Ненавижу

* * *

— Всё гораздо хуже, чем я думал, — произнёс Аристрх, когда они со Стасом вышли на улицу, оставшись одни. — Мне кажется, это были оборотни, по крайней мере, один точно.

— С чего ты взял?

— Ей снятся кошмары, и в этих кошмарах фигурируют только те четверо, что похитили её. В каждом сне они либо приходят к ней сами, либо она видит себя в том подвале. Они ей угрожают. На такое сильное внушение способны только оборотни.

— Какое внушение?! Что ты вообще несёшь, черт тебя дери?! — Взорвался мужчина, не выдержав загадочного тона друга. Он не понимал, о чём он говорит. Стася ничего ему не рассказывала ни про сны, ни про свои мысли. Он только чувствовал страх, который исходит от неё.

— Успокойся, Стас, — произнёс Аристарх.

— Прости.

— Ничего. Я привык, что я всегда крайний. — Аристарх улыбнулся кончиками губ и продолжил. — Они внушают ей страх. Страх перед мужчинами. Они хотят, чтобы она боялась каждого и, чтобы потом осталась одна, чтобы было проще её вернуть… или убить. У неё и так очень сильное потрясение после пережитого, и она не подпускает к себе почти никого. Ты ведь это заметил? — Стас только кивнул в ответ. — Вот видишь. Постарайся быть с ней спокойным, чтобы она не убедилась в правильности ложного страха, который испытывает… который ей внушили.

— То есть, тот страх, что она испытывает, он не настоящий? Его придумали те ублюдки?

— Не совсем. У неё есть свой страх, даже больше ненависть, чем страх, и оба эти чувства направлены по большей степени к тем четырём, а они пытаются её добить, чтобы она возненавидела всех мужчин. Им это выгодно. Понимаешь?

— Да, — ответил мужчина, а потом тихо и задумчиво прошептал: — Ненавижу.

— Что прости? — Переспросил Аристарх.

— Ненавижу, — уже громче сказал Стас. — Во сне и после приснившихся кошмаров она всё время повторяет слово «ненавижу».

— Вот видишь, — Аристарх положил руку на плечо друга. — Теперь всё в твоих руках. Главное, чтобы ТЫ её не предал сейчас, потому что это для неё очень важно. Я надеюсь, что ты понимаешь, что от этого зависит её жизнь. — Мужчины немного помолчали. — Какое сегодня число? — Неожиданно спросил мужчина.

— Двадцать девятое октября. А что?

— Да нет ничего, просто интересно стало. Она у тебя три дня, когда её похитили было пятнадцатое октября, получается, что она была у них в плену примерно одиннадцать дней. Тебе не кажется это странным, если учесть то, что они не давали ей ни пить, ни есть.

— Ну, знаешь, — ответил Стас. — Возможности человека не ограничены в экстремальных ситуациях.

— Это да. Знаешь, лучше не обращаться сейчас в полицию. Во-первых, это ничего не даст, они не смогут найти оборотней, если те того не захотят. А во-вторых, для Стаси так будет безопаснее и спокойнее. Всё-таки лишний раз вспоминать о произошедшем ей не стоит. — Ответил Аристарх, и мужчины, сойдясь во мнениях, вместе вошли в дом.

Стася сидела на кухне и пила чай, на её лице играла слабая улыбка, которую Стасу доводилось видеть лишь один раз, когда он привёз ей одежду. Тогда он ощутил её радость. Ему было приятно понимать, что угодил ей, хотя раньше за собой такого никогда не наблюдал. Он не привык делать кому-то приятно, особенно девушкам, да и вообще, отношения с противоположным полом у него случались очень редко. Одиночка по жизни… Ему нравилось носить это звание и он этого не скрывал.

Аристарх поставил на стол ещё две чашки и налил им чаю. Они сидели все втроём и беседовали о всякой ерунде. Стас рассказывал о своей работе и наблюдал за тем, как на лице девушки всё больше виднеется интерес.

