Ненужная война

— Я не хотел… — прошептал я, посмотрев на нее. — Он не оставил выбора… Я же не хотел… Я же… Я же не убийца…

Мариша закинула мою руку на плечо и повела прочь от воды.

Интерлюдия 48

Надобность в Селесте отпала — Бриален, как и обещал, покинул дом, где он жил вместе со своей женой, которую данный факт чрезвычайно обрадовал. Обрадовал настолько, что она тут же напилась едва ли не в хлам где-то раздобытым гномьим элем. Делина тоже принимала участие в этой попойке, но пила в меру и только вино. Дело было даже не столько в работе, которую она, как служанка в королевской свите должна была делать, сколько в желании просто хоть в какой-то степени сохранить здравость рассудка.

— А теперь пошли! — заявила Селеста, ставя на стол кружку.

— Куда? — устало спросила горничная.

— Искать твоего человека! — икнув, ответила знахарка.

— Да что его искать-то, он в Уршале, договаривается с людьми…

На душе у девушки скребли кошки. Несколько раз перебрав таможенную почту, она так и не нашла письма от принцесс. Обычно те отправляли письмо ежедневно, однако в этот раз ничего не было.

— Уррршала? — удивленно спросила подруга. — Но там же опасно!

— Вот именно…

Она очень не хотела верить, что что-то случилось. Может, люди закатили пирушку в честь удачной сделки? Может, принцессы поленились в этот раз отправить письмо, потому что нечего сообщать? Последнее, что она знала — что лидер клана, в котором они остановились, проводит какое-то расследование по пропаже подконтрольных ему людей. Даже ей, далекой от политики, но знакомой с культурой людей, казалось, что он просто тянет время для реализации какого-то плана. И она очень хотела, чтобы этот план был направлен не на Максима… и не на принцесс. Именно в таком порядке.

— Да и Древо с ним, пошли в Уршалу!

— Селеста, нас не пустят в таможне. Мы даже до Древа не дойдем.

— Пусть только попробуют! У меня муж ушел в Капарию!

— Но ты собралась искать человека, чтобы выйти за него замуж!

— И что? Я почти что вдова! Что тебя не устраивает?

— То, что тебя на приключения потянуло, вот что меня не устраивает…

Абсурдность слов подруги заставляла Делину сокрушенно качать головой. Всего несколько месяцев назад она лютой яростью ненавидела Максима, а теперь… Девушка задавалась вопросом, понимала ли Селеста, что быть женой человека — это не только готовить ему еду и всячески поддерживать его планы? Люди не эльфы, ночные игры любят…

Воспоминания о наслаждении, которое умел доставлять Максим, вызвало у служанки улыбку.

— О, вот теперь и ты к нему хочешь, — тут же заявила Селеста. — Улыбка-то до ушей.

— Я к нему давно хочу. И, если бы не кое-кто, мы бы увиделись полтора месяца назад.

— Если бы он не пришел, Бриален не стал бы превращаться в то, во что превратился!

— Он искал меня! Скажи ты ему, что я в замке, он бы ушел сразу и, как знать, разминулся бы с твоим мужем!

Селеста, не смотря на то, что была пьяной, приняла доводы, склонив голову.

— Прости. Я думала, что знаю, что делаю. Если бы все можно было отмотать назад…

— Тогда ты бы продолжала его ненавидеть и дальше.

— Но Бриален… не стал бы тем, кем стал сейчас…

Только сейчас Делине пришло в голову, что согласие подруги на брак с человеком — своего рода способ защиты. Не было у Селесты к нему ни любви, ни уважения. И, зная Максима, девушка могла бы с полной уверенностью сказать, что он бы на такое не пошел.

Интерлюдия 49

Вечер застал их в полудневном переходе от Древа. Максим так и не приходил в себя, отсутствующим взглядом смотря перед собой и, словно послушная марионетка, делая то, о чем его просили принцессы. Если он засыпал, то спустя короткое время с криком просыпался, если ел — почти сразу тошнило. В разговорах отвечал односложно и монотонно, если отвечал вообще. Сильфиду и Маришу крайне сильно беспокоило его эмоциональное состояние, однако, куда больше их занимало то, что оно означало. Оно подрывало их уверенность в одном, казалось бы, неоспоримом факте.

