Ненавижу. Хочу. Люблю
Шрифт:
Уже направляясь в гардеробную при прихожей, чтобы взять для нас с Мией верхнюю одежду, чуть ли не подпрыгиваю от раздавшегося по квартире звонка. И тут же выдыхаю, улыбнувшись. Гриша же! Конечно, он едет с нами, а, верней, мы с ним. Он не может пропустить первое выступление Мии…
Открываю дверь и отхожу в сторону, но взглядом зацепляюсь за любимое лицо.
— Доброе утро, проходи… мы уже почти готовы, — закусываю губу и чуть улыбаюсь, замечая взгляд Котова.
Он облизывает меня им с ног, обтянутых чёрным капроном, медленно, обжигающе перескакивая на подол короткого чёрного платья. Затем бархатная чёрная лента на талии, завершающая «колокол» юбки. Дальше уже горячее, потому что облегает сильно.
От этого откровенного путешествия по моему телу я и сама сглатываю резко появившуюся слюну. Эффект «вау» сегодня приумножен моим сменившимся стилем в одежде. Теперь я чаще ношу джинсы, тёплые кофты или вязанные платья. Во-первых, уже почти зима. Во-вторых, статус мамы почти дважды, заставил пересмотреть меня взгляды на определённые вещи. Нет, серой мышью я не стала, но при выборе образа на первом месте теперь определённо удобство и тепло.
Но сегодня я решила последовать наставлениям дочери и, похоже, не зря!
— Доброе… — выдыхает Гриша тихо и хрипловато, когда смотрит мне в глаза.
Тут же слышится топот ножек, бегущих в нашу сторону, и радостный вопль Мии:
— Дядя Гриша-а-а! — выбежав в прихожую, резко тормозит и начинает кружиться на месте. — Посмотри, какое у меня красивое платье! Мама сказала, что я похожа на принцессу! Я ведь похожа на принцессу?
Гриша, не отрывая от Мии любующегося взгляда, смеётся, а затем подходит и подхватывает её на руки. Отрицательно качает головой, хитро улыбнувшись.
— Нет, ты не похожа на принцессу.
— А? — удивляется дочка и мгновенно надувает щёки и выпячивает нижнюю губу. Для красочности даже руки на груди обиженно складывает.
— Ты и есть принцесса! Забыла? — смеётся Гриша ещё громче, и Мия тут же оттаивает. Звонко чмокает его в щёку, а у меня от этой картины в глазах вновь застывают слёзы.
И как бы я не ненавидела наводить сырость, теперь это слишком частое явление. Я просто мегаэмоциональная!
Быстро смахиваю слёзы, беру себя в руки и достаю из гардеробной своё пальто и курточку Мии.
— И мама твоя сегодня очень красивая… — вдруг тихо говорит Гриша, смотря уже на меня.
Улыбаюсь ему отчего-то нервно и… смущённо? Довёл, Котов! Резко отвожу взгляд и бормочу:
— Спасибо…
— Дядя Гриша, моя мама вообще всегда самая красивая! — выкрикивает Мия, заставляя меня рассмеяться.
Но Гриша вновь заставляет меня растеряться.
— И это тоже верно… — и снова этот пожирающий, пронзительный взгляд в мою сторону.
Он решил сегодня поиздеваться надо мной?! Испытывает меня на непромокаемость? Провальное испытание! Боже, как же я хочу его! Изверг! Ведь знает, как действуют на меня его голос и эти прищуренные глаза! А учитывая моё гормональное «чёрт ногу сломит», обрекает себя на нападение изголодавшейся самки с применением грубой силы.
Прогоняя уже вовсю маячившие образы в голове, я всё же одеваю нас с Мией, а затем следую за беззаботно беседующей парочкой — папы и дочки, до машины. Там я сажусь на переднее сидение и продолжаю слушать их разговор, плавно перетекающий в обсуждение морских черепах. И Гриша неплохо поддерживает любимую тему Мии — про животных! Их питание, места обитания… И мне становится интересно, он подготовился, или у них это семейное?
