Ненавижу. Хочу. Люблю

На следующий день после той неожиданной встречи в субботу в доме Салиховых мне позвонил Карим и попросил встретиться. Хотел поговорить со мной без лишних ушей. Я сказал приехать ему ко мне домой, так как Алина уехала на целый день по своим бьюти-делам.

И вот, приехав и расположившись на диване в гостиной, Карим без прелюдий переходит к делу.

— Ты только сразу не отказывайся, подумай для начала… — говорит, не смотря мне в глаза и почёсывая нос. Та-а-ак, уже интересно… — Тане нужна работа. Моя матурым* попросила тебя взять её хотя бы временно к себе в новый фитнес-клуб управляющей.

Первые секунды я сижу и смотрю на него в упор. Может, мне послышалось? В непонимании нахмурившись, наклоняюсь, и Карим повторяет тот бред ещё раз. После чего я вскакиваю с дивана и почти истерически смеюсь.

— Вы серьезно просите меня об этом?!

Не могу успокоиться. Мне смешно от абсурдности их просьбы. Ведь они знают, каково мне было после её отъезда.

— Она хочет отсудить дочь у бывшего мужа. Для этого ей нужна работа и своя квартира.

— Мой ответ "нет"! Я не буду помогать этой шлюхе! — выплёвываю, снова сев на диван. Больше мне не смешно.

Карим вздыхает и продолжает говорить спокойно. Только друг знает, как со мной разговаривать, чтоб ещё больше не вывести из себя.

— Я понимаю тебя. Но Аня попросила от себя. Она не может оставить подругу. Тем более девочка ни в чём не виновата, а по рассказам Тани, её бывший водит в дом своих подстилок и оставляет с ними Мию. — не получив от меня новой порции ругательств, добавляет: — Не ради Тани помоги, а ради маленькой девочки, которой нужна мама.

И теперь я задумываюсь. Мне действительно жаль ребёнка, и она ни в чём не виноват. Представляю, каково ей будет без матери. Ведь сам так живу с десяти. И ещё Карим. Мы дружим со школьной скамьи. Он мне как брат. И Анюту его я полюбил. Она помогла мне, когда уехала её подруга. Прочистила мне мозги. У неё хорошо получается говорить по душам. И я очень благодарен им обоим.

Поэтому, скрипя зубами, выдавливаю:

— Хорошо, я дам ей шанс. Но если она сама всё испортит… Уж извините, — развожу руки в стороны, откидываясь на спинку. — Пусть держит свой язык за зубами, и тогда, возможно, что-то и получится.

Карим облегчённо выдыхает и смеётся.

— Спасибо, Гриш. Но, зная Таню, ей будет нелегко!

Ухмыляюсь в ответ. Да… Помню, как раньше мне нравилась её эта язвительность. Строптивая, дикая…

Как же я её ненавижу…

Глава 6

На следующий день меня ожидало "возвращение домой" и встреча с родителями Ани.

Снова пришлось вставать рано, но сегодня такое пробуждение странным образом не отразилось на моём настроении. Возможно, так повлияло предвкушение оказаться в таких родных стенах. А, возможно, что воссоединение с моей доченькой станет ещё более реальным. Ведь сегодня мы должны будем обсудить план наших дальнейших действий.

Ещё вчера вечером мои чемоданы были готовы к отправлению в родную пятиэтажку. Поэтому, быстро позавтракав и одевшись, я еду к нотариусу, снова воспользовавшись нашими "чудными" услугами такси. А чудными почему? Да потому, что только у нас такое разнообразие машин и таксистов. Один раз тебе может попасться дорогая, ухоженная иномарка с красавчиком водителем. В другой раз ты можешь напороться на мужика неопределенного возраста с не менее неопределенной национальностью, и на прокуренный, грязный салон!

Вот сегодня был как раз тот случай, когда второй! Я еду, зажав нос двумя пальцами, потому что в машине воняет чем-то непонятным. То ли сигаретами, то ли грязными носками, то ли испортившейся едой, то ли всем сразу. Водитель пытается что-то вещать мне на ломаном русском, при этом иногда отвлекаясь на телефонные звонки. Господи! Помоги доехать мне в целости до пункта назначения! Вы спросите, почему бы не воспользоваться нормальным такси, с машинами бизнес-класса?!

