Тогда убей! Что за бред, скажите мне на милость?! Ладно, я… Я, заняв место Эдварда, вроде как и должен позаботиться о Белле. Но Карлайлу, Эсми она за что нервы мотает? Белле было наплевать на чужую боль, она думала только о своей. Она и думать не хотела о том, как переживут другие ее гибель.

И в чем-то я мог ее понять. Белла подросток. Глупо требовать от нее анализа собственных поступков и желаний, сострадания и много другого. Собственные страдания от безответной любви кажутся ей чем-то беспрецедентно ужасным. Но это ведь не так. Уж поверьте, в этом мире есть муки пострашнее неразделенной любви! Белла не дает шанса ни себе, ни нам…

Но времени убеждать Беллу в том, что она еще сможет стать счастливой, у нас не было. Джейн оказала нам большую услугу, намекнув, что Аро не будет ждать долго.

И тогда я понял, что придется решать этот вопрос радикально. Я выкраду ее и упрошу Таню обратить Беллу. И пусть последняя потом злится на меня хоть до второго пришествия. Зато будет жить. Зато поймет меня однажды! И даже будет благодарна.

Другого выхода все равно нет.

Как следует обдумав эту мысль, я позвонил Тане и смог убедить ее в правильности своего решения.

Вот только об одной детали я напрочь забыл.

— Даже не думай! — воскликнула с порога вернувшаяся Элис. — Я все видела, Эдвард! И я категорически против, так и знай!

— Б…ть! — непечатно выругался я на великом и могучем родном языке, не сдержавшись на этот раз. — Да твое-то какое дело, а? Что ж тебе все неймется?!

— Что такое? — всполошилась Эсми, быстро спускаясь по лестнице.

Мы с Элис застыли друг напротив друга в боевых позах, не желая уступать противнику. Вампиризм брал верх во мне, инстинкты бушевали.

— Эдвард, остынь! — грозно приказал Карлайл.

Все члены семьи стали подтягиваться. Назревала вампирская драка. Наконец-то! Я и так долго мучил себя, пришла пора перестать держать себя в ежовых рукавицах.

Мой вампир вышел на волю.

— Не смей приближаться, Эдвард! — прорычал Джаспер, загораживая собой Элис. — Клянусь, я оторву твою голову, если сделаешь хоть шаг.

— О, Боже! — воскликнула напугано Эсми. — Умоляю вас, придите в себя!

— Что творится?! Эдвард? Элис? — удивилась Розали. — Вы совсем из ума выжили? — закричала она.

Несмотря на все разногласия, Розали была верна семье. И никогда не пошла бы против воли родителей. Она могла протестовать только на словах.

— Братец, не пора ли на воздух? — осторожно спросил Эмметт, подойдя ко мне ближе прочих.