Нео нуар

Палолем оказался большим песчаным пляжем в лагуне, поэтому волн там, в отличие от других пляжей, практически нет. Мы раздеваемся и залезаем в море. Немного отдохнув на песочке, идем в прибрежный ресторан. Напрасно нас пугали ценами в Южном Гоа, цены оказались не выше, чем у нас. Мы с удовольствием трескаем жареные кольца кальмара, креветок с рисом, переполненным специями. Вика полюбила индийскую еду именно из-за специй. Красное солнце катится на закат, я иногда кормлю Вику с ложечки, глажу ее лицо. Кто знает, доведется ли нам еще куда поехать, сколько еще времени эта девочка пробудет со мной...

По дороге в отель Вика лезет ко мне в шорты и играет моим членом, водитель подглядывает в зеркало. Мне постоянно кажется, что он куда-нибудь въедет, из-за невозможности расслабиться я прекращаю эту игру. Изобилие секса опустошает так же, как наркотики, алкоголь. Иногда просто приятно помолчать вдвоем, ощутить дыхание этого мира. В этот вечер мне удается ощутить спокойствие и расслабленность от ощущения, что близкий человек рядом со мной, что я все сделал, чтобы моя Викуля была довольна, что мы находимся в этом прекрасном теплом индийском месте.

Прощальный вечер мы проводим в непальском ресторане с парой, похожей на нашу. Витя - умный и замкнутый мужик 45 лет, а его жена хохлушка Таня глупая и бестолковая. Таня жалуется на отсутствие секса в отношениях, а Витя все время молчит, видно, что им сложно найти общие темы. Ужин всех нас сближает, мы делимся полученными от отдыха впечатлениями, рассказываем о своих кулинарных предпочтениях, все, кроме меня пьют "Kingfisher", я же предпочитаю холодный ласси. Таня рассказывает о том, что во всех путешествиях она какую-нибудь безделушку крадет из номера на память. Мне забавно видеть взрослую клептоманку, но у каждого свои тараканы. Таня просит меня спереть для нее солонку, но я вежливо отказываюсь, мне стыдно. Как-то в юности я украл чужие кроссовки, и одно воспоминание об этом кидает меня в холодный пот. Таня не отказывается от своей идеи и кидает солонку к себе в сумку. Я спешу рассчитаться и уйти, даже оставляя Вику пить пиво. В дальнейшем мне часто приходится ее оставлять, и всегда она соглашалась, а ведь мне так хотелось, чтобы Вика уходила со мной.

Следующим вечером мы вернулись в Домодедово. Мой организм перестал ощущать мороз, я спокойно бреду к такси в одной футболке, ощущая лишь приятную прохладу от -20. Вика тихонько дремлет у меня на плече. Путешествие сблизило нас, но я избегаю мыслей об этом. Взять на себя ответственность за маленькую девочку я не могу.

2010

По приезду мы устраиваем вечеринку с алкоголем из duty-free и небольшими сувенирчиками для Викиной сестры Юли и моего друга Мити. Так как Юля испытывает постоянные страдания от своих отношений с Сергеем Мещикиным, то Вика подумала, что таким образом возможно будет разрешить проблемы сестры. Юля болезненно худощавая с железной пластиной на зубах, такой необычный вид как раз во вкусе Мити, думаю я. Митя любит необычных и слегка прибабахнутых девочек. Несмотря на необычность вида Юли прибабахнутой она не была. Целеустремленная, окончившая институт МВД России, она точно знала, чего хотела от жизни, и Митя в ее планы со своим легким распиздяйством не вписывался. Что касается Мити, то он особо и не старался нравиться, будучи любителем сложных отношений, он грустил по своей девушке Ангелине, уехавшей на ПМЖ в Нью-Йорк. Митя и Ангелина - вообще роман длиною в жизнь. Между ними было практически все: совместное проживание, общие мечты, разные поездки, ссоры, примирения, измены и прощения, но все время что-то мешало им быть вместе. Вот и сейчас, несмотря на ее отъезд в Америку, Митя и Ангелина периодически встречались в России или США. Так или иначе, но Митя с Юлей друг другу не приглянулись, ни алкоголь, ни состояние одиночества не помогло им сблизиться.