Напомню, что теперь я не могу раскидываться деньгами налево и направо. Теперь я — экономная Таня. Теперь мне придётся постоянно готовить самой. Теперь мне придётся покупать продукты в обычном магазине. Ездить на обычном такси или метро. От этих мыслей даже разреветься резко захотелось. Но успокаивает лишь то, что у меня есть моя любимая, брендовая одежда. И хотя бы с виду будет казаться, будто у меня все хорошо!

Забрав готовые документы, я снова еду в отель. На этот раз, чтобы забрать свои вещи и сдать номер…

Заранее к определенному времени я вызвала "вскрывальщиков". Поэтому по приезде в родной дом меня уже ждали.

Предъявляю документы на собственность. И делаю я это с крайне снисходительным видом. Видите ли, без них, они не имеют права вскрывать двери. А мне пришлось таскаться по гостиницам из-за их правил, между прочим!

После вскрытия эти же ребята меняют замок и вручают мне новенький комплект ключей. Ну наконец!

Затащив все свои чемоданы в квартиру, я, задержав дыхание, оглядываюсь. Волна ностальгии проходится по телу. В носу начинает щипать, а в горле образовывается ком.

— Не смей! Не смей разреветься!

Делаю пару глубоких вдохов, успокаивая себя, и вновь открываю глаза.

В квартире стоит затхлый, неприятный запах, отчего я морщусь. Нина Павловна действительно не прибиралась в квартире ни разу, и вряд ли проветривала хоть раз.

Не разуваясь, медленным шагом продвигаюсь вдоль коридора. На старых, пожелтевших обоях всё так же висят фотографии. Вот мамочка улыбается, держа в руках букет красных роз. Вот маленькая я на фото из садика. На мне красивое синее платье, большой белый бант на макушке и беззаботная детская улыбка. На следующем фото мы с мамой. Мне лет двенадцать. Мама обнимает меня со спины, при этом широко улыбаясь…

Мы были по-своему счастливы когда-то. Было и много радостных моментов. Но этот крест бедности всегда витал над нами, из-за чего жизнь один хрен совсем не была сказкой…

Слёзы всё-таки не удаётся сдержать. Дотрагиваюсь до фотографии и шепчу:

— Мамочка… Как же я скучаю… — шмыгаю носом и улыбаюсь. — Я обещаю, что справлюсь. Заберу нашу Мию и у нас всё будет хорошо! Я сделаю всё, чтобы мы были счастливы!

Вытираю ладонью щёки и открываю дверь в единственную комнату. Здесь осталось всё в таком же виде, как и когда я уезжала в Италию. Угловой шкаф. Рядом с ним мой диван-еврокнижка. У другой стены стоит ещё один диван, на нём спала мама. Напротив него небольшая стенка с запылённым телевизором. У окна письменный стол и туалетный столик. На нём все так же покоится мамина косметика. Провожу пальцем по поверхности, собирая толстый слой пыли, а затем беру любимый мамин флакон духов. Разбрызгиваю в воздухе и, вдохнув всей грудью, вновь улыбаюсь сквозь слёзы.

Отодвигаю шторы, за которыми большое окно и дверь, выходящие на залитый солнечным светом балкон. Выхожу в маленькое прямоугольное помещение и сразу открываю окна, впуская свежий весенний воздух.

Когда-то балкон был моим любимым местом. Вот и кресло, в котором я любила посидеть вечерами в наушниках. В подростковом возрасте пробовала курить, что делала я тоже, сидя в этом кресле. А вечером разбрызгивала освежитель воздуха, чтобы мама не учуяла…

Я так глубоко ухожу в свои воспоминания, что не замечаю, как снова увлажнились щёки. Что вот уже пять минут у меня звонит телефон без остановки.

Прочищаю горло и беру трубку.

— Слушаю.

— Тань, родители приехали, и ты подъезжай! Мы тебя ждём! — выдаёт запыхавшаяся Аня.

— Да, хорошо, сейчас буду выезжать.

— Ты что, плачешь там что ли? Что-то случилось? — сразу же напрягается подруга, услышав в моём голосе тот самый ком, который всё никак не хотел проталкиваться.

— Нет, всё в порядке. Выезжаю. Всё давай! — быстро сбрасываю вызов.

Ещё пару раз глубоко вздыхаю и вызываю такси до Салиховых. Да я скоро на одном такси только разорюсь!