Ненавижу драконов

— Ты тоже можешь читать книгу, — заметил Далени.

— Потому что я идиот, — признался Ярослав. — Сам себе создал проблему. В данный момент я ходячий артефакт, причем артефакт недействующий. Та дрянь, которую я случайно проглотил, должна была привлечь водника, пылавшего завистью к огневикам. Она бы его убила. Он умер бы в страшных мучениях другим в назидание. А привлекла меня. Мне было просто интересно.

— Ты что натворил?! — спросил Киого.

— Ничего настолько страшного, как мне показалось вначале. Всего лишь научился понимать драконов. Теперь главное — не разучиться понимать людей.

— А меч? — спросил близнец.

— Подозреваю, его мне всучили, чтобы поменьше свободного времени осталось. Ярен уже пообещал внести в расписание фехтование. Кстати, как там мой мыш?

— Шахиш, — привычно поправила Сан.

— Шахиш, — согласился Ярослав.

— Спит, — сказала Ладанэ.

— Ладно, пускай поспит. Киого, у меня к тебе есть один вопрос. Почему, когда ты меня лечил, мне не было больно? Когда пытались лечить целители, тоже не было. А когда я попытался сам, то от боли потерял сознание.

— Ты не целитель, — сказал Киого.

— Ладно, спрошу у Ярена, — Ярослав понял, что ничего более внятного от Киого не добьется. Будет твердить, как дракон, одну фразу и искренне верить, что она все объясняет.

— Подожди, ты хочешь сказать, что сам себя смог вылечить? — первой сообразила Сан.

— Да. Только не спрашивай как. Я сам не могу понять, потому и пришел. Понимаешь, мне было больно, я никак не мог сообразить, на каком свете нахожусь, в голове гудело, я был зол на весь мир и в первую очередь на себя, а тут еще рана на лбу не перестает кровоточить, и кровь все время пытается попасть в глаза. Я тогда не стал искать пути решения своих проблем. Просто захотел, чтобы они исчезли. В первую очередь перестала течь кровь. Потом вспомнил Киого, не как человека, как действие, и повторил это действие. Когда прижал руки ко лбу, меня тряхнуло от боли, и я отключился. Когда очнулся, на моем лице сидел мыш, маскирующийся под хомяка, а раны исчезли. Причем все. И на лбу зажила, и на коленях, даже ребра перестали болеть. Я же трогал только лоб. А Киого каждый синяк в отдельности, я точно помню. Не могу понять.

— Ты создатель и зеркало, — сказал Далени.

— А ты шпион своей семейки. И что дальше? — огрызнулся Ярослав. Ему до чертиков надоели всё объясняющие фразы. Ему эти фразы ничего не объясняли.

— Создатели часто делают невероятные вещи, повторить которые никто не может, даже они сами. У них все от настроения зависит. А зеркала, если им не повезет получить еще парочку сущностей вроде твоих огня и металла, вовсе не маги. Они только и могут, что отражать чужие плетения. Отражают очень точно и четко, только оживить не могут, зеркало не стихия и не дух, в нем нет силы. В тебе сила есть, и какая-то ее часть может собой заменить ту, что несет в себе дух целителя. Вот и все. Ничего сложного. Нужно только немного подумать.

Отрекаться от шпионажа в пользу семьи паренек не стал.

— Сколько тебе на самом деле лет? — спросил Ярослав.

— Умный вопрос, но не вовремя, — улыбнулся Далени. — Я старше тебя всего на два года. Задай мне этот вопрос лет через сто. Я буду выглядеть так же, как и сейчас.

— Обязательно задам, если доживу.

— Доживешь, — равнодушно пообещал Далени и спрыгнул с подоконника. — Ладно, мне пора. Слушайся своего шахиша. Он дурного не посоветует.

— Будешь доклад строчить?

— Не-а. Сообщу, что влиять на тебя не следует. С драконами лучше не ссориться.

— И каким образом ты на меня собирался влиять?

— Я? — удивился Далени. — Что ты, я бы и пытаться не стал. Бесполезное занятие. Сомневаюсь, что это вообще кому-либо по силам. У тебя реакции странные. И природная защита. Разве что личность ломать. Но кому ты будешь нужен в виде безвольной куклы? Только таким дуракам, как дом Десяти Молний. Правда, связываться с драконами и они поостерегутся.

