Ненавижу тебя, но люблю! или Сказания Тар-Данарии

Примерно понимая, к чему подводились его слова, я молча покачала головой. Он продолжил:

— Рядом с ней Евпатий. Нищий старик, живущий только за счёт того, что поймает в море. У него тут неподалёку хибара с прохудившейся крышей, хочешь взглянуть? Жалкое зрелище.

Я предлагал ему деньги, предлагал работу, но он не ищет чьей-то помощи или жалости, упрямец. Всё, что он делает, это каждое утро идёт ловить рыбу, а потом продаёт её за пару медяшек, чтобы хватило на хлеб. Семья давно покинула его. Эта жизнь менее тяжела, чем твоя?

Я подняла руку, пытаясь прервать его монолог. Весь запал Касьяна иссяк, его вспыхнувшая злость исчезла, оставив в нём грусть и какую-то обречённость.

— Может, ты и о моей судьбе узнать что-то хочешь? Хочешь ведь, да? — криво усмехнулся он. — Море ненасытно и не прощает тех, кто однажды преступил его законы. Так что вопрос, когда меня поглотит пучина, гораздо более занимателен, чем твои проблемы с разбитым сердечком, уж прости. Да и не помощник я в этих делах.

Обернувшись, мужчина вновь устремил взгляд на Лизавету, пользуясь тем, что она в его сторону не смотрела.

— Могу разве что сердце механическое собрать. Или хвостик на пару ножек из ржавой рухляди заменить. Но за помощь такого рода понадобится заплатить. Раз уж вы, Хранители, на человеческие молитвы задаром тоже не откликаетесь.

Его слова цепляли за живое и вызывали во мне протест, всё-таки мы не были всемогущими демиургами, но я не стала с ним спорить. Просто взвесила артефакт переноса в руке и посмотрела на Лизу, но Касьян меня опередил.

— Даже не думай. Её проблемы от возвращения домой не уменьшатся. Уже нет.

Уходя отсюда в самых растерянных и расстроенных чувствах, я ощущала сомнение, скребущее меня изнутри. В самом деле, в мирах, которые вверили мне охранять, было столько историй и судеб, что на их фоне моя беда казалась совсем незначительной. Но это не значило, что мне стоило отказываться от попыток её разрешения.

— Надеюсь, ты никогда не будешь жалеть о том, что кого-то любишь, — искренне пожелала я, простив златоволосого индюка за его нападки, и перенеслась в следующий мир.

Глава 34

Ник

Тело сковало дичайшим холодом. Давно я так сильно не мёрз. Чтобы хоть немного согреться и окончательно не окоченеть, плотнее запахнул свой плащ, призывая внутренние резервы активнее вырабатывать тепло.

Мысли о моей красавице, ради которой и переместился в Северию согревали воспоминаниями о милом лике и теплившейся надеждой, что в городке с необычным названием «Стритлёднево» для нас обязательно найдется решение.

Слухи о новой ведьминской крови, попавшей в Тар-данарию из другого мира, дошли и до меня. А поскольку местность эта современная, с кучей техномагических изобретений и странным языком, то моя уверенность в том, что именно здесь мне помогут, крепла с каждой секундой.

Принюхался к странному тяжелому запаху, который забивался в ноздри, вызывая желание вдохнуть побольше свежего воздуха. На зелье совсем не похоже… да еще и шум какой-то странный. Будто бы кто-то рычит, но магическим зрением я никого не приметил и прорывов нечисти не чувствовал.

Снег. Кругом сплошной белоснежный ковер и мороз.

Уже хотел было подойти к добротному каменному домику, дружелюбно дымящему нагаром от камина, как рёв за моей спиной усилился и тут же заглушил все посторонние звуки.

С огромной скоростью на меня неслось нечто грязно-жёлтого цвета, пыхтящее и разваливающееся на ходу. Всё пространство вокруг него было окутано черным дымом, который и забивал легкие этой крайне омерзительной вонью. И, только я хотел крикнуть этому монстру, чтобы немедля остановился, как «оно» со всего маху врезалось в меня, подбрасывая вверх, словно листву в осеннюю пору.

Прокряхтев ещё несколько метров вперед, этот железный монстр заглох, издав напоследок зловонный пук. Пока я лежал в недоумении от столь «радушного» приема, окончательно промерзая, и врастая в припорошенный снегом лёд, судя по звуку, из нутра этой штуки, вылезла ведьма.

— Ах, ты ж банка консервная! Биоразлагаемый Запор, что б тебя… ну почему нельзя делать нормальные машины, как мой любимый Авдюша?!

Ну, точно ведьма… костерит эту железяку, у которой, к тому же, и запор, вместо того, чтобы проявить участие и поинтересоваться каково мне тут отдыхать. И тут, будто бы почувствовав мой посыл, девушка подошла ближе и склонилась над моим лицом, покрывая его копной белоснежных волос. Как у Ены. На миг мне привиделась моя любовь, моя желанная красавица, но, увы, это не так.

— Мэн, ты в порядке? Слушай, я вообще опытная и в гонках всегда первая, просто этот «Запор»! Развалюха… — недовольно пробурчала ведьма, притопывая ногой, обутой в огромный сапог из валяной шерсти.

Выходит, передо мной и есть та самая иномирянка? Потенциал чувствуется, но умений и знаний — в ней попросту нет. Зато бойкая и языкастая, и светлая, в чем большой плюс.

— Я в порядке, спасибо.

— Не в порядке, ты… я же вижу! Кряхтишь, как дед и за бок держишься. Давай починю? Меня песец научил, я и Кешку вон как утеплила.

— Я полярная лиса! — грозно пропищал белоснежный зверек, подбежавший на шум. С важным видом он остановился возле моих сапог и, обнюхав их, низко опустил мордочку в снег: — Мое почтение, Вечный Странник, вот… прислали нам. Воспитываю, обучаю…

— Ой-ой, воспитатель нашелся. Хренов! Подумаешь один раз вместо насморка помогла человеку с импотенцией…

— У него нос был сломан, а ты ему что?! Уважаемому Попу восемьдесят лет! — ворчал представитель семейства псовых.

Молодая ведьма, с белоснежными волосами, как и у моей Ены тут же ощерилась, вступив с ним в перебранку. И пока я раздумывал, как тактично усмирить этих двоих, к нашей троице подлетела птица. Тукан? В розовом свитере и крошечных валенках. Грозно зыркнула и попыталась клюнуть в нос.

— Что же ты такой вредный-то? — мысленно обратился я к пернатому. — Это же не я тебя заколдовал.

— Но эта дура психованная не может меня расколдовать! — крякнул птиц и нагадил мне на сапог: — Прости, это от стресса! Я только что и делаю: ем да гажу, ем и гажу… как голубь помойный. Помоги, а?

Мне бы кто помог? Уж точно не эта молодая и своенравная язва. Ей еще учиться и учиться.

— Кешулик, давай, лети обратно в дом, а то застудишь свою куриную жопку и микроскопическую колбаску. Я твои сопли лечить не собираюсь, — съязвила ведьма, представившаяся мне, как Леандра.