Приезжаем, Мия убегает готовиться, а мы с Гришей занимаем свои места в небольшом зрительном зале. Насколько знаю, сначала дочка исполнит совместный танец ещё с десятью девочками из своей группы, а потом будет песня. На этом подробности заканчиваются, ведь «Это большой секрет и сюрприз, мамочка!».
Мы
с Гришей сидим локоть об локоть. И всё бы ничего, да только от этих лёгких касаний низ живота сводит адски. Господи, только не в детском саду! Вокруг родители других детей и сами дети! А у меня между ног настоящий пожар!Сжимаю колени что есть мочи, только бы немного облегчить муки. И это не остаётся незамеченным. Гриша медленно поворачивает голову в мою сторону, и наши взгляды встречаются. В зале горит тусклый свет, но я вижу, как его глаза светятся нездоровым блеском. Боже, да я же наверняка тоже смотрю на него голодным зверем. Смотрим. Только смотрим друг другу в глаза неотрывно, натягивая тетиву напряжения до предела. Кажется, ещё хоть одна искра и зал вспыхнет огнём, мы загоримся. Неподвластное дыхание учащается, а напряжённый взгляд Гриши мгновенно переселяется на мои губы. Непроизвольно облизываю их, чтобы увлажнить. И от этого короткого движения кончиком языка Гриша дёргается вперёд…
И именно в этот момент вспыхивает. Но только не зал и не огнём, а софиты над портьерами сцены. Резко раздаётся музыка, которая заставляет вздрогнуть от неожиданности, а на сцену выбегают детишки…
Пытаюсь отдышаться и восстановить равновесие, что кажется невозможным. Твою мать, ведь ещё бы капля, и я бы накинулась на Гришу. На детском утреннике!
Чтобы отвлечься, насильно переключаю всё своё внимание на других детей…
Мальчики и девочки чуть младше Мии танцуют весёлый танец подсолнухов. Почему подсолнухов? Они всегда поворачиваются к солнцу… Они напоминают мне о детстве, когда мы с Аней ездили в деревню к её абике. В её саду росли подсолнухи, мы срывали их цветки, а с наступлением вечера сидели на скамейке около дома и выедали все семечки…
Затем стихи…
И мне всё это действительно помогает отвлечься от рядом сидящего секса в тёмно-синем костюме. Волны возбуждения наконец отходят. А на сцену наконец выходит дочка с другими девочками. Так вот почему она так настаивала на платье с бабочками.
Все они порхают по сцене словно бабочки, исполняя воздушный и нежный танец. На спине каждой девочки распускаются яркие блестящие крылья, на макушке красуются ободки с рожками, а в одной руке у каждой по ромашке.
И если я думала, что мой восторг от этого танца уже ничто не способно затмить, то я ошиблась.
После танца на сцене остаётся наша Мия и её новая подружка — Милана. По залу разливается знакомая мелодия. И только от первых аккордов этой песни у меня в носу начинает щипать.
Первый куплет поёт Милана, держа в руках микрофон. Её голос чуть ниже, чем у Мии, но звучит однозначно очень красиво. Но я могу смотреть только на свою малышку. Она приподнимает пальчиками подол платья и, поворачиваясь из стороны в сторону, совсем немного приседает в танце.
Припев исполняют вместе…
— Мама моя любимая, Мамочка дивная, славная, Нежная, добрая, милая, Мамочка лучшая самая.
Но вот наступает очередь куплета Мии, а я уже беззвучно рыдаю. Шмыгаю носом и стараюсь не упустить ни одного движения своей малышки из-за переполненных слезами глаз. Гриша находит мою руку и крепко сжимает, мы улыбаемся друг другу и вновь обращаем внимание на сцену, где Мия тоненько пропевает слова… — И, желаний всех не тая, Обнимая, тебя целую. Никого нет родней у меня, Очень сильно тебя люблю я.*
Когда звучит очередной припев, Гриша отпускает мою руку и придвигается ближе к краю сидения. Облокачивается о широко раздвинутые колени. Кажется, чтобы получше рассмотреть, что творится на сцене. Но так только кажется, потому что я могу заметить, как напряжена его спина и плечи, как правой ногой он отбивает быстрый ритм. Для него это первая песня его дочки, и готова поспорить, его рвут эмоции изнутри так же сильно, как и меня, а, возможно, даже сильнее.