Ненужные дети. Прошлое между нами

— Виктор! — цежу сквозь зубы.

— Маша! Мсти мне как хочешь! Причиняй боль каким хочешь способом, но не отдаляй меня от детей! Я и так каждый божий день проклинаю себя за те свои ошибки!

— Да с чего ты решил, что я пытаюсь... — не успеваю договорить, потому что Виктор затыкает мне рот поцелуем. Грубым, жадным, голодным и напористым поцелуем, который вышибает весь воздух из лёгких.

Упираюсь ладонями ему в грудь, хочу оттолкнуть, но его рука ложится на мой затылок, сжимает его так, что не оставляет ни единого шанса увернуться.

Но я стараюсь! Очень стараюсь прекратить эту сцену! Хочу, чтобы он отошёл, но он...

Нет, на самом деле не хочу, чтобы он отпустил. Мне так хорошо в его объятиях... Мне так приятно чувствовать исходящий от него аромат, что на секунду меня одолевает желание расслабиться и не упираться. Хочется поддаться ощущениям, поцеловать его в ответ или хотя бы просто сомкнуть губы, чтобы почувствовать его язык во рту.

Но не могу. Боль и обида внутри меня гораздо сильнее тех чувств, которые я испытываю к нему.

Виктор кусает мои губы, зарывается пальцами в мои волосы, прижимает к себе плотнее, а я...

Из глаз текут слезы.

Ненавижу себя за свою слабость. Ненавижу за то, что мое тело так откликается на его прикосновения. До сих пор! Я не хочу это чувствовать. Не хочу трястись, не хочу нервничать. Не хочу упираться! Но и сдаваться сейчас, когда он едва появился на горизонте, тоже не вариант.

— Хватит, — впиваюсь ногтями в кожу его плеч сквозь слой ткани его черной рубашки. — Хватит, прекрати.

— П*здец как хочу тебя, — Виктор дышит тяжело, порывисто. — Маша, не отталкивай. Дай нам шанс. Пожалуйста...

Он хмурится, слегка отстраняется и, наклонив голову, заглядывает в мои глаза, в которых так и стоят слезы.

— Маш, — большим пальцем вытирает влагу с моего лица. — Не плачь... Черт... — резкий выдох и я оказываюсь прижата к мощной мужской груди. Слышу бешеные стуки его сердца и тяжёлое дыхание. — Не плачь. Я хочу, чтобы ты счастлива была. Ты, я, наши дети.

— Отпусти, — вырываюсь из его хватки и быстро вытираю щеки ладонями. — Не подходи ко мне! Неужели не понимаешь, что кроме боли ты мне ничего не причиняешь? Едва я вижу тебя, так сразу перед глазами встаёт прошлое. Оно всегда будет между нами, понимаешь? Я же тебе сказала... Я тебе отчётливо дала понять, что если даже у нас есть общие дети, это не значит, что есть какой-то шанс для нас. Нет! Никаких шансов нет! Вбей это себе в голову, — стучу пальцем в висок.

Каждое слово говорю тихо, но твердо. Он шумно сглатывает. Я вижу, как начинают сверкать его глаза, но мне сейчас плевать.

Виктор кивает, снова нажимает на какую-то кнопку и лифт начинает подниматься. Выпрямляюсь, стою напротив створок, быстро привожу распущенные волосы в порядок, глажу их ладонями. Сплетни точно пойдут, скоро в офисе будут говорить что попало.

Про нас с Виктором.

За несколько лет ни разу про меня ничего плохого не говорили, потому что не было повода. А сейчас, едва появился Амиров, все смотрят на нас косо, будто у нас на лбу написано, что у нас когда-то были отношения и что мы давно знакомы.

Выходим вместе. Слышу женский крик в самом конце коридора, останавливаюсь. Виктора тоже привлекают неприличные слова, он хмурится, что-то цедит сквозь зубы.

