Необыкновенное шоу мадам Клио

– Так кого же вы видите?

– Женщину. Рыжеволосую женщину в красном платье. И очень красивую. Невероятную.

– Женщину в красном платье? – панические мысли хороводом завертелись в голове у Ингварда.

– Да. И что самое странное: сейчас она отражается в зеркале напротив.

Инги резко повернулся и вскочил. В висевшем на столбе у бара зеркале стояла ОНА. Рыжеволосая женщина с загадочной улыбкой, зелеными глазами и в длинном до пят красном платье. Женщина держала перед грудью раскрытые ладони рук, и по ним, как и тогда, словно пробегали прозрачные, едва заметные язычки пламени.

– Уже скоро. Все будет хорошо. – мелодичный голос прозвучал, казалось, прямо у него в голове.

– Нет. Я должен идти, Андрэ, мы увидимся завтра, завтра. – женщина в зеркале исчезла, и Инди увидел свое перекошенное от ужаса лицо. – Прощайте! Завтра утром. Зайдите ко мне завтра утром. Хорошо?

– Завтра утром у меня подписание контракта. А потом зайду.

– Да-да, заходите, мы во всем разберемся. А сейчас, я должен, я должен… Идти.

Ингвард ворвался в свой кабинет, закрыл двери на ключ и рухнул в кресло. Она. Когда он сам возвращался к своим воспоминаниям, то обращался к ней "Инга", казалось, ей подходило это имя. Оно было правильное.

– Воды, мне надо выпить воды.

Инги выпил стакан воды, потом налил виски и вернулся в кресло.

Пять лет назад Инги отмечал Хэллоуин в компании таких же, как и он, молодых людей. Ночью им стало тесно в ресторане, и вся компания двинулась к торговым рядам на ратушную площадь. Внимание молодого художника привлек необычный деревянный павильон с горящей разноцветными огнями вывеской: "Откройте свое второе Я. Поговорите со своим подсознанием". Инги толкнул дверь, внутри его встретила симпатичная женщина средних лет в пестром платье.

– Хотите узнать, что у вас внутри, молодой человек?

– Да. И как это будет происходить? Вы положите руки на стеклянный шар и будете мне рассказывать небылицы?

– Нет, вы сможете пообщаться со своим подсознанием сами, напрямую. Только сначала заплатите.

Ингвард передал хозяйке павильона требуемую сумму.

– И что дальше?

– Сейчас я сниму накидку с этого зеркала. В нем отразитесь вы, но выглядеть там вы можете немного по-другому. После этого вы можете задавать какие угодно вопросы. Ваше отражение все вам расскажет.

Хозяйка подошла к зеркалу и, сдернув покрывало, взяла его на руки. Из глубины зеркала в лицо художнику смотрела молодая женщина. Красное платье покрывало ее до пят, оставляя в то же время открытыми руки. Девушка улыбнулась, и в голове у него прозвучало:

– Привет, Инги, я рада тебя видеть. Полюбуйся же собой.

Художник непонимающе обернулся. Сказать, что хозяйка была в ужасе, было не сказать ничего. Лицо ее побледнело, челюсть буквально отвисла. Руки мертвой хваткой вцепились в покрывало. Удивленный Ингвард снова повернулся к зеркалу.

– Смотри, что мы можем, Инги, смотри и запоминай. – по рукам женщины побежали тонкие огненные струйки, словно внутри, по венам, струилась не кровь, а огонь. Потом она протянула руку, и на ладони вспыхнуло пламя, которое, словно вырвавшись из зеркала, обдало жаром лицо художника. Для хозяйки это было уже слишком, она набросила на зеркало покрывало и метнулась к выходу.

На деревянных ногах Инги сделал несколько шагов и сдернул уже задымившееся покрывало. Женщины в зеркале уже не было. Вся поверхность была залита волнами пламени, которое бушевало, как морская поверхность в шторм. Пламя словно ожидало его знака, а в мозгу мелодичный голос повторял:

– Не бойся огня. Огонь в тебе. Ты – огонь.

Не выдержав жара, художник тоже бросился к выходу. На пороге он обернулся и увидел, как языки пламени словно в бешеном танце выплеснулись через поверхность зеркала и уже пожирают комнату.

