#НенавистьЛюбовь. Книга вторая

– Не бойся, Серый. Я сегодня добрый. Не трону.

Снова раздались смешки. А я все-таки хлопнул его по плечу и, засунув руки в карманы, пошел к двери.

– Кстати, твоя девка все видела, – вдруг кинул мне в спину Серый.

– Какая девка? – обернулся я.

– Дашенька, – отозвался Серый. Кажется, он был не совсем трезв, а потому вел себя смелее, чем обычно. – Ты знаешь, что, когда вы приехали, она уже была на набережной – сидела на лавке за кустами. Или ты не знаешь, Матвеев?

Упоминание о Сергеевой не на шутку разозлило. Я подошел к Серому.

– Что ты имеешь в виду? – тихо спросил я. Ярость душила, и дыхание стало тяжелым.

– Не надо, Сережа, – дернула его за рукав рубашки Юля, испуганно глядя на меня.

– Не переживай, Юль, – приобнял ее Серый, и я почему-то подумал, что Юля действительно ему нравится. Ему всегда нравились мои подружки. – Я сейчас все расскажу нашему другу. Пусть знает.

Он торжествующе на меня взглянул.

– Утром Дашенька искала тебя, потому что ты ее кинул. Пришла на набережную. Так ждала тебя, бедняжка, так ждала. А когда ты приехал, увидела тебя с другой. Ей было так больно, так тяжело. Она сидела и плакала. Но ничего, Данька, не парься. Я ее утешил. Был ее жилеточкой. А потом я ее…

Договорить он не успел – я все-таки ударил его и пригвоздил к стене, одной рукой удерживая, а другой замахиваясь.

– Что ты сказал? – прорычал я, чувствуя, что еще немного – и сорвусь.

Серый пьяно засмеялся, глядя мне в глаза. Он торжествовал, решив, что уделал меня.

– Думаешь, утром Юлька просто так решила повернуть и поехать встречать рассвет именно на ту набережную? Нет, Матвеев, это я ей позвонил и позвал. Случайно встретил Дашеньку и не мог удержаться. Подумал – будет весело, если она увидит тебя с другой. И это реально было весело, Матвеев! А еще и это видео…

– Какое видео? – спросил я глухо.

– Бедная Дашенька так расстроилась после всего этого. Но я ее утешил, чувак. Мне понравилось ее утешать, – прошептал он – так, чтобы его слышал только я.

Моим минусом было то, что я с легкостью велся на провокации, – тренер не раз говорил мне об этом. И говорил, что я должен уметь держать себя в руках и оставаться хладнокровным. В восемнадцать лет я этого не умел.

– Не надо, мальчики! – истошно закричала Юля.

Я плохо слышал ее. Уши словно ватой заложило, глаза застила алая пелена, мышцы плеч свело от напряжения. Тестостерон зашкаливал. И под гул толпы я ударил Серого снова – врезал по челюсти, дал под дых, заставив его на несколько секунд согнуться пополам. Он попытался ответить мне, но у него ничего не получилось – еще бы! Это была моя вторая драка на чужой кухне. И снова из-за Сергеевой. Серый не сдавался – атаковал во второй раз. Я легко увернулся, и он врезался в мойку. Говорить у Серого всегда получалось лучше, чем драться. Конченый урод.

Я схватил его за загривок и отшвырнул к стене. Но больше ничего сделать не успел – меня скрутили парни, утащили в прихожую и удерживали до тех пор, пока я не пришел в себя.

– Дан! – Юля пришла, когда я более-менее успокоился. – Нам надо поговорить! Пожалуйста!

Глаза ее были красными от слез, а голос – невыносимо громким. Я вдруг почему-то вспомнил, что Дашка называла ее Громкоговорителем. Не зря.

– О чем разговаривать? – отозвался я. – Между нами все кончено. Можешь спокойно общаться с Серым. Но серьезно, он тот еще козел. Будь осторожна.

Юля театрально закрыла лицо руками и тотчас была окружена подружками, которые принялись ее успокаивать. Те самые девчонки, которые легко ее сдали. Они успокаивающе гладили мою бывшую по плечам и волосам, при этом поглядывая на меня. Та, с челкой, пыталась мне даже глазки строить. Смотреть на этот балаган я не стал. Решил уйти.

