Необычный аквариум

Так, а где меч и щит?

Я завис.

И ладно бы мысленно, пытаясь найти ответ, так я ещё и промеж пары порталов завис, крутясь между ними со всё большей скоростью. Эдак меня продует.

А учитывая высоту, на которой меня болтало, что легко угадывалась по близким облакам и каким-то там небольшим горам вдалеке, я понял, что в случае схлопывания нижнего портала я тоже неминуемо схлопнусь. А не хотелось бы! Что за хрень? Как цикл прервать-то?

— Игоряш, чего тупим? — меня нагнал Борода. За спиной прозвище развевается и грива, шлем в руках держит, орёт. Как всегда, в общем.

Пришлось пнуть его телекинезом. Телепатией? Впрочем, пнул и тем и тем разом, чтоб наверняка. Мыслями общаться в нынешнем положении явно проще, а вторым — для души.

— Чего тупим? — думать было бы достаточно, но рот всё равно дёргался по привычке вслед за словами. — Жду появления оружия.

— Избаловал я тебя, да? Старче, ну откуда я знаю, что ты выберешь? Может, у тебя сегодня игривое настроение и ты возьмёшь топор? Там есть в арсеналах хороший, зачарованный. Ты знаешь, ты сам чаровал, агась. И я прадедовский взял и зачарил. Есть и из Триединой что-то рубящее. «Палка-Нагибалка» есть опять же. «Ковырятор», «Лютая Стужа» и «Лютый Зной», «Лютый Ураган». Прочие из «Семи Мечей». И как я угадывать должен, чего тебе надобно, старче? А?

— А наш арсенал всё ещё наш?

— Ты про что? Башню никому не взять. К тому же если вдруг даже — есть протоколы. Всё будет перемещено на другие закрытые хранилища. Уже в пределах реальности. На дачах у нас, в Триединой что-то или ещё где. Ты же сам мне помогал эти чары прописывать.

— Это не значит, что я их помню, а уж тем более понимаю, Серёг! Ладно, а кто или что на нас напало?

— Без понятия. Выбирай дубину потяжелее и пошли обратно. Спрашивать будем, агась.

Стоило в моих руках появиться любимому клинку Стужи, как нижний портал схлопнулся прямо передо мной, и я рухнул в обратный. В том смысле, что направлен он был снизу вверх. Мной как из пушки выстрелило в небо! А неба-то над башней нет… Серёжа его не прописал, скотина такая.

Рубанувшись в небесную твердь башкой, я с грохотом доспехов рухнул на опалённые луга близ родной башни. Снова дышать получилось не сразу. И болело приблизительно всё. Неудивительно — ушиб всего Игоряши. Не первый, я на опыте в подобном. Даже смог на ноги сразу встать, хоть и шатко. И меч на земле не оставил, готовый к бою.

Рядом рухнул Борода. Он поднимался тяжелее, громко кряхтя и матерясь. Немудрено: туша такая… Богатырь!.. ети его. И сразу в бой — взмахнул посохом и пошёл вокруг башни, осматривать.

Выглядела территория плачевно. Всё, что могло сгореть, сгорело, а что не могло, то оплавилось. Включая хвалёные Серёгины турели. Оплывшие, словно серые свечки, они смотрелись уныло.

Пройдя меж рядов этих павших понурых статуй, мы вышли ко входу в башню. Он был закрыт. А на тропке, что вела к нему и сейчас была испещрена лунками от взрывов, спокойно сидел человек. Сидел, скрестив ноги, укрывшись серым плащом из мешковины, и смотрел на небольшой костерок, что развёл прямо посреди тропы.

— Ты кто, болезный? — пробасил Борода, негодовавший от потери оборонной системы.

Не знаю, на каком говорил Борода — магический переводчик в голове работал исправно, разницы я попросту не замечал, — но парень его понял. Поднял лицо к нам, всё так же оставшись под капюшоном, и сообщил:

— Вечность.

То ли представился, то ли угрожает? Вот как таких психов понять вообще?