Для меня и для Вики наступили трудовые будни. Я в меру сил пытался противостоять захвату Лениного завода, Вика подавала напитки вип-клиентам салона красоты. Захват чужого бизнеса стал настолько распространенной государственной услугой, что мы даже не могли понять, откуда дует ветер. По ТВ рассказы о прорыве в нанотехнологиях сменились новыми баснями о чудесном научном граде Сколково, хотя все понимают, что основной бизнес лежит в сфере отъема чужой собственности и дележе государственных заказов, куда обычных граждан не пускают. В моей работе все складывалось благополучно. Раньше я привык работать с директорами оборонных заводов, которые всего боялись и не могли адекватно оценивать ситуацию. Лена же сама создала свою бизнес-империю и знала цену деньгам, разбиралась в подводных течениях и в большой степени мне доверяла. Как того просила Лена, в суде мне удалось приостановить рассмотрение дела по решению налоговой, пока не будет рассмотрен наш иск с обжалованием ее незаконных действий. Работа приносила мне удовольствие и деньги и оставляла кучу свободного времени. Три раза в неделю ко мне приходит Вика, два выходных я провожу с дочерью, а еще два дня я мечтаю, строю планы или просто валяю дурака. Мы с Викой часто смотрим кинофильмы, Вика предпочитает фильмы ужасов. Во время просмотра ужасов я дремлю у Вики на голенькой попе, мне хорошо и спокойно, в такие моменты я чувствую себя счастливым.

В один из дней я подсунул Вике почитать "Жюстину" маркиза Де Сада, моя девочка так возбудилась у себя на работе, что пошла мастурбировать в туалет. В наших играх все чаще появляются плетка, наручники и шелковая лента, при помощи которой я, играя, душу Вику или завязываю ей глаза, а иногда и привязываю ее к кровати. Наши сексуальные забавы мы снимаем на видео. Часто Вика говорит мне: "Я люблю тебя, ты для меня все: и отец, и мать, и сестра". Наверное, она почувствовала во мне человека, который оберегает ее, и я думаю, что так оно и было, но ее разговоры о замужестве я предпочитал не замечать. Не то чтобы я их совсем не замечал, я советовался с товарищами на работе, насколько это возможно жениться на девятнадцатилетней девушке, все отрицательно качали головой. Не знаю, то ли отсутствие уверенности во мне, а может, еще что, но Вика постепенно начинает изменять мне. В тот период она иногда напивается и ночует у своего приятеля Матвея, позволяет ему фотографировать себя голенькой, а из Германии ей постоянно пишет послания ее прошлый возлюбленный. А что же я? Я относился к Вике, как к девочке, которая рано или поздно меня покинет, а если она, пообщавшись с другими, выберет все же меня, то это уже будет ее осознанный выбор. Попросту говоря, я терпел ее измены, ведь мне хватало ее тепла, с ней у меня уходит чувство одиночества, и я чувствую ее тепло и любовь. Одно беспокоит меня: от Вики постоянно пахнет алкоголем, и я периодически стал попадать в запой. В такие дни Вика готовила для меня борщ, жарила картошку, ходила за шампанским или пивом.