– Ты еще пожалеешь, Матвеев, – прошипел Серый мне в спину, когда мы с друзьями вышли на лестничную площадку.

– Отважный мститель, – ухмыльнулся я. – Дерзай, малышка, может быть, научишься драться.

На меня накатил новый прилив ярости. Хотелось развернуться и размазать его мерзкую рожу по стене – до кровавых соплей.

– Дан, не начинай опять, – предостерегающе сказал Петров. – Давай больше без драк сегодня, ок?

Я только кивнул и первым пошел по лестнице вниз. На улице на нас то и дело оглядывались, понимая, что мы – выпускники. Кто-то даже поздравил. А когда мы приземлились в какой-то забегаловке, нам дали в подарок к бургерам колу.

Пока все болтали, вспоминая приколы с выпускного, я думал о Дашке. Нет, серьезно? Она потопала искать меня, потому что решила, что я ее не дождался? Зачем, если я был ей так неприятен? Она реально искала меня? Ждала, когда я приеду? А потом плакала, увидев, что я с другой? Ей было так больно? Сергеева же никогда не плачет. Или Серый выдумал это?

Я обхватил голову руками. Что за фигня? Быть этого не может. А Серый? Он ясно дал понять, что… успокоил Дашку. Да она и сама сказала родителям, что была с парнем Сережей. Или специально сказала? Как же с ней сложно! И что я должен делать? Прощения просить, что ли?

Не осознавая своих действий, я грохнул кулаком по столу. Друзья тотчас замолчали.

– Ты чего, Дан? – спросил Петров осторожно.

– Да так… Не могу понять, про какое видео говорил Серый, – соврал я. И увидел, как парни переглянулись. Это мне не понравилось.

– Эй, что такое? – забеспокоился я.

– Понимаешь, друг, такое дело, – заюлил Петров.

– Какое – такое? – нахмурился я. В ответ мне поведали занимательную историю, в которой Петров взял мой телефон, случайно нашел то видео, которое я снимал на балконе – ну, где мы с Сергеевой целовались. И скинул в общую беседу.

Зачем? Не знаю! Сложно понять, что происходит в голове идиота. Он сказал, что хотел рассказать всем, что у меня новая подружка.

– Да пьяный я был! – оправдывался он. – Фиг знает, зачем выложил! Дан, серьезно, я просто поржать хотел! Чувак, ну реально! Ты только руку опусти! А то нас всех потом за драку загребут – ты же знаешь, менты вчера-сегодня за выпускными классами наблюдают! Им только дай повод! Ты мне один раз по морде дай и успокойся, лады, Матвеев?

Я хотел пристукнуть этого идиота, но послушался его совета – врезал от души за углом и пошел домой. Дома меня ждал выговор от матери и неожиданная защита со стороны отца.

– Данька Дашку искал все утро, не ругай пацана, Таня, – сказал он и велел мне: – А ты иди выспись. Потом с тобой поговорим.

Я послушно завалился на кровать, закрыл глаза – и моментально провалился в сон. Что мне снилось? Нетрудно догадаться. Сергеева. Только в этот раз она не была рядом – бежала вдоль почерневшего моря, оставляя на сером влажном песке следы. А я бежал за ней, звал по имени и кричал, чтобы она остановилась. Потом ее накрыло огромной волной, и я проснулся с быстро бьющимся от страха сердцем.

За окном уже стоял вечер. Я сел в кровати и посмотрел в стену – туда, где за ней находилась кровать Сергеевой. Наверное, Дашка сейчас дома. В своей комнате. Безумно близко от меня и так же безумно далеко. Может быть, извиниться? Прийти к ней и поговорить? Сказать, что мне жаль. Что я не хотел всего этого. Что я обижен на нее из-за ее слов о нашем поцелуе. Что она мне нравится. Я не хотел, чтобы она отдалилась от меня так же, как и во сне. Там Дашка была слишком далека от меня, и я не смог ее спасти. Не хочу, чтобы в реальности было то же самое.