Максим вновь задремал, прислонившись к одному из бревен. За одеждой пришлось идти в мертвый город и, по сути, украсть, подобно мародерам, в одном из домов. Маришу этот факт нисколько не радовал, но она боялась, что ее сюзерен, одетый выше пояса лишь в Клубок, может заболеть. Иммунитет людей никогда не отличался стойкостью.

— Заметила? — спросила она у сестры, подсаживаясь рядом и кивая в сторону спящего Максима.

— Это… сложно не заметить, — в смятении пробормотала Сильфида. — Самое удивительное то, что он не притворяется. И на второй раз такой реакции уже нет. И в замке тогда не было вообще ничего похожего. И в Плюмбите, деревне той служанки, он был как всегда… Мар, ты же ведь видишь все то же самое, скажи… ты ведь понимаешь, что это значит?

Мариша, разумеется, понимала, что все это значит. И, хоть это и означало фундаментальную ошибку в своих суждениях о нем, она почему-то искренне хотела, чтобы ее логические выводы оказались правдой.

— Это означает… — пробормотала она еле слышно, — что тот наемник был первым, кого он убил. Что в свою очередь означает…

— …что он действительно не виноват в смерти мамы, — продолжила Сильфида.

Она вновь и вновь прокручивала в памяти те события, которые знала. Человек, выбегающий из кабинета Лесии, весь перепачканный эльфийской кровью, пускается наутек, но, почему-то бежит наверх, а не вниз, словно сознательно загоняя себя в ловушку. Мар догоняет его, когда тот уже собирался прыгать в окно, оглушает и относит в камеру. Сколько он пробыл без сознания, лучница не знала, но не меньше шестнадцати часов — время от времени она спускалась, хотела задать ему один-единственный вопрос — почему. Потом он сбежал, и поговорить лишь удалось, когда он якобы взял заложницу. Его рассуждения были толковыми, но кто в здравом уме будет верить словам человека? А потом он заместо того, чтобы прирезать ставшую бесполезной служанку, толкнул ее на принцессу и прыгнул через подоконник, вновь сбегая. И всего за несколько минут уничтожил ее репутацию лучницы, бьющей без промаха, создаваемую почти столетие.

Может, проблема была в этом? Может, именно эта обида и мешала ей мыслить здраво? Сильфида не знала. Но сейчас, смотря, как страдает Максим от впервые отнятой жизни, она твердо была уверена, что он говорил правду — он пытался спасти Лесию, а не убить ее. Но… тогда кто ее убил?

Человек стал кричать и дергаться во сне. Лучница едва успела встать, как Максим с выкриком проснулся. Заполошно дыша, он с безумием в глазах огляделся, пытаясь понять где находится… и вновь вернулся к своему апатичному состоянию.

— Максим, тебе нужно поесть, — она сделала ему несколько бутербродов из почти кончившихся запасов.

— Я не хочу есть, — ответил тот тихо. — Ешь сама.

— Максим, ты почти два дня ничего не ешь…

— Я не хочу есть, — повторил он. — Оставь себе, ты все равно не можешь ничего есть, что не из замка.

Девушка замешкалась. Даже в том состоянии, в котором он сейчас, он продолжал думать о ее нуждах.

Некоторое время все трое смотрели на огонь, что отгонял все сгущающиеся сумерки.

— Ты можешь поспать еще, — вновь подала голос Сильфида, но в этот раз Максим ей ничего не ответил. Он просто продолжал смотреть на огонь. О чем он думал, принцесса догадывалась — переживал тот злополучный день. — Максим, у тебя не было выбора, ты же это понимаешь?

— Выбор есть всегда, — он ответил так тихо, что девушка его едва услышала за треском дров.

— Он бы тебя убил, ты понимаешь? Да, возможно, твое Оружие вновь бы спасло тебя, но что, если бы нет? — она ждала хоть какой-то реакции, но Максим лишь продолжал смотреть на огонь. — Ты поступил единственно верным способом, чтобы ты там не думал. Если кто-то хочет тебя убить, ты имеешь право отнять его жизнь.