Утром Инги разбудил отчаянный стук в дверь. Еле подняв тяжелую с похмелья голову, он взглянул на часы. Боже, двенадцать часов! Сколько же он спал! Стук не прекращался. Наконец, удалось оторваться от дивана и открыть. В дверь ворвался Андрэ.

–Ингвард!!!! Мне страшно! Мне очень страшно! Она – не человек! Я не знаю, кто она!

– Кто, она? Что случилось?

Вайс попытался объяснить. Инги понимал, что звукорежиссер действительно в ужасе, и пытался разобраться, что произошло.

– Сегодня утром я пришел к Эберту, чтобы подписать контракт. Сначала все было нормально, я ознакомился с текстом и хотел уже поставить свою подпись. Но в этот момент директор как-то странно взглянул на меня и спросил, как я справляюсь с тем, что люди после встречи со мнойчасто теряют сознание и потом не могут вспомнить, кто они? Я сильно испугался. Дело в том, Ингвард, что то, о чем мы вчера разговаривали – это еще не все. Случается, что временами я вижу внутри людей какие-то темные пятна, иногда они большие, иногда маленькие. Как-то я чисто машинально захотел, чтобы это пятно исчезло. И оно исчезло! Потом мне сказали, что этот человек был очень болен, какое-то психическое расстройство. И ему стало лучше, значительно лучше! Потом я делал это еще несколько раз. С разным успехом. Я все это рассказал Эберту. Он как-то странно усмехнулся, а потом сказал загадочную фразу: "Добро пожаловать на борт". Я подписал бумаги, и Эберт пригласил в приемную хозяйки. Директор зашел к ней и через минуту они вышли вместе. Инги, внутри нее сотни, тысячи масок, лиц людей, и они все связаны с ней какими-то нитями. Я даже не смог разглядеть ее настоящее лицо. И Эберт тоже как-то связан с этим, рядом с ним все эти лица начали корчиться словно от ужаса! Я не выдержал и убежал. Я не знал, куда мне деваться, и побежал к вам. Спасите меня! Я знаю, они придут за мной.

– Добрый день, Ингвард! – в дверях стояли Эберт и Темный Генрих. За ними виднелись охранники. – Инги, что он успел вам рассказать? О, я вижу, многое. Жаль. Вы мне всегда нравились. Генрих!

Ингвард даже не успел пошевелиться, как оказался опутан невидимыми узами.

– Надеюсь, Инги, вы со своим приятелем пойдете сами. Мне не хотелось бы тащить вас. Это было бы не по-товарищески.

– Генрих, разве у вас могут быть товарищи? Конечно, мы пойдем сами. Андрэ, не бойтесь. Сейчас все выяснится.– и совсем по-глупому добавил. – Больно не будет.

Они двинулись по коридору, полному старинной пыльной мебели, поблекших гобеленов и штор, в направлении кабинета хозяйки шоу.

– Вы понимаете, Инги, – Эберт шагал с ним рядом. – К сожалению, другого выхода нет. Нас с Клио связывает слишком многое. И слишком давно. До сих пор нам удавалось легко пресекать всякие слухи, но сейчас век информации. О, поймите, мы не боимся ни полиции, ни властей, но всякие случайности возможны, в мире много … разного. Поэтому лучше будет, если вы уже не будете ничего знать. Клио такая молодец! Вы понимаете, метаморфоза нравится отнюдь не всем. Хотя, поверьте мне, очень многие были рады, даже очень, и нужно было только чуть-чуть подправить их мысли, поменять интересы. Никто не знает, что таится у него внутри. Может, метаморфоза принесет счастье и вам, что уж говорить об Андрэ. Его магия такова, что удивительно, как парень до сих пор еще не рехнулся.

– Его магия?

– Да, а разве вы еще не поняли? Конечно, Андрэ маг. Причем, в силе с ним не сравнится ни Генрих, ни вы, ни даже я. Меня даже пробирает холодок от мысли, что он мог натворить. А теперь его мужское естество поступит в общий котел и будет долго помогать нам. Как, впрочем, и ваше. Ну, мы пришли.

Вернер со своей приклеенной улыбкой открыл двери, и они вошли в кабинет. Госпожа Клио, как обычно, сидела за своим столом. По губам скользнула еле заметная усмешка, но глаза были ледяные-ледяные.