Ненавижу? Хочу! Или кое-что о мачо

Я представила себе улыбающиеся глаза Майкла Рикмана, такие голубые на загорелом лице. Мы будем пить вино «Херитаже» и заниматься любовью под открытым небом. И еще – мы сможем обсудить некоторые детали предстоящего бракосочетания. Сколько гостей я могу пригласить и будут ли у подружек невесты одинаковые платья. Ведь это, если разобраться, очень важно.

И мне ничего не оставалось, кроме как честно признаться:

– Да.

Что ж, решено.

Я лечу на Кипр. Всего на два дня. Уж точно, моей работе это не повредит. Лерка права. Никто и не заметит моего отсутствия.

Я лечу на Кипр!

Вы хотя бы понимаете, что это для меня значит?

Я лечу на Кипр! К Майклу Рикману!

Естественно, я не буду предупреждать его заранее. Пусть это будет маленький сюрприз.

И какой-то тоненький голос где-то глубоко внутри меня надрывно кричит: не надо этого делать. Ты же сама говорила, что ненавидишь сюрпризы, Кашеварова. Ты же сама прекрасно знаешь, как обычно это бывает.

Но я, как обычно, не даю внутреннему голосу вставить веское слово. Потому что мой так называемый внутренний голос – зануда еще тот. На этот раз я и без него прекрасно знаю, как поступить.

* * *

Все в моей жизни хорошо. Все, кроме одного.

Я имею в виду мою чертову работу.

Конечно, мне, как счастливой обладательнице обручального кольца стоимостью… ой, можно я не буду говорить, чтобы никто не завидовал?… Можно было бы и не загружать голову такими пустяками, как трудовые будни. Но куда же деть профессиональную гордость? Не могу же я допустить, чтобы меня с позором уволили, чтобы меня, Александру Кашеварову, публично унизили перед коллегами накануне моей свадьбы?

Нет уж, ничего у вас, Максим Леонидович Степашкин, не получится!

В тот день я пришла на работу в несусветную рань. В половине двенадцатого. Понимаю, кого-то может шокировать такое заявление. Но, согласно моей личной системе координат, полдень – это самое что ни на есть раннее утро, поскольку в это время меня на работе не сыскать.

Итак, я решительно включила компьютер и плотно закрыла дверь своего кабинета. Жаль, на нее нельзя повесить табличку «Прошу не беспокоить». Что ж, будем надеяться, что никто не заметил моего внепланового появления на рабочем месте. В противном случае через пятнадцать минут в кабинет ворвется Лизка из отдела новостей с соблазнительным предложением спуститься в кафетерий на первом этаже. Потом придет Лера – с ней надо будет высидеть как минимум полчаса в курилке и выслушать очередную порцию жалоб на неудачную личную жизнь. Потом настанет черед Наташки из бухгалтерии – с ней мы обычно ходим по окрестным магазинчикам в обеденный перерыв. Так и весь день пройдет.

Но не в этот раз. Потому что я должна, ДОЛЖНА, черт побери, наконец написать эту дурацкую статью о влюбленных. Да, я знаю, что в любом случае работу я уже фактически потеряла. С тех пор как Диночка показала мне объявление на сайте издательства, я часто туда захожу. Так вот, объявление все еще висит. Естественно, я чувствую себя несправедливо обиженной, потому что вошедшие в привычку прогулы – еще не повод для увольнения. Но сегодня я собираюсь доказать всему белому свету (а заодно и Максиму Леонидовичу Степашкину), что на самом деле я – крутой профессионал, бесценнейший специалист, мастер своего дела. Уверена, это будет лучший журналистский материал в моей жизни. Все слезами обольются, читая мою статью, мою лебединую песню. Хотя нет, при чем здесь слезы, ведь Степашкин просил написать о моде влюбленных с юмором. Ну и ладно, значит, все обхохочутся, читая эту статью! И главный редактор вдруг поймет, что он наделал. Естественно, он сразу же попытается исправить положение. Он пригласит меня в свой кабинет, только на этот раз я не буду униженно топтаться на пороге. Нет, он предложит мне усесться в лучшее кресло, он прикажет Диночке сварить кофе и принести коробочку конфет «Моцарт». Может быть, он даже разрешит мне закурить. Я знаю, что у Степашкина астма, но также мне известно, что он снисходительно терпит курение VIP-гостей.

Я отвернулась к окну и мечтательно улыбнулась.

Ох, я уже вижу это как наяву. Вот я, в красном брючном костюме в стиле Марлен Дитрих (такого костюма у меня пока нет, но я обязательно загляну в ГУМ сегодня после работы), сижу, закинув ногу на ногу. В моих пальцах лениво тлеет ванильная сигара. Я улыбаюсь, мудро и печально, и время от времени подношу к губам изящную фарфоровую чашечку.