— Проваливай, — сказал Ярослав.

— Ты привыкнешь. Все привыкают. Или создашь свой собственный дом. Ты похож на Аморида. Он, кстати, тоже был создатель. Я не говорил? Спящий, правда. Поводок не может быть магом. Если решишь создавать дом, зови меня.

— Звать?! Иди к дьяволу.

— Ничего, потом поймешь, — пообещал Далени и исчез за дверью.

— Чокнутый, — сказал Ярослав.

— Он серьезно, — сказала Тами. — Он очень хочет тебе помочь. Не понимаю, в чем и зачем, но хочет.

— Он защищает свой дом. Яро, ты опасен, — сказала Сан.

— В первую очередь для себя, — добавил Киого.

— Вот и поставили мне диагноз, — обрадовался Ярослав. — Где у вас психов держат?

— Перестань, — твердо сказала Ладанэ. — Мы пытаемся тебе помочь.

— Если вы знаете, чем мне можно помочь, вы умнейшие люди в этом Городе. Помогать мне уже слишком поздно. Я появился на свет с хвостом из проблем, неудач и кретинских идей. Единственный способ мне помочь, отрубить к чертовой матери этот хвост. Только я не уверен, что после этого не сойду с ума. Я к нему привык.

— Ты преувеличиваешь, — сказала Ладанэ.

— Нисколько, — вздохнул Ярослав. — Знала бы ты, во сколько дурацких ситуаций я успел вляпаться, частично из-за неудачного стечения обстоятельств, частично по собственной вине, ты бы удивилась, что я до сих пор жив. Один мой друг говорил, что за мной следом ходит ангельский спецназ и старательно предотвращает летальный исход. Зачем-то я боженьке нужен живым и относительно здоровым.

— Интересный друг, — заметила Сан. Разговор поддержать решила, добрая девушка.

Ярослав улыбнулся.

— Ужасно интересный. Он байкер, программист и администратор интернет-клуба. При этом он подрабатывает летом спасателем, занимается с группой единомышленников изучением катакомб, умеет ковать мечи и металлические детали для решеток и заборов, правда, с качеством пока проблемы. Объехал на мотоцикле всю Европу и часть Азии. Исходил пешком с рюкзаком на плечах все нетронутые человеком уголки моей страны. Учит соседских детей дзю-до и помогает сестре выращивать хризантемы. Ему всего тридцать два года. Не представляю, когда он все успел? А он еще и фантастику читает, и философию изучал, самостоятельно, и буддизм. Я ему жутко всегда завидовал и не понимал, почему он со мной возится? С пятнадцати лет возится. С тех пор как подобрал меня с вывихнутой ногой, после неудачного прыжка на скейте.

Ребята, конечно же, большую часть сказанного не поняли. Но вопросов задавать не стали, тактично позволив Ярославу самому разбираться со своими странностями и искать их истоки. Странностей накопилась куча. Чего только стоит тот факт, что у него не возникло никаких проблем с адаптацией в чужом мире, совершенно не похожем на тот, в котором он жил до сих пор. Возможно, всему виной книги, которые он периодически одалживал у Ника. Или японские мультфильмы, которые он скупал быстрее, чем успевал смотреть. Не зря говорят, что от них мозги клинит. Или безумное желание раз и навсегда кардинально изменить свою жизнь, преследующее его с восьмого класса. Его тогда назвали идиотом, и популярно объяснили, что навело их на такую мысль. Назвали две девчонки. Одна из них ему на тот момент очень нравилась, она была хорошенькая, в меру умная и всегда улыбалась. Вторая была ее подругой. Она казалась глупой, некрасивой, но умела шутить так, что ей прощали и внешность, и странные высказывания. Он из-за этих девчонок подрался с лучшим другом, который был и больше его, и сильнее. А они не оценили. Потому, что ничего кроме очередной глупости от него не ждали. Никто не ждал, и они это прекрасно знали. Они не могли относиться к нему серьезно. Он ведь просто ходячее несчастье. Ни до, ни после его никто и никогда так не унижал. Он не позволял. Он превратил свои неудачи в чудаковатость, свойственную гениям, и ему почему-то поверили. Хотя ничего гениального в нем не было. Все его идеи и умения появились только благодаря учебе и интересу к различным, бесполезным в мирской жизни предметам. Наверное, тогда он научился быть любопытным.