— Хочешь поехать со мной на радио? — предложил Стас, на что Аристарх одобрительно кивнул. — Мне через два дня на работу. Если ты будешь себя хорошо чувствовать, то можешь сходить со мной.

— Хочу, — кивнула девушка и улыбнулась. Её глаза блестели от радости. — А можно?

— Конечно можно. Если повезёт, то ты даже можешь провести программу вместе со мной. Я думаю, что у тебя получится. У тебя очень красивый голос.

— Спасибо, — Стася смущённо улыбнулась, и на её щеках выступил слабый румянец. Мужчины дружно улыбнулись, посмотрев на это чудо.

— А ты училась где-нибудь? Ну… до этого? — поинтересовался Аристарх, который все это время молча пил зелёный чал, который был спрятан в шкафчике над ящиками.

— Нет. Родители сказали, что не будут оплачивать мне образование. А денег у меня нет. Я собиралась устроиться на работу, но мой брат почему-то был против…

Стася так говорила про своих родителей, как будто то, как они вели себя с ней, было в порядке вещей. Зато и любви к этим людям она не испытывала, но когда она начала говорить о своём брате Филиппе, её сердце и голос наполнились такой нежностью и любовью, что мужчины не могли поверить, что всё это адресовано одному человеку. Её просто переполняли самые благородные чувства, которые только мог испытывать обычный человек. Любовь, нежность, благодарность, беспокойство, интерес и… грусть. Она скучала по нему, и боялась, что больше никогда не увидит.

— Ну, я думаю, что вы с ним обязательно встретитесь, а мне уже пора. — Аристарх встал из-за стола и пожал руку Станиславу. — До встречи, Стася. Всего вам доброго.

— Спасибо, Аристарх. И вам всего хорошего.

* * *

Аристарх совсем скоро уже ушёл и мы со Стасом остались одни. Мы сидели перед телевизором и слушали музыку на музыкальном канале. Недалеко горел камин, весело потрескивая и принося уют. Я вытянула к нему онемевшие от холода ноги и легонько прижалась к горячему боку Стаса. Он робко положил свою руку мне на плечо, согревая собой. Он был таким горячим. Неужели ему не холодно?

— Стас, а что тебе сказал Аристарх?

— Аристарх? — переспросил мужчина? А потом погладил меня по плечу. — Он сказал, что ты идёшь на поправку. Тебе надо больше есть.

— Ты меня и так как слона кормишь, что мне кажется, что я тебя объедаю. Так что с голоду точно не умру. Не волнуйся. — Я замолчала, наслаждаясь музыкой, теплом огня и биением сердца Станислава. Оно билось так сильно. Мне даже показалось, что если я отстранюсь от него, то всё равно буду слышать, как оно бьётся в его груди.

Мы так и сидели вдвоём, и я не заметила, как уснула. Проснулась только, когда Стас перенёс меня в комнату и уложил на кровать, накрыв тёплым одеялом. Я опять окунулась в сон, забыв про все проблемы, которые у меня были до того, как я оказалась у него дома.

Мне опять приснился кошмар. Самый ужасный из всех, что были до этого, что ничуть не удивительно.

ОНИ тащили меня по лесу, к тому самому дому, где держали меня в плену. Я даже не пыталась вырываться, заранее зная, чем всё это закончиться. И удар по лицу, это самое слабое, что они могут мне сделать. Я тихо плакала, терпя боль на запястьях. Верёвки протирали кожу, и раны начинали кровоточить. Никогда не думала, что во сне можно чувствовать боль.

Вопреки моим ожиданиям, меня притащили на второй этаж и бросили на огромную кровать, которая стояла в большой пустой комнате. Сзади слышалось шуршание и какие-то хлопки. Уже через пару минут меня грубо подняли с кровати. Связанные руки зацепили за крюк на потолке. Я доставала да пола лишь кончиками пальцев ног, и то, если вытянуть носки, руки болели от большой нагрузки и натирающих верёвок. За спиной у самого уха раздался противный хриплый смех. Я с трудом открыла глаза и столкнулась с весёлыми газами. ЕГО глазами.