Неодаренный
Шрифт:
— Только давай без кровопускания… — посмотрел я на него с усталостью.
— Я тебе, что лекарь какой-то? — фыркнул тот. — Сейчас смешаю пару ингредиентов… Иииии… Да, — разглядывал содержимое сумки тот, — вот это должно на время тебе помочь… — Симон начал мазать мне грудь странной субстанцией, которая мерзко пахла, — я знаю, что ты не веришь в алхимию. Это и понятно, барон Потапов еще тот шарлатан. Поэтому его средства и не помогли. Но ты обещал принимать то лекарство, что я тебе приготовил. Ты его пьешь?
— Прости. Не помню, — морщась от запаха сказал я. Аленка, стоявшая за спиной Симона,
— Очень зря…
— Аленушка, ты помнишь, куда я его положил?
— Да, господин.
— Принеси… Начну сегодня же. Только напомни, как его принимать. И для чего?
Мое чутье на людей меня еще не подводило. Ну кроме как с этой стервой богиней, но кто ж знал то… И вот по Симону видно, что парень он не плохой, ему можно доверять.
— Алексей, — нахмурился Симон.
— Извините, господин, — поклонилась Алена, — недавно господин Алексей Павлович потерял сознание и, после этого его воспоминания частично стёрлись.
— Вот оно как, — задумчиво посмотрел на меня Симон.
Я нахмурился и посмотрел на служанку. Что за дура! Видимо я поспешил с выводами о ее сообразительности… Просил же никому не говорить…
— На такой случай у меня есть отличная настойка на костях красного дракона…
— Чего? — сморщился я.
— Память восстанавливает… У меня есть флакончик… Выпей перед сном, — поставил он на стол пузырек с вязкой субстанцией. — А вот этот щебень… — взял из рук Алены мешочек друг.
— Щебень? — перебил я Симона, — ты мне предлагаешь есть щебень?!
— Это специальное лекарство. Мы его разрабатывали вместе с профессором Белинским. Он должен тебе помочь. — Снова посмотрел на мою окровавленную ладонь Симон. — Принимай каждый день с утра.
— Ладно, щебень так щебень…
— Я пойду, тебе нужно отдыхать. Не двигайся пол часа, чтобы мазь полностью впиталась.
— Хорошо.
И я даже не хочу знать из чего сделана эта мазь. Брезгливо посмотрел на свою грудь.
— Алена, — подозвал я служанку, как только ушел Симон.
— Да, господин.
— Помнишь я просил тебя никому не говорить про то, что я потерял память?
— Ой, — положила она на губы руки. — Прошу прощение! Приму любое наказание.
— Сегодня без наказаний. Но надеюсь, больше такого не повториться. Никому… Ни слугам, ни родственникам, ни друзьям.
— Хорошо.
— И еще… Ты говорила, что у меня нет друзей… Но вроде с Симоном мы неплохо ладим… Может я не помню чего-то?
— Так вы ненавидите алхимиков, после того инцидента… Ну, когда у вас неделю понос был из-за средств барона Потапов.
— Даже знать не хочу, — закрыл глаза я, а затем с недоверием посмотрел на мешочек с щебнем. — Иди, махнул я рукой.
— Хорошо. Набирайтесь сил…
Наконец-то я остался один. Стал размышлять о моем существовании в этом мире. Видимо месяц, это тело не продержится. Одна надежда на Симона…
Через час гематома уже наполовину рассосалась, и я смог двигаться. Подойдя к столу у окна, я взял мешок с щебнем и развязал его. Запах гнилого мясо распространился по комнате, резко ударив в нос. Я тут же завязал его обратно и кинул на стол. «Да как же это вообще принимать?!» В моем мире лекарства были куда приятнее. Распахнул окно, чтобы проветрить комнату. Свежий
воздух наполнил пространство и легким стало легче. В этот момент осознал, что не совсем понимаю, что же болит больше гематома или легкие. Затем я поднял флакончик и стал его рассматривать под лучами заходящего солнца.— Я смотрю ты серьезно настроился, — зашел в комнату Иван, — раз попросил о помощи Сашу.
— Не просил. Он сам вызвался…
— А какая ему выгода? — нахмурился брат и сел на кресло у стола. Он закинул ногу на ногу, взял мешочек с щебнем и стал подбрасывать его в руке.
— Брат не может бескорыстно помочь?
— Бескорыстно? Мы точно говорим про Сашу? — подался вперед и лукаво улыбнулся Ваня. Он начал открывать мешочек, я потянулся, чтобы вырвать его, но не успел.
— Да что это за дрянь! — сморщился брат и закрыл нос рукой. — Небось опять Самсон со своими снадобьями.
— Угадал.
— И ты это собираешься есть? — Я сжал губы и кивнул. — Ты хоть знаешь из чего оно?
— И не хочу знать.
— Хотя то снадобье для укрепления мышц мне помогло… Может этот заучка и тебя на ноги поставит. Его отец в свое время лечил нашего, думаю Симон хорош в этом.
— Ты зачем пришел?
— Узнать, что за договорённость у вас с Александром. — Я молча стоял у стола и смотрел в окно. — Ааааа, понял… Отец же отправил к нам Сашку отвечать за финансы семьи… Видимо поэтому лекарь и Анабель так быстро покинули поместье. — Иван задумался и подался вперед. — Я хочу быть в доле.
— Ты же уже согласился?
— Но теперь хочу оплату, — развалился в кресле брат, — сколько получает Саша?
В уме я стал просчитывать, какую же сумму мне назвать, чтобы не остаться в минусе, после запросов Ивана.
— Тридцать пять тысяч, — произнес я.
— Хм… Тогда мне тоже тридцать пять и плюс десять за молчание.
— За молчание?
— Отец думаю будет не в восторге, что вы с Сашкой делите жалование лекаря. Хотя, я могу уточнить?
— Ладно, пусть сорок пять.
Отлично, тренеры по всем дисциплинам есть.
— Вот и славно. Выздоравливай, как оклемаешься продолжим.
— Завтра!
Ваня подошел ближе и отодвинул рубашку от груди. Он увидел гематому и свистнул, подняв брови.
— Не, вот пройдет и продолжим. Пока.
Меня снова одолел кашель, и вновь с кровью. Голова закружилась, я упал на кресло и стукнул кулаком по столу. «Главное сегодня не сдохнуть!»
Я выпил ту дрянь из пузырька оставленную Симоном. Вряд ли поможет, но хуже быть уже не может.
Доковылял до кровати и лег спать. Как только я провалился в дремоту в мою голову полезли воспоминания. Хаотично всплывали и остановить их я был не в состоянии. Решил просто смотреть, как фильм, не сильно вникая. Да и особо вникать было не во что. Кровать, четыре стены и бесконечный поток лекарей. Алексей, то есть теперь я, был больным с рождения. Во время родов умерла его мать, взяв с отца обещание, что тот будет заботиться о сыне. Видимо он ее сильно любил, раз выполнил обещание, да и не женился больше. Братья часто задирали его в детстве, за что получали нагоняй. Поэтому теплых отношений нет ни с кем в семье, кроме отца. Хотя и тот в свою очередь всегда занят.