Неночь

В конце концов, капитаны, как правило, умные ребята.

Глава 3 Безнадежность

Что-то последовало за ней с того места. Места над музыкой, где умер ее отец. Нечто голодное. Слепое, истощенное сознание, мечтающее о плечах, увенчанных полупрозрачными крыльями. И о той, кто их подарит.

Девочка свернулась калачиком на пышной кровати в спальне матери, ее щеки намокли от слез. Рядом лежал ее брат, укутанный в пеленки, моргая круглыми черными глазенками. Кроха ничего не смыслил в происходящем вокруг. Он был слишком мал, чтобы осознавать, что умер его отец, а вместе с ним и весь мир.

Девочка ему завидовала.

Их дом находился на верхушке полости второго Ребра; в стенах древней могильной кости были вырезаны живописные фризы. Выглянув в окно с мозаикой, девочка увидела третье и пятое Ребра напротив, нависающие в сотнях футов над Хребтом. Ветры неночи завывали над окаменевшими башнями, принося с собой прохладу от вод залива.

Роскошная обстановка распласталась теперь на полу – кучки красного бархата, произведения искусства со всех четырех уголков Итрейской республики. Механическая движущаяся скульптура из Железной Коллегии. Гобелены с миллионом стежков, сотканные слепыми пророками из Ваана. Люстра из чистого двеймерского хрусталя. Слуги двигались словно в буре из шуршащих платьев и высыхающих слез, а управляла всем донна Корвере, приказывая им шевелиться, шевелиться, ради Аа, шевелиться быстрее!

Девочка села на кровати рядом с братом. К ее груди прижимался черный кот и тихо мурчал. Вдруг он весь подобрался и зашипел, увидев глубокую тень под занавесями. В руку девочки впились когти, и она отбросила кота под ноги приближающейся служанке, которая с громким воплем упала. Рассвирепевшая донна Корвере, сохраняя царственную осанку, повернулась к дочери.

– Мия Корвере, убери это мерзкое животное, чтобы оно не мешалось под ногами, или мы оставим его тут!

И, вот так просто, мы узнали ее имя.

Мия.

– Капитан Лужица совсем не грязный, – пробормотала Мия себе под нос [11] .

В комнату вошел юноша с покрасневшим от быстрого подъема по лестнице лицом. На его камзоле был вышит герб семьи Корвере: на фоне красного неба – черная ворона в полете, а под ней – скрещенные мечи.

– Простите, ми донна. Но консул Скаева потребовал…

11

Кота, как вы наверняка догадались, прозвали так за его любовь справлять нужду в неположенных местах: имя, которое едва стерпела ее мать и которое было встречено бурным восторгом со стороны ее любимого скончавшегося отца.

Его оборвали чьи-то грузные шаги. Дверь распахнулась, и комната наполнилась людьми в белоснежных доспехах и шлемах с алыми плюмажами; как вы, наверное, помните, их звали люминатами. Они напомнили маленькой Мие об отце. Их предводителем был самый крупный мужчина, которого она когда-либо видела, – подстриженная борода обрамляла волчьи черты лица, во взгляде мелькала звериная хитрость.

Среди люминатов стоял красивый консул с черными глазами и лиловой мантией – мужчина, который произнес «…смерть» и улыбнулся, когда пол ушел из-под ног ее отца. Слуги быстро разбежались по углам, бросив мать Мии в этом море снега и крови. Высокую, прекрасную и до крайности одинокую.

Девочка вскочила с кровати и прильнула к матери, хватая ее за ладонь.

– Донна Корвере, – консул прижал к сердцу руку, украшенную кольцами. – Примите мои соболезнования в это тяжкое время. Пусть Всевидящий всегда освещает вас Светом.

– Ваше великодушие не знает границ, консул Скаева. Да благословит вас Аа за вашу доброту.

– Я искренне опечален, ми донна. Ваш Дарий доблестно служил республике до того, как сбился с истинного пути. Публичная казнь никогда не бывает приятной. Но что еще прикажете делать с генералом, который выступил против собственной столицы? Или с судьей, короновавшим этого генерала?

Консул окинул взглядом комнату, посмотрел на слуг, сундуки, беспорядок.

– Вы нас покидаете?

– Я хочу похоронить мужа в Вороньем Гнезде, в его фамильном склепе.

– Вы спросили разрешения у судьи Рема?

– Поздравляю нашего нового судью с повышением, – донна Корвере бросила взгляд на мужчину с волчьим лицом. – Ему идет плащ моего мужа. Но зачем мне просить у него разрешения на отъезд?

– Нет, ми донна, разрешение нужно не для того, чтобы покинуть город. А чтобы похоронить вашего Дария. Не уверен, что судья Рем захочет, чтобы в его подвале гнил труп предателя.

Лицо донны помрачнело, едва она осознала услышанное.

– Вы не посмеете…

– Я? – консул поднял точеную бровь. – Это желание Сената, донна Корвере. Судью Рема наградили владениями вашего покойного мужа за то, что он раскрыл его отвратительный заговор против республики. Любой честный гражданин посчитал бы это достойной платой.

В глазах донны сверкнула угроза. Она посмотрела на жмущихся к стене слуг.

– Оставьте нас.

Служанки спешно покинули комнату. Покосившись на люминатов, донна Корвере направила свой пронзительный взгляд на консула. Мие показалось, что тот заколебался, но в конце концов кивнул мужчине с волчьими чертами.

– Подождите меня снаружи, судья.

Здоровенный люминат глянул на донну. На ее дочь. Крупные руки, которые могли бы целиком обхватить ее голову, сжались в кулаки. Девочка отважно посмотрела ему в глаза.

Никогда не отводи взгляд. Никогда не бойся.

– Люминус инвикта, консул. – Рем кивнул своим людям, и, когда они удалились, синхронно стуча тяжелыми ботинками, в комнате остались только трое [12] .

Голос донны Корвере пронзал, как заточенный нож – переспелый фрукт.

– Чего ты хочешь, Юлий?

– Ты прекрасно знаешь, Алинне. Я хочу получить то, что мое по праву.

12

Капитан Лужица сидел под кроватью и облизывал свою пыльную лапку. Вышеупомянутое нечто все так же скрывалось за занавесками.

– Ты уже имеешь все, что хотел. Свою ничтожную победу. Свою драгоценную республику. Полагаю, это греет тебя по ночам.

Консул Юлий посмотрел на Мию, его улыбка стала темной, как синяк.

– Хочешь знать, что греет меня по ночам, малышка?

– Не смотри на нее. Не говори с…

Голова донны дернулась от пощечины, темные волосы взметнулись рваными лентами. Не успела Мия моргнуть, как ее мать достала из рукава длинный кинжал из могильной кости, рукоятка которого была сделана в форме вороны с глазами из красного янтаря. Быстрая, как ртуть, донна прижала кинжал к горлу консула; красный след от его руки на ее лице изменил очертания, когда она зарычала: