Необязательная страна

Холбрук умел убеждать, а я в глубине души знал, что мы находимся на развилке дорог. Независимо от обещаний, какие делал кандидат Обама на пути в Белый дом, от Афганистана отныне зависело будущее его самого и Америки в одинаковой мере. Холбрук ясно представлял себе это будущее далеко впереди, куда никто другой в администрации не мог заглянуть.

Первые месяцы работы в отделе специального представителя по Афганистану и Пакистану (СПАП) стали периодом творчества и надежды. Холбрук получил небольшой самостоятельный участок на втором этаже госдепартамента, заполнив его молодыми дипломатами, гражданскими сотрудниками и экспертами из других организаций. Ежедневно ученые, журналисты, иностранные послы и прочие знаменитости, члены конгресса и представители администрации президента приходили туда для того, чтобы узнать о том, как вырабатывается стратегия «Аф-Пак». Даже Голливуд проявил интерес к отделу СПАП. Анджелина Джоли предложила помощь для беженцев в Пакистане, а обычно спокойный кафетерий госдепартамента гудел, как улей, когда Холбрук с Натали Портман пили там кофе, беседуя об Афганистане.

СПАП стал экспериментом того, что Холбрук называл «коллективной работой правительства над большой проблемой». Он подразумевал под этим работу правительства внутри правительства, но вопреки правительству такая идея по очевидным причинам не пользовалась поддержкой бюрократического аппарата.

Однако госсекретарю Клинтон эта идея нравилась, и она занималась вопросами СПАП. Если бы она была избрана президентом, она, по всей вероятности, дала бы Холбруку работу в Белом доме с таким же широким кругом полномочий или назначила бы его государственным секретарем. Ходили слухи, что она ратовала за его назначение своим заместителем, но в Белом доме сказали «нет». Создание нового отдела, который носил в какой-то мере межведомственный характер и имел целью сформулировать эффективную политику, стало если не самым лучшим, то по крайней мере одним из лучших способов решения вопроса. Отдел функционировал в тесной связи с госсекретарем в те два года, которые я в нем проработал. Мы часто с ней встречались, информировали ее о ходе нашей работы или о наших планах, направляли ей всю информацию и писали памятные записки и справки, представляющие позицию государственного департамента на дебатах в Белом доме. Она стала опираться на отдел СПАП, доверять его выводам и ценить его работу – отдел СПАП неоднократно выделялся среди других подразделений госдепартамента, особенно в какие-то критические моменты. Клинтон проводила больше времени в этом отделе, чем в других подразделениях госдепа, лучше узнавая его сотрудников.

Идея координации политики в отношении Афганистана и Пакистана в рамках правительства получила распространение и в мире. На очередной встрече в штаб-квартире НАТО в Брюсселе министр иностранных дел Финляндии поддразнил Холбрука, сказав ему: «Сейчас, куда бы я ни поехал, обязательно кто-то подходит ко мне и представляется Холбруком из такой-то страны». Вскоре стало много таких Холбруков – около 30 человек к тому времени, когда Холбрук скончался. Он собирал их всех вместе на регулярной основе (каждые полгода) для проведения консультаций и координации работы – это было главным в деле согласования позиций с союзниками во всем мире. Данная концепция поразила Хамида Карзая, и он говорил Холбруку, что каждая исламская страна, которую он приобщал к своей работе, стоила десятка стран – членов НАТО. Насчитывалось уже несколько коллег Холбрука в мусульманских странах. Он не дожил до встречи со своими коллегами в городе Джидда в Саудовской Аравии весной 2011 года, проводившейся Организацией исламских государств.

Отдел СПАП был полон энергии и новых идей. В нем процветала предприимчивость, в его работе видна была бодрость духа. Сотрудники приступали к работе рано и работали допоздна – лишь бы поезда ходили по расписанию, так сказать. К нам приходили самые разные идеи, подобно той, которая помогла бы покончить с коррупцией и неявкой на работу афганцев путем внедрения мобильных банков и мобильных телефонов для перевода зарплат, или той, в которой предлагалось использовать СМС-сообщения для сбора средств в помощь беженцам в Пакистане. Или речь могла идти о том, как не допускать отключения талибами сетей мобильных телефонов (что они делали каждую ночь), установив вышки сотовой связи на военных базах. Многие из этих идей были использованы в конечном счете при решении проблем в других районах мира. Отдел СПАП чувствовал себя больше как стартовая площадка в Интернете, нежели как отдел чопорного и замкнутого государственного департамента.

Холбрук поощрял творческий хаос. Вскоре после моего прихода в отдел он сказал мне: «Я не хочу, чтобы ты что-то перенял из работы правительства. Это место с интеллектуальной точки зрения мертво. В нем не рождаются никакие идеи; здесь есть только борьба за выживание и отчетность путем расстановки галочек. Твоя работа заключается в том, чтобы сломать эти стереотипы. Если кто-то будет пытаться мешать тебе работать, немедленно обращайся ко мне». Его постоянными словами были «не сломайся от правительственной рутины, забудь об иерархии, у нас команда, ты – это то, что делает отдел». Во время своего первого посещения отдела СПАП генерал Дэвид Петреус, тогда являвшийся командующим Центральным командованием США, сказал с удивлением: «Эта организация с самым малым количеством уровней подчиненности, которую я когда-либо встречал. Полагаю, она очень работоспособна».