По мере сил я стараюсь развлекать Вику. Мы ходим играть в шахматы в "Октябрьский" клуб, изредка посещаем концерты в клубе "Проект Оги". С Викой легко, никогда от меня она не требует никаких развлечений. На майские праздники мы с Викой летим в Абхазию. Я хочу поделиться с ней своими счастливыми советскими воспоминаниями. На пограничном пункте через речку Псоу абхазы впервые удивленно изучают зеленый паспорт Вики. Вика до сих пор являлась гражданкой Азербайджана. До Гагр - советской мечты - совсем близко. Гагры кажутся какими-то обезлюдевшими и полуразрушенными, еще бы, в советское время в Абхазии жило более пятисот тысяч человек, а сейчас вдвое меньше. К моему сожалению, с сезоном я немного ошибся, море еще достаточно прохладное, всего +12, на пляжах еще почти никого нет, но зато нас щедро кормят в абхазских ресторанах: мамалыга с сыром, абхазская солянка, баранина, хачапури по-аджарски - лишь часть большой абхазской кухни. Средний счет с зеленью, мясными закусками, горячими блюдами и бутылкой вина на двоих был менее 1000 руб. Мы с Викой гуляем, любуемся морем и горами. Местные джигиты любуются Викой, но приставать к девушке с парнем стесняются. В один из дней мы едем с экскурсией на знаменитое озеро Рица. Весной оно выглядит необычно мутноватым из-за тающего в горах снега. Справа виднеется надпись "Гостиница", и у меня возникла мысль остаться на денек здесь, посетить знаменитую сталинскую дачу. Хозяйкой гостиницы оказалась бодрая абхазская бабушка, на вид ей было около семидесяти лет. Бабушке прислуживала двадцатилетняя девушка сирота из-под Курска, непонятно как очутившаяся здесь на Рице. Договорившись с бабушкой о ночлеге, я арендую у нее водный велосипед, и мы с Викой отправляемся в путешествие на другой конец озера, где и находится дача Сталина. Солнечный приятный день, вокруг горы, сосны, вода, и мы неустанно движемся к другому берегу, путь оказался не таким близким и занял у нас около часа. Пришвартовав велосипед у маленькой деревянной пристани, мы идем к музейщикам. Музейщики, они же и вооруженная охрана, оказались молодыми абхазскими парнями. Знаменитая дача Сталина оказалась обычным скромным деревянным домом с тремя одинаковыми спальнями и коридором, их соединяющим. В коридоре стояла небольшая лавка для массажа, где вождь народа получал свою долю релакса. Я не был удивлен скромным убранством дома, везде, где я встречал след людей, которые посвящают много времени труду, каким и был Сталин, не было места пустой роскоши. Такие люди любят окружать себя лишь самым необходимым. Домик Сталина соединялся деревянным коридором с таким же домиком Хрущева. Видимо, Хрущев побаивался духа Сталина и боялся ночевать в его доме. Всего за 1000 руб. нам предложили заночевать на кровати Сталина, но я почему-то отказался, о чем позднее жалел: не каждый раз выпадает шанс прикоснуться к великому. К даче примыкает большой парк с растениями и цветами, мы с Викой забредаем в конец парка, и я целую и глажу ее. От горных красот меня переполняют эмоции, и мне хочется выплеснуть их в виде страсти к Вике. Назад мы идем вдоль бурной горной речки, которая впадает в озеро. Уже вечереет, и мы возвращаемся в гостиницу нашей хозяйки. Во время ужина бабушка рассказывает, что ее муж погиб во время войны с Грузией в 1993 г. Я наконец-то нашел свидетелей той войны, до этого я много спрашивал у местных мужчин под пятьдесят лет, воевали ли они. Все отвечали: "Да, я воевал. Защищал с автоматом дом и семью". Я понимал, что сидеть дома пусть даже и с автоматом, отличается от того, когда сидишь в окопе. А еще хозяйка обещает на следующий день сводить нас на Верхнюю Рицу, которая расположена выше в горах. Ночью прохладно, дом почти не прогревается, мы с Викой греем друг дружку под двумя одеялами и придумываем себе Верхнюю Рицу. На следующий день льет дождь, особо занять себя нечем. Перевал на Верхнюю Рицу еще завален, на макушках гор виднеются снега, и мы на попутке возвращаемся в Гагры. Водитель категорически отказался брать деньги, хотя ему было не совсем по пути. Странный случай для мест, где привыкли обдирать туристов.

Следующим утром мы поднимаемся на смотровую площадку над Гаграми, три километра в гору, и мы у цели. На смотровой пять джигитов пьют чачу и очень настаивают, чтобы мы к ним тоже присоединились. По доброте и глупости я с Викой присоединился, а затем еще сводил в кафе, где напоил водкой. Было обидно и стыдно перед Викой, ведь хотел отказаться, черт меня дернул.