Конечно, Степашкин начнет уговаривать меня остаться. Он скажет, что всегда в глубине души подозревал, что я гений. Он скажет, что готов смириться с тем, что я – хроническая сова, и ранний утренний подъем мне противопоказан. Потому что просыпаться по будильнику – это стресс, а стресс, как известно, убивает талант. «Александра, можете приходить на работу тогда, когда сочтете нужным, – скажет он. – Можете вообще работать дома, если хотите… А можете и не работать, если нет настроения. Я же все прекрасно понимаю, вы не обычная трудовая пчелка. Пишите, когда вас посетит вдохновение! Кстати, я решил утроить вашу зарплату и отправить вас в оплачиваемый отдых на Багамы!» Да, примерно это он и скажет. Хотя, зная Степашкина, скорее всего, вместо

Багам он предпочтет консервативную старушку Европу.

Но я отвечу ему – поздно. Момент уже упущен. Потому что, во-первых, я выхожу замуж за миллионера-англичанина и переезжаю в Туманный Альбион, а во-вторых, мне предложили написать сценарий для голливудского блокбастера. (Уверена, что именно так оно и будет – конечно, после того, как эта статья увидит свет. На меня просто не смогут не обратить внимания.)

Но сначала я должна ее написать.

Я открываю программу «Ворд».

Неожиданно понимаю, что процесс написания пойдет куда продуктивнее, если на столе возле меня будет дымиться чашка крепкого кофе. Выхожу из своего кабинета и воровато спускаюсь на этаж ниже, к кофейному автомату. Жду, пока пластиковая чашечка наполнится ароматным эспрессо. Возвращаюсь с кофе обратно в кабинет. Ну вот, теперь наконец можно и приступить к работе.

Набираю название статьи, смотрю в окно и призадумываюсь.

Что-то не так.

Мне определенно чего-то не хватает.

Ах да. Наверное, подобным образом мой организм реагирует на то, что ему предложили отведать пустого кофе. В то время как и дураку ясно, что кофе без десерта – это пустая трата времени. И пустая трата кофе.

Ничего не поделаешь, придется спуститься вниз в магазин. Куплю шоколадное пирожное и сразу же вернусь обратно. Я обернусь так быстро, что даже кофе мой остыть не успеет.

Я решительно опустила на глаза темные очки, выскользнула в коридор.

И сразу же наткнулась на Диночку. В последнее время мы с ней не разлей вода. Мне даже странно, что когда-то я считала ее стервой. То есть, конечно, она, что называется, «женщина со стервоточинкой», но не более того.

Вместо приветствия она напористо поинтересовалась:

– Ты уже купила купальник?

– Зачем? – растерялась я.

– Как зачем? – Она посмотрела на меня так, словно я сказала, что не знаю, кто такой Пьер Карден. – Мы же на Кипр улетаем, ты что, забыла?

– В последнее время я так часто туда летаю, что если бы каждый раз покупала для этого новый купальник, то уже разорилась бы.

– А я сейчас как раз собираюсь в магазин, – Диночка посмотрела на изящные серебряные часики, красиво обнимающие ее тонкое запястье, – как раз это будет мой обеденный перерыв. Знаешь, тут недалеко открыли потрясающий магазин пляжной моды. Там продают вещи не очень известных британских дизайнеров. Красиво и не то чтобы дорого. Хочешь со мной?

Я задумчиво посмотрела сначала на нее, потом на свои собственные часы (кстати, куда менее изящные, чем у Дины, надо об этом подумать во время следующего набега на магазины) и, наконец, на плотно прикрытую дверь своего кабинета. Новый магазин с одеждой британских дизайнеров. Хм, звучит впечатляюще. Вообще-то я питаю слабость к британской моде. Тем более что и Майкл Рикман – британец. И, возможно, я скоро перееду в Лондон, так что отныне я должна патриотично любить все английское, даже овсянку и татуировки в кельтском стиле (хотя, если честно, я не знаю, популярны ли такие татуировки у самих бриттов).

– Так ты идешь или нет? – нетерпеливо спросила Диночка.

– Ну-у… Сказать по правде, я собиралась с головой окунуться в работу… У меня статья висит.

– Да ладно, все равно тебя увольняют! – бестактно заметила Дина.

– Не факт. Степашкин подходил ко мне и говорил, что доволен моей работой, – по привычке соврала я.

– Значит, не идешь?

Обеденный перерыв. Об этом я как-то не подумала. Да, я собиралась сегодня ударно потрудиться. Но это ведь не значит, что мне не полагается обеда. Не могу же я остаться без еды, честное слово. Я ведь вовсе не хочу превратиться в бухенвальдского крепыша. Так, значит, я все-таки могу претендовать на обед. Но поскольку есть мне совершенно не хочется, почему бы не потратить это время на поход по магазинам?