— Что происходит? — бормочу себе под нос, заметив, как та самая кричащая женщина надвигается в мою сторону, так ещё в меня пальцем тычет.

— Ты, да? Ты та самая тварь, из-за которой моего мужа из работы выкинули?

Я понятия не имею, о ком идёт речь. Но взгляд женщины не предвещает мне ничего хорошего. Если память мне не изменяет... Черт! Это же жена Анатолия Михалыча! Точно! Просто набрала веса, стала ещё крупнее. Поэтому я не узнала ее сразу.

— Вашего мужа уволили? — усмехаюсь я, поднимая взгляд на Виктора.

— Ах ты... Ты ж... — возмущается она сильнее, ее полное лицо то краснеет, то бледнеет. Поднимает руку и я машинально делаю шаг назад, чтобы избежать удара. Вот дура. Она что, ударить меня решила?

— Стоять! — рявкает Виктор. Ловит ее запястье в воздухе и грубо отталкивает назад. Вокруг нас сотрудники собираются, перешептываются. И мне это совершенно не нравится. — Твоего мужа я уволил...

— Подожди, — перебиваю я. — В чем ты меня обвиняешь, женщина? Причем я вообще? Я даже не знала, что Анатолия Михалыча лишили работы. Неужели что-то придумал на ходу? Ведь не будь серьезной причины, его бы никто отсюда не выкинул.

— В том-то и дело, что ты ни при чем, Мария. Я его уволил. И да, причина на то серьезная, — на губах Виктора появляется издевательская улыбка. Видимо потому, что он замечает того самого виновника ситуации.

— За что тогда? — спрашивает женщина. Голос ее теперь не такой уверенный, как минуты назад.

— Анатолий, чего же вы честно своей жене не сказали причину, по которой лишились работы. Ещё и Марию впутали в эту историю? Вместо того, чтобы работать, я стал свидетелем истерики вашей жены. И какого черта она вообще здесь, можете объяснить?

— Извините, — прилетает в ответ. — Таня, что ты делаешь? — обращается он к своей жене и, взяв ее за руку, тянет к лифтам. — Простите, больше не повторится.

— Естественно не повторится, потому что больше вашей ноги здесь не будет!

Женщина, резко выдернув руку из захвата мужа, гордо вздергивает подбородок, встает перед Виктором.

— Причину скажите! Почему моего мужа уволили!

Я вижу, что Виктор не хочет говорить. Он даже оглядывается, смотрит на всех так, что сотрудники расходятся. Не все, конечно, любопытные так и пялятся.

— Таня! — возмущается Анатолий Михалыч. Он боится — вижу, как он буквально трясется.

— Я застал вашего мужа за неприличным делом прямо в его кабинете. С его же секретаршей, — рычит Виктор. — Поэтому приказал написать заявление на увольнение. Здесь мы работаем, а не занимаемся сексом на столе, забыв закрыть дверь на замок, чтобы с поличным не поймали.

Женщина таким видом отстраняется от Виктора, поворачивает голову и смотрит на своего мужа убивающим взглядом. Надвигается на Анатолия Михалыча и толкает его в лифт, едва створки расходятся. А потом до нас доносятся ее крики. Сотрудники ахают, кто-то обзывает мужчину, но получив очередной угрожающий взгляд от Виктора, уходят.

— Детский сад.

— Неожиданно, — бормочу. — Со своей секретаршей? Тьфу на тебя, Вишневская! Как она могла, что в нем нашла?

— Жаль, что ты не узнаешь ответ на этот вопрос. Она здесь больше не появится.

— А ты лицемер, — усмехаюсь. — Людей увольняешь за то, что сексом на рабочем месте занимаются, а сам на меня набрасываешься где только можно... Будь твоя воля, поимел бы в лифте.

— Мне всегда все можно, — уголки его губ приподнимаются. — Пойдем в мой кабинет. Нужно подписать некоторые документы. И не сбегай вечером. В сад вместе поедем. Может сын согласится куда-нибудь отправиться вечером...