Серёга хотел спросить что-то ещё, но парень выставил руку с раскрытой ладонью перед собой, резко отвёл её к себе, и вокруг нас в тот же миг образовался тоннель из светящихся колец. И позади кольца, и перед нами, словно мы меж зеркал стояли. Каскад порталов. Я побежал на парня, но он среагировал быстрее и бросил в меня огненную вспышку. Или это Серёга?

Сути это не меняло.

Взрыв в тоннеле из бесконечных порталов вызвал какой-то сбой в их каскаде. Они все разом перестали вести туда, куда надо, куда планировалось. Возможно, нас это и спасло, иначе падать бы нам через этот коридор вечно. Ну как — вечно… пока не выбрались бы. Минуту где-то, чтоб новый портал внутри порталов раскрыть.

А вот взрыв спутал карты как нам, так и этому, Вечности. Буду звать его так, куда уж деваться.

Так мы и оказались на этой консервной банке посреди космоса.

— Серёг, у меня есть ещё ряд вопросов.

— А без мата?

Догадливый, зараза. Хорошо меня знает. Не зря со школы дружим. Или зря? Уже и не понять.

— Тогда нет вопросов, на прошлые отвечай.

— Игоряш, новых ответов нет. Как и порталов, агась. Не хотят открываться. Почему — пока не понял. Наша информ-система тоже не хочет, кстати. Без понятия почему. Пошли гулять? Достопримечательности посмотрим, ответы поищем? Аборигенов обещаю не пытать… сильно. Пошли?

Пришлось согласиться. Мы ведь приличные, матом ответить нельзя… даже если хочется.

Найдя дверь и выбравшись из небольшой комнатки, мы оказались на станции. Огромной космической станции, футуристичной и рвущей мозг. Если к магии я относительно привык за все годы, то к такому меня жизнь не готовила. Многоэтажные небоскрёбы, собранные из крупных белых кубиков-блоков, делавших их подобными пчелиным сотам, возвышались десятками в центре. Вокруг — масса зданий поменьше, но таких же, из блоков. Чуть отличались формы белёсых «контейнеров», но принцип был единый.

Меж этих сот сновали сотни мелких кубиков, безостановочными потоками. Они напоминали трудолюбивых пчёлок, но я сразу понял, что это дроны. Мелкие — курьерские, а те, что покрупнее, — транспортные, для людей. При этом ни один из них не приближался к поверхности, позволяя людям степенно прогуливаться меж домов-отсеков.

И всё это под громадным стеклянным куполом, прозрачным, но вместе с тем и каким-то «закрытым», словно бы мутным. Составленный из столь же титанических треугольных секций, он простирался надо всем космическим городом, а за ним была лишь бескрайняя чёрная бездна с россыпью звёзд. Мимо лениво проплывали какие-то не то планеты, не то астероиды, на поверхностях которых горели и перемигивались огоньки. Некоторые отблески показались мне похожими на вспышки сварки, но я не задумывался об этом.

Увидев всё это техногенное великолепие, явившееся словно из сна футуролога, мне захотелось обратно в ту маленькую комнатку, в которой мы появились. Сдержался чудом. Чудо звали Бородой, и он толкал меня в спину, пытаясь сам из той клетушки выбраться. А как выбрался, то, как истинный технарь, проворчал «хочу» и рванул к неизведанному — изучать новые игрушки. Едва успел поймать!

А как не ловить? В этом до стерильности белом городе с людьми в каких-то кибер-нано-уно-комбезах мы в наших чёрных доспехах с золотой каймой на каждой детали были как бельма. И сапфировые полумесяцы да серебряные восьмиконечные звёзды на правых и левых наплечниках — символы нашего положения в мире магов — ситуации не улучшали.

— Чего делать будем? — Борода быстро уловил суть вопроса, а вот с решением были проблемы. — Отвод глаз?

— Ну отвернутся они, а камеры и всё прочее?

— Игоряш, а нам не плевать? Нас тут не будет через пять минут. Тут красиво, но жить в этом космическом биде я не хочу. Слишком всё белое, как в больничке какой, агась. А мне не в хирургию, мне в дурку надо.