Через пару дней мы нанимаем авто, так как для экскурсий еще не сезон, и едем осматривать Новоафонскую пещеру и Новоафонский монастырь. В своей жизни я видел много пещер, но Новоафонская пещера - самая большая из всех, огромные залы, в одном из которых порой выступает местный хор, подземное озеро - все это производит впечатление даже на скептиков. Подземный поезд мчит нас с Викой для осмотра здешних красот. Так необычно среди гор встретить самое настоящее метро. Полумрак и причудливые формы сталактитов и сталагмитов создают ощущение холодного мистицизма. Я любуюсь своей девочкой, что сейчас происходит в ее рыжей головке? Я рад, что разделил все красоты Абхазии именно с ней, моей ласковой рыжей девочкой. После осмотра пещер мы идем в Новоафонский монастырь, который ничем особенным не запомнился: обычный строгий провинциальный монастырь. Я думаю, интересно было бы попробовать из Вики сделать монашку-недотрогу, я смотрю в ее коричневые глаза, нет, пожалуй, не стоит даже пытаться. На самом деле я даже не пытался ни из одной своих женщин кого-то сделать, никогда никому ничего не запрещал, но это буддистская практика сыграла со мной злую шутку.

В последний день перед отъездом мы с Викой решили посетить Сочи. Сочи показался нам неинтересным и дорогим городом по сравнению с Абхазией. Не желая ехать на предлагаемые экскурсии, мы бесцельно шатались по центру, пока не забрели в баню. Обычно я не люблю смешивать парилку с еблей, но в современных банях, парная всегда соседствует с кроватью. Хорошенько попарившись и потрахавшись, мы отправились в гостиницу Адлера, чтобы с утра спокойно пешком дойти до аэропорта.

Если бы не Викин зеленый азербайджанский паспорт, то мы, наверное, так бы спокойно и добрались до Москвы. Мент, дежуривший в аэропорту, увидев паспорт Вики, побежал с довольным видом к начальству: "У нее зеленый паспорт, у нее зеленый паспорт", - довольно кричал он. Нас позвали к руководству и сказали, что Вику на рейс не пустят, так как у нее отсутствует регистрация, а откуда бы ей было взяться - она только вчера пересекла российскую границу. Вначале я так и сказал, что ничего платить не будем, готов опоздать на рейс и написать на них жалобу, но видя, что из глаз любимой потекли слезы, я отдал вымогателям в форме тысячу рублей и мы пошли на регистрацию. "Эх ты, если у тебя зеленый паспорт, гордись, что ты - внучка Гейдара Алиева, а не плачь, ну или меняй свой паспорт на российский", - сказал я Вике, когда она чуть-чуть успокоилась. Очень трудно было заставить Вику что-то поменять в своей жизни, будь то паспорт, или ее работа, или привычка ежедневно расслабляться алкоголем.

По приезду домой мы в тот же день отправились гулять в Нескучный сад, где наш знакомый Леша отмечал свой день рождения. На дне рождения было много молодых разнополых поэтов, были мои друзья Митя и Володя. Ребята пили вино и виски и задорно играли в "Крокодила". "Крокодил" - это такая игра, когда ведущий загадывает слово и при помощи жестов пытается его объяснить, а остальные угадывают это слово, тот кто угадал первым становится ведущим. Особенно смешно было, когда ведущим стал Митя, потому что у него были не жесты, а симбиоз северного танца охотников с хореографией Петра Мамонова, в его движениях было столько экспрессии, но долгих пятнадцать минут никто не мог угадать слова. Я впервые за многие годы плакал от смеха.

В конце вечера Митя вырвал сборник стихов Ахматовой у одной из поэтесс - Марии Алехиной и убежал. Для чего ему понадобилась Ахматова, он бы и сам объяснить не смог, а Мария через пару лет, благодаря идиотизму власти прославилась в составе группы "Pussy riot". Машу за кривляние в храме Христа Спасителя приговорили к двум долгим годам в колонии.

Я с Викой и Юлей отправился домой, где Юля поведала о своих новых проблемах с Сергеем Мещикиным. Мы отпаивали Юлю вином, а потом втянули ее в сексуальные игры, когда Вика целовала ей один сосочек, а я другой. К моему удивлению, Юля, будучи серьезной девушкой, не особо-то и сопротивлялась. Потом мы попытались вдвоем с Викой завалить ее на кровать, на что Юля агрессивно отбивается ногами. Пришлось ее отпустить. Мы с Викой, конечно же, необычная пара, и стандартные правила поведения не совсем про нас.