Ненавижу тебя

Элиас нашел меня в гостиной. Я сидела, опустив голову на стол, в руке у меня была эта чертова повестка, а Соня увлеченно усеивала разноцветным конструктором пол. Его купил Элиас, когда до него дошло, что этот ребенок разрушит ему дом, если не направить эту энергию в другое русло.

Листок выдернули у меня из рук, а я подняла голову и увидела Элиаса, который хмуро читал, что там написано.

— И по какому поводу повестка? — поинтересовался он спустя несколько секунд.

— Угадай, — пробормотала я убито.

— Ясно. Может, его проще пристрелить?

— Ты с ума сошел? Я не хочу, чтобы ты из-за меня сел в тюрьму.

Он улыбнулся.

— Как раз только из-за тебя я и могу на это решиться. Ладно, не смотри на меня так. Настя, я тебе уже говорил когда-то, что мир крутится вокруг денег. Вроде бы, в школе ты верила, что я самый умный, и знаю, что говорю, может, и сейчас поверишь в то, что твои проблемы — не проблемы, и успокоишься?

— Ты говорил фразу про деньги в другом контексте, — усмехнулась я, а Элиас присел передо мной на корточки, глядя в глаза.

— Да и в этом тоже. Хватит переживать. Ты в привидение превратилась уже.

Он притянул меня ближе и обнял, а я уткнулась ему в плечо, вдыхая запах от футболки. Это был его одеколон и сладкие женские духи. Я всхлипнула.

— Настя?

— От тебя пахнет женскими духами, Элиас. Ненавижу тебя.

— Женщина, я тебя сейчас придушу. Это Ксюшины. Если продолжишь нервничать по пустякам, то скоро начнёшь замечать и её волосы, которые она щедро иногда оставляет на мне, или даже губную помаду, которую я каждый раз оттираю после ее слюнявых поцелуев в щеку, когда ей в очередной раз нужна помощь старшего брата.

Я фыркаю, усмехнувшись.

— Ты заезжал к родителям?

— Ненадолго. Они очень ждут нас на днях в гости. У моего отца день рождения.

Я задумчиво покусала губу.

— Они больше не винят меня в том, что твой выпускной закончился очень плохо?

Я виделась с родителями Элиаса только один раз, после того, как мы стали жить вместе. Не знаю, что Элиас им сказал, но вели себя они изо всех сил вежливо и радушно. Однако, меня не отпускало чувство, что его мама была бы не против откусить мне голову, а пирожки я ела аккуратно, надеясь, что мне не подсыпали туда цианистый калий.

— По крайней мере они перестали это делать вслух после того, как я им сказал, что их любимая очкастая Валя вешала им лапшу на уши и очень щедро. Правда теперь им сложно признавать, что они были неправы, поэтому они будут до последнего кривляться. Иногда мне кажется, что меня им подкинули. Я не такой твердолобый. Ты успокоилась?

— Немного…

— Соня за твоей спиной ест фикус. Давай на секунду отлипнем друг от друга? — со смешком предложил он.

Как бы я не переживала потом, но Элиас оказался прав насчёт Родиона.

Тот был слишком алчным и тупым. Поэтому, когда Элиас предложил ему встретиться, а потом предложил заплатить крупную сумму денег, чтобы тот отвял, Родион согласился. И даже написал расписку, которую адвокаты принесли в суд.

И когда судья огласил решение и сказал, что настоящего отца Сони лишают родительских прав, мне хотелось расплакаться, потому что я не верила, что этот кошмар, наконец закончился. Правда, в этот же день Родион прислал мне сотню смс с пожеланием сдохнуть, но в этот раз я смогла со спокойной душой нажать кнопку «В чёрный список» и запихнуть этот мрачный отрезок жизни в архивы памяти.

Да, Элиас меня обманул тогда — «все хорошо» — это была слишком оптимистичная оценка того, что случилось за эти месяцы.

Однако, хоть жизнь и преподала нам урок, что от одного нашего желания мало что зависит, но ещё я поняла другое: да и плевать на это, когда рядом с тобой находится человек, который готов сделать все ради тебя.

Даже если меня впереди ещё поджидают трудности, я была рада, что плакать буду рядом с Элиасом, прямо в его футболку, если уж что.

* * *

Год спустя.

— Облачкааа, — мечтательно тянула Соня, глядя иллюминатора. Я в этот момент сжимала руку Элиаса и боролась с тошнотой. Он в тот момент успешно притворялся мёртвым, после бессонной ночи сборов, которая по совместительству должна была стать первой брачной ночью.

Я даже вздрогнула, когда меня неожиданно назвали в аэропорту фамилией Элиаса. Это было непривычно.

—Эли, — потрясла я за руку новоиспеченного мужа. Он открыл глаза, которые спросонья казались яркими, как расплавленная ртуть, — выпусти меня в туалет.

— Опять? — он приподнял бровь, — Настя, у тебя все ок? Это уже пятый раз.

— Я просто много пила перед отлетом.

У меня были очень честные глаза, но, к сожалению, от Элиаса не скрылось, как я судорожно сглатываю, пытаясь усмирить желудок.

— Тебя тошнит, что ли?

— Нет.

Серые глаза подозрительно сощурились.

— И зачем обманываешь? Настя! — он смотрел, как я, психанув, расстегиваю ремни и, перекинув через него ногу, пытаюсь перелезть, а Соня радостно пытается последовать за мной. Спустя секунду я приземлились на колени Элиаса, когда он схватил меня за талию, останавливая.

— Эли, пусти, или меня сейчас вытошнит прямо тут и на тебя, — произнесла я, пытаясь выкрутиться.

— Если тебе плохо, давай я попрошу, чтобы пришёл врач?

— И что он сделает? Развернет самолёт в сторону России, чтобы я осталась лежать дома? Дай я просто пойду и потошню спокойно.

— Тебе дадут лекарство.

—Не надо лекарств, — быстро говорю я а Элиас, скептически поджав уголок губ пытается подозвать жестом кого-то. Я хватаю его за руку.

— Настя, — спокойно произносит Элиас, глядя мне в глаза, — если ты отравилась, то тебе может стать хуже. Поэтому…

— Я не отравилась. Я беременна. Это токсикоз, — быстро выпалила я. И пока наблюдала, как глаза Элиаса становятся больше, думала, что было бы здорово, если у наших детей получился бы такой же цвет глаз. Он очень красивый.

Пауза немного затянулась, пока Элиас рассматривал мое лицо, будто пытаясь понять — вру я или нет.

— Ты не шутишь? — тихо поинтересовался он спустя несколько секунд.

— Не шучу. Я говорила тебе, что мы больно неосторожны, а ты сам уверял меня, что ничего страшного не случится, — фыркнула я, хотя голос начал подрагивать от волнения. А что, если Элиас не планировал? Если дети в его планы не входили? Он прекрасно погладил с Соней, и та даже начала называть его папой, однако, я не была уверена, что Элиас был готов завести ещё одно такое торнадо, сметающее все на своём пути. Или просто не готов…