Необычное и обыкновенное

Если бы кто-то был виноват в гибели моей жены, я бы тоже хотел отомстить. Я понимаю эту сводящую с ума боль, эту скорбь, въевшуюся в ежедневный быт, эту пустоту, которую не заполнить ничем.

Если бы я мог обвинить в этом хоть кого-то, было бы мне легче? Моя жена умерла из-за тромба. Трагическая случайность. Виноватых нет.

А если бы её сбила машина или убил грабитель, я бы искал кары для виновного? Наверное, да. Для скорбящего родственника наказания, отмеренного законом, всегда мало.

Но другие девушки…

Я должен посмотреть в глаза Салли и услышать ответ.

Вот и восьмой дом на Кленовой улице.

— Мистер Морган? Не ожидала вас увидеть. Заходите.

Салли выглядела странно: глаза лихорадочно блестели, волосы не причёсаны, одежда мятая, словно её не снимали несколько дней. Салли не стояла на месте: подходила то к задёрнутым шторам, то к выключенному телевизору, то к дивану, накрытому цветастым пледом.

— Салли, как вы?

— Я? — она на мгновенье задумалась, не переставая ходить туда-сюда. — Все нормально. А скоро будет хорошо.

— Я слышал о Дейзи и вашей дочери. Мне очень жаль. Что вы собираетесь делать?

— Я? — снова переспросила Салли и подошла ко мне вплотную. — Собираюсь довести дело до конца.

Она улыбнулась, и в этой улыбке не было ничего от той печальной женщины, которую я знал шесть лет. Улыбка светилась радостным безумием.

Я осторожно взял Салли за плечи и повторил:

— Что вы собираетесь делать?

— Вы должны понять, мистер Морган, — зашептала она. — Эта мерзавка отняла у меня мою девочку! Я убью её и всё закончится. Всё будет хорошо.

Я ощутил, как буграми напряглись её плечи под мятой блузкой.

— А те, другие девушки, которых топили в уборных? Вы что-то знаете о них, Салли?

Она снова улыбнулась, почти нормально, чуть виновато:

— Они были так похожи на эту стерву!

— Салли, вам нужна помощь… — мягко начал я.

Женщина вывернулась из моих рук и горячо зашептала:

— Сначала Дейзи. Дейзи!

Я попытался её образумить:

— Вас ведь все видели! За вами весь город наблюдает…

— Следят — и ладно, — отмахнулась Салли. — Лишь бы не мешали. Вы же не хотите мне помешать?

Она уставилась на меня с подозрением, и я помотал головой. Снова попытался урезонить женщину:

— Те девушки, они ведь тоже чьи-то дочери…

— Чаю, мистер Морган? — перебила меня Салли, словно вдруг вспомнив о роли хозяйки дома.

Она ушла на кухню. Внутренний голос подсказывал: пора уходить. Я уже развернулся к двери, но тут завибрировал в кармане телефон. Вытащил его, глянул на экран: Джо. Как же не вовремя!

Что-то заставило меня обернуться. Салли, оскалившись, неслась на меня с ножом. Я отшатнулся — лезвие оцарапало плечо. Телефон полетел в сторону.

Кинулся к двери. Заперто. Чудом увернулся от яростного прыжка.

Сдёрнул плед с дивана. Набросил на Салли. Женщина запуталась, упала, забилась на полу, воя и шипя, как одержимая. Я огляделся, подскочил к окну и рванул плотную занавеску — карниз с треском рухнул. Набросил на барахтавшуюся Салли штору, кинулся сверху, не давая ей встать, прижал к полу руку с ножом. Еле-еле дотянулся до телефона.

…когда приехали полицейские, она уже не дёргалась. Тихо плакала под шторой и пледом. Надеюсь, ей помогут.

Я провожал взглядом отъезжающую полицейскую машину, невпопад отвечал допрашивающему меня офицеру и думал: и так бывает, когда лезешь в чужие дела.

Абсолютное благо (экшн, магия, современность, криминал, другой мир)

— Их будет восемь, — Кэп развернул карту, прижал магнитами к доске. — Четверо — ерунда, обычные наёмники. Вера с ними разберётся.

Вера — двухметровый гигант, накачанный усилителем до самой маковки, — ухмыльнулся.

— Другие четверо — спецотряд. Один будет тут, — палец Кэпа упёрся в край крыши двухэтажного дома на карте. — Второй здесь. Чистые маги.

Вера сплюнул, Лука брезгливо поморщился. Для каждого из членов Абсолюта чистые маги — зло во плоти.

Палец Кэпа переместился в оконный проём дома напротив.

— Третий за этим забором. Обученный, но спец хороший.

Наш временный лидер замолчал, и Белинда, нервно облизнув губы, спросила:

— А четвёртый где?

— Неизвестно, — мрачно буркнул Кэп. — Это тень.

Присутствующие ахнули и зашептались.

— Я всё понимаю! — Кэп повысил голос — остальные тут же замолчали. — Но господина Варрока перевозят сегодня. Не через неделю, как говорили, а сегодня. Значит выбора нет. Мы должны это сделать. Воля и сила!

Он прижал кулак к сердцу.

— Воля и мощь! — дружно отозвались остальные, прижимая кулаки к груди.

Их любовь к Варроку безгранична. Стоило им услышать его имя, как на каждом лице заиграла улыбка. Лица были разные, а улыбка будто одна на всех.

Я тоже прижал руку к груди. Сердце билось как сумасшедшее. Как так — сегодня?! Почему сегодня?! Вот дьявол!

— А ты уверен? — хрипло спросил я. — Ну, вроде бы сроки точные были…

Вера уставился на меня с мрачным недоумением: кто тут что вякнул? Белинда снова облизнула губы, напряжённо ожидая ответа.

— Уверен, — отрезал Кэп. — Нас хотели провести. За дураков нас держат эти чистые. Но у меня есть кое-что на одного любителя запрещёнки из их обслуги. Он-то мне и стукнул, что срок завтра. Всё, кончаем бла-бла-бла.

Остальные одобрительно зашумели.

Кто пойдёт, известно давно. Спорили до хрипоты, кричали, даже дрались: для каждого честь участвовать в освобождении господина. Но Кэп выбрал лучших. Сильных. Верных. Живущих Абсолютом.

Идёт сам Кэп — временный лидер Абсолюта, преданный идеям Варрока как никто другой. Идёт Вера — на первый взгляд, тупой здоровяк, но никто не убивает так легко и охотно, как он. Уверен, он сумасшедший, хотя профайлеры из поведенческого отдела так не считают. Ещё Белинда — фанатичная последовательница Абсолюта и, говорят, одна из многочисленных жён Варрока. Затем Лука — бывший военный, молчаливый, закрытый, верный Абсолюту и лично Варроку. И я. Брать меня не хотели ни Вера, ни Лука, но Кэп справедливо рассудил, что кукольник будет как нельзя кстати.