Ненужная семья

– Мы подружились, – отвечает беспечно.

Только мне почему-то кажется, что его по-мальчишески беззаботный взгляд обманчив.

– Хорошо, – всё-таки разрешаю, несмотря на борьбу своих за и против.

– Спасибо, Яся, – убаюкивает своим голосом, и мои чувства снова выходят из-под контроля.

Кивком показываю на палату, намекая, что Настя уже могла проснуться. Алан первый возвращается, а я задерживаюсь на пару секунд, чтобы немного перевести сбившееся, как после долгого марафона, дыхание. Оказывается, даже спустя столько лет просто находиться рядом с Аланом Мир-Алиевым мне очень и очень сложно.

Настя действительно уже проснулась. Дочка лежит и бесцельно переключает пультом каналы на телевизоре. Увидев Алана, она радостно восклицает ему «Привет!», даже не обратив на меня внимания, и откладывает ставший ненужным пульт в сторону.

– Привет, Кнопка. Выспалась, соня?

– Ага.

Наблюдая за ними со стороны, я ловлю себя на мысли, что Олег никогда так не общался со своей дочерью. Всё, на что его хватало, это бросить сухое: «Настя, я очень устал» или «Дай папе отдохнуть», когда дочка хотела поделиться с ним своими новостями, которых всегда у неё было очень много. Алан же, в отличие от родного отца, не просто с интересом слушает болтовню моей балаболки, он смеётся, спрашивает и даже что-то рассказывает ей из своего детства.

В груди щемит от чувства сожаления, что именно такой могла быть моя семья, и я отворачиваюсь, чтобы не рвать себе душу. Смотрю на экран телевизора и убавляю на нём звук, чтобы он не мешал, но оставляю включённой картинку.

Неожиданный входящий звонок застаёт врасплох, а высвеченное на экране имя отца Олега напоминает, что там, за пределами гармонии этого маленького мира, что царит в больничной палате, меня ждёт реальность, которая пока ещё никуда не делась. Повторный звонок заставляет меня тяжело вздохнуть и выйти из комнаты.

– Здравствуйте, Пётр Николаевич, – принимаю вызов.

– Здравствуй, Яся. Ты сейчас где?

– Мы в больнице, – отвечаю, не ожидав такого вопроса.

– У Насти?

– Да.

После моего ответа повисает небольшая пауза.

– С ней всё хорошо? – свёкор произносит вопрос с большими паузами между словами, словно ему сложно говорить.

– Да. Операцию сделали, и всё идёт хорошо, – отвечаю сухо, добавляя про себя слова благодарности небесам.

– Слава богу, – повторяет мои мысли Пётр Алексеевич. – Яся, ты можешь ненадолго отлучиться от Настёны?

– Зачем?

– Спустись вниз, пожалуйста. Мне нужно тебя увидеть. Я займу буквально минуты две. Не больше.

– Так вы в больнице?

– Да. Я уже здесь. Но времени ждать, пока выпишут пропуск, у меня нет.

– Хорошо. Я сейчас подойду, – обещаю и отключаю звонок.

Хочу вернуться в палату и предупредить Настю, но натыкаюсь на Алана.

– Яся, какие-то проблемы?

Хлопаю глазами, глядя на суровое выражение лица мужчины.

– Нет, – отвечаю неуверенно.

– Уверена? – продолжает допытываться Алан.

Честно говоря, я не знаю, зачем могла понадобиться свёкру. Может, он хотел передать что-то Насте.

– Да, Алан. Мне нужно спуститься в приёмное.

– Зачем? Тебе муж звонил? – стреляет в меня вопросами.

– Нет. Его отец.

– Что ему нужно?

– Не знаю. Просил спуститься на пару минут.

– Мне пойти с тобой?

– Не нужно. Лучше побудь с Настей, если, конечно, несложно. Но, если тебе нужно уйти, я могу попрошу медсестру.

– Не нужно. Я посижу с Настей и дождусь твоего прихода.

Бесцельно слежу, как методично сменяются цифры на электронном табло, пока лифт опускает меня на первый этаж. Пока иду на выход в сторону отделения для посетителей, случайно становлюсь свидетельницей небольшого конфликта.

Молодая женщина истерично требует от охранника, чтобы её с сыном немедленно пропустили к мужу. На что ответственный сотрудник просит предъявить пропуск, без которого он не имеет права этого сделать.

На самом деле, получить пропуск не так уж и сложно. Тем более, если её муж находится в лежачем состоянии. И почему эта женщина не может этого сделать, мне не понятно.

– Вот видишь, Руслан. Твой отец ничем не лучше, – обращается она к рядом стоящему подростку. – Я уверена, он сделал это специально, и ты ему совершенно не нужен, – доносится до меня, когда я прохожу мимо них.

Но мальчик никак не реагирует на её слова, уткнувшись в телефон. Он отходит в сторону, пока женщина пытается угрозами добиться «справедливости». Подросток что-то печатает на экране дорогого телефона известного бренда, ничего не видя перед собой и, как мне кажется, ничего не слыша.

Глава 26

Алан

Зря я отпустил Ясю одну. Чувство необъяснимого беспокойства царапает изнутри, словно зверь, попавший в неволю, хочет вырваться на свободу.

– Алан, а у тебя есть дети? – вопрос Кнопки отвлекает от не самых приятных мыслей.

– Есть. Сын Руслан.

– А сколько ему лет? – интересуется малышка.

Для меня Настя кажется такой маленькой, хрупкой, словно игрушечной, а сейчас ещё и беззащитной.

– Четырнадцать, – отвечаю рассеянно, строя предположения, зачем могла понадобиться Яся.

– Ого, какой старый, – тянет разочарованно Настя. Одной фразой сбивает меня с ног, словно я получаю подножку прямо перед финишем.

– Я? – вскидываю брови, и, кажется, не дышу.

Я, конечно, помню про истину, что глаголит устами младенца, но к старым пока не готов себя относить.

– Нет. Твой Руслан. – Настя немного успокаивает моё мужское эго и хмурится, задумавшись. – У нас в садике нет такого имени. Есть Эдик, Лёва, Артём, Герман, а Руслана нет. А почему Руслан?

– Не знаю, – теряюсь с ответом.

Мне было настолько всё равно, какое имя выберет Динара, что я даже не интересовался этим.

– Как так?! – возмущается Кнопка. – Ты что, не хотел придумать имя?! – упрекает не хуже Батурина, которому не нравятся мои предложения.

– Тогда не хотел, – признаюсь.

В палату заходит медсестра, и я замолкаю.

Настя морщится, когда ей подцепляют к внутривенному катетеру капельницу.

– Больно? – спрашивает её медсестра.

– Не-а.