Ненастоящий герой. Том 1

А кем станет Радремон, если опустит сейчас меч? Что отличит его от того же самого гоблина? Цвет кожи? Речь? Может быть чувства?

Лицезрев сцену гоблинских эмоций, маркиз уже не был в этом уверен.

Наполовину вырвавшись из-под трупа, гоблиненок тут же вновь вцепился зубами в ботинок чужака. В ответ фор Корстед с размаху пнул его по лицу. Раздался хруст сломанного носа, брызнула кровь, малец поник, но еще одного сообщения о смерти не последовало.

Тишина.

Тишина и пустота.

Не став собирать остатки трофеев, Радремон побрел прочь из стана гоблинов. В его душе по-прежнему бушевал ураган, но на горизонте внутреннего мира уже наметился просвет чистого неба, а крикливые птицы возвестили о начале новой эпохи. И пусть злые ветра еще долго будут трепать рваные лохмотья, а из разбросанных повсюду осколков лишь предстояло склеить что-то целое, что уже никогда не будет прежним, однако уже сейчас можно с уверенностью сказать — надежда есть!

Скользя окровавленными ботинками по мокрому мху, маркиз выбрался из низины, и прощальный луч уходящего солнца, мазнув по его лицу, миллионами ярких искринок отразился от застывших на коже капель. Может быть это последние следы утихшего дождя, или усталый пот напряженного сражения. А может нечто другое, о чем не принято говорить среди мужчин. Что указывает на слабость или, наоборот, на особую силу, знаменующую развитие и переходи личности на новый этап.

Ведь не тот силен, кто никогда не падал, а тот, кто сумел признать свои ошибки и, поднявшись, идти дальше с гордо поднятой головой.

Что же до уровней — их можно набрать и другим способом.

Глава 42

Забрав припрятанные пожитки, Радремон направился назад в Элмор. План с охотой на гоблинов возымел успех лишь частично и оборвался самым неожиданным образом, однако это отнюдь не заставило маркиза забиться в темную щель и оплакивать там жестокую судьбу. Пускай жизнь в очередной раз умудрилась вышибить из него дух, отправив поваляться в грязи, но фор Корстед не какой-то там хлюпик и умеет отвечать ударом на удар. А всякий кто в этом усомнится — быстро умоется кровью.

Кроме того, Радремон понял еще одну важную вещь: без команды не обойтись. Прикрывай его спину верные соратники, можно было бы действовать куда решительнее, а лишняя пара глаз заметит то, что пропустил он сам. Правда проблема разницы в силе никуда не делась. Таскать за собой бесполезный балласт по-прежнему толку нет. А значит нужно или менять временных спутников по мере набора уровней, или найти способ наращивать мощь постоянных.

Задачка еще та, но сдаваться маркиз не планировал. В его голове крутилось множество вопросов об этом мире, о себе и о судьбе его рода. И главный из них — как в разных мирах может существовать одна и та же династия с одним и тем же родовым умением и фамильным родимым пятном? Или это все-таки тот же мир? И, если нет, существует ли возможность вернуться назад?

Последняя мысль посетила фор Корстеда совсем недавно, поселившись в голове беспокойным пушистым зверьком. Бегая из стороны в сторону, тот разогнал менее расторопных соседей, занял свою нишу и теперь настойчиво скреб лапками, привлекая к себе внимание.

Раз Радремона каким-то образом закинуло сюда, то что мешает ему найти способ вернуться обратно. К семье, жене и детям. Пускай воспоминания о них все так же выглядят заросшими паутиной картинами, но ведь они все-таки есть! Остались с ним. А новых — ярких и красочных — можно наделать уже вместе.

Погруженный в собственный мысли маркиз сам не заметил как вновь вышел к лугу, где некогда гоблины напали на караван Бал’Луга. Вот только теперь тот не пустовал, и почти в самом центре крутилось около пятнадцати подозрительных личностей.

Мгновенно сориентировавшись, фор Корстед рухнул в мокрую траву и принялся наблюдать с вершины холма. Пространство перед ним лежало, как на ладони, а вот его заметить было не так-то просто. Тем более что незнакомцы, обступив одного из своих, что-то оживленно обсуждали, не особо обращая внимания на окружающую обстановку.

Приглядевшись, Радремон понял, что отряд не однороден. Скорее две, нет — три раздельные группы, объединенные общей целью. Одна полностью состояла из орков, грозно смотревшихся даже в переменчивом свете постоянно скрывающихся за облаками лун; другую возглавлял воин в нелепых разномастных доспехах; третья же представляла собой сборную солянку из людей, дварфов и эльфов.

Но что они забыли ночью в этом захолустье? Тоже пришли охотиться на гоблинов?

Маркиз до предела напрягал слух, однако игривый ветер доносил до него едва ли каждую третью брошенную фразу.

—… дерьма кусок, если ты нас обманул… — рычал орк.

—… я потратил слишком много и оборвал все контакты… — давил эльф.

—… ярл не простит мне… — ярился дварф.

В ответ одиночка, что-то лепетал, но фор Корстед, к сожалению не расслышал. Завязалась короткая потасовка, пару раз вспыхнула магия, однако никто не пострадал и статус-кво сохранился.

Неожиданно ветер переменился, и Радремон стал слышать происходящее чуть лучше.

— Говорят, где-то здесь видели некроманта. — произнес человек, нервно озираясь. — Он командовал армией зомби и чуть не убил мага из Свинтеров.

— Бред дерьма! — отозвался дварф. — Темных магов нет и не может быть на Ахалдасе. Слишком разряженная мана.

— Мои люди выяснили, что Свита Темного Маршала перекрывала этот район и неделю никого сюда не пускала. Зачем тогда?

— Да кто их знает, шкребаных мужеложцев. Может глину тут месили.

— Ага. И горшки лепили. — вклинился третий голос.

Послышались нервные смешки, однако напряжение в воздухе было столь сильно, что его чувствовал даже Радремон.

— Пел, а ты что думаешь? — поинтересовался эльф у воина.

— Мне насрать. — отрезал тот и повернулся к одиночке. — Слышь, непись прокл я тая, если портал не откроется здесь через тридцать секунд, то я выпущу тебе кишки и выстрою проход на Дуинитон из них.

Портал! Дуинитон! Непись!

Ослепительными молниями мысли вспыхивали в мозгу маркиза, не давая ухватиться ни за одну из них. А еще голос. Он точно его где-то уже слышал. Но где?..

Не успел обвиненный что-либо ответить, как неожиданно воздух прямо перед ним задрожал, и все раздались в стороны. Странное марево росло и ширилось, сверкали искры, радужные переливы то исчезали, то вновь появлялись, чтобы через секунду опять пропасть. И все это без единого звука.

Наконец, обзаведясь контуром просторного круга, мираж обрел видимую плотность, полыхнул ослепительно-желтым и успокоился, сохранив сотканное из молний очертание. Причем с другой стороны виднелись лучи занимающегося рассвета, до которого здесь оставалось еще несколько часов.

— Мать моя отец. — восхищенно выдохнул дварф. — И вправду…

Договорить он не успел, потому что из портала принялись выходить люди, облаченные в далеко не лучшего вида одежды. Множество заплат, блеклые выцветшие оттенки, на лицах печать отчаяния с робкими проблесками надежды. Кто-то нес на руках детей, другие поддерживали стариков.