Тогда уже Холбрук знал, что дела в Афганистане не будут легкими. Там было так много игроков и так много неизвестностей, а Обама не предоставил ему достаточно полномочий (и практически не оказывал ему какой-либо поддержки) для выполнения порученных ему дел. Ни для кого не секрет, что, как это ни странно, после вступления в должность президент никогда не встречался с Холбруком вне больших встреч, никогда не уделял ему время и не выслушивал его. Советники президента в Белом доме намертво стояли против Холбрука. Некоторые, например генерал Дуглас Льют, были бывшими сотрудниками эпохи Буша и считали, что знают Афганистан лучше, поэтому не хотели отдавать контроль в руки Холбрука. Другие (стоявшие очень близко к президенту) мстили ему за твердую поддержку Хиллари Клинтон (на которую из ближнего круга Обамы тоже смотрели с подозрением) во время предвыборной кампании. Были и те, кто завидовал богатому прошлому Холбрука и хотел бы положить конец его успешному продвижению раз и навсегда. Иногда даже казалось, что Белый дом больше заинтересован в том, чтобы свалить Холбрука, а не в том, чтобы выправить политическую линию. Ситуация, когда Белый дом подрывал деятельность своего специального представителя, вряд ли вызывала доверие в Кабуле или Исламабаде.

Тем не менее Холбрук продолжал осваивать вверенную ему президентом проблему со всех сторон. Казалось, он хочет решить задачку кубика Рубика – чтобы совпали все цвета с каждой стороны. Мысленно он прокручивал кубик, пытаясь собрать воедино то, что думают и хотят в конгрессе, Пентагоне, СМИ, афганском правительстве, среди наших союзников, и то, как, скорее всего, будут реагировать политические деятели, генералы и чиновники. Незадолго до своей смерти, в декабре 2010 года, он объявил своей супруге Кэти Мартон, что, по его мнению, он в конце концов понял главное. Он нашел способ, который мог бы сработать. Однако он так и не сказал, к какому итогу он пришел. «До тех пор, пока не доложит президенту» – президенту, у которого не было времени его выслушать.

Жребий был давным-давно брошен, и не планировалось творческого созидания, раздумий или каких-то дебатов по поводу национальной стратегии. Генералы хотели военного решения в Афганистане, а президентские советники полагали, что политические последствия выступления против военных будут слишком велики. Холбрук же считал, что мотивировка передачи внешней политики в руки военных была ошибочной; в Афганистане должна была идти война, и только одна дипломатия могла довести эту войну до удовлетворительного конца.

Холбрук не был мечтательным пацифистом. Он верил в применение силы: не как самоцель, разумеется, а как средство решения трудных проблем. На Балканах он использовал угрозу воздушной мощи США, чтобы заставить строптивого сербского президента Милошевича пойти на сделку. Однажды, закончив встречу с Милошевичем, которая не принесла положительных результатов, он попросил своего военного советника дать команду выкатить бомбардировщики В-52 на площадки перед ангарами на авиабазе в Англии и пригласить Си-эн-эн сделать видеорепортаж. Позже на обеде во время мирных переговоров в Дейтоне, которыми завершилась война в Боснии, он попросил президента Клинтона сесть напротив Милошевича. Холбрук сказал Клинтону: «Необходимо, чтобы Милошевич услышал от вас то же, что и я сказал ему: если не будет достигнут мир, мы пошлем бомбардировщики». Холбрук хорошо разбирался в делах войны и дипломатии.

Относительно Афганистана Холбрук также верил в то, что военные США играют здесь ключевую роль – некую роль. Но то, что рассматривал президент осенью 2009 года, было совершенно другое. Его подталкивали к военному решению конфликта. Холбрук был убежден в то время, что такое действие закончится провалом и что в стремлении избежать подобного исхода Америка должна будет усилить свои военные обязательства, удвоив ставку на безрезультатную стратегию. А это уже могло бы стать неким повторением панического бегства из Вьетнама, свидетелем чему Холбрук являлся, будучи молодым сотрудником госдепартамента. Или же мы могли бы закончить все, оставив Афганистан в состоянии стратегического поражения.

Работа дипломатов заключается в том, чтобы завершать такие конфликты, как конфликт в Афганистане, и решать большие стратегические проблемы, стоящие перед Америкой. Предполагается, что военная мощь должна быть в арсенале у дипломатов. Именно так все сработало на Балканах, и именно так в конечном счете все разворачивалось во Вьетнаме. Та война велась на поле битвы несколько десятилетий, а завершилась за столом переговоров в Париже. Полные победы на полях сражений очень редки, а когда такое происходит, например в конце Второй мировой войны, это требует некоего уровня обязательств, превосходящего тот, который Америка готова была взять на себя в Афганистане. Ирак выделяется как исключение в смысле быстрой победы на поле битвы, конец войне наступил не за столом переговоров. Но была ли достигнута победа в Ираке? Это предположение еще требует проверки уходом американских войск.