Неодаренный

— Ну ты сравнил конечно… Романов, напомни-ка мне свой титул, — прищурился декан.

— Понял, — сказал я.

— То-то же…

— Придется извиняться перед графиней Воронцовой, — вздохнул я и посмотрел искоса на Разумовского, который слегка напрягся, — она ведь за меня слово замолвила. Некрасиво, конечно, получилось. Ну, что ж теперь.

— Стой, — сухо сказал Разумовский. — О каких днях речь?

— Понедельник и пятница. Факультатив накладывается, как раз на последнюю пару.

— Сегодня разрешаю тебе не ходить. На следующей неделе откорректирую расписание. Донской же с тобой в одну группу ходит?

— Да.

— Черт бы вас побрал. Сдалась вам эта магия, — сплюнул Разумовский и махнул рукой.

После пар мы с Вячеславом отправились на факультатив.

— Получилось договориться?

— Да, Разумовский даже расписание поменять хочет.

— То есть теперь не удастся с фехтования улизнуть, — с усталостью запрокинул голову наверх Слава. — Что ж, пусть так.

Занятие вела новая преподавательница. Видимо только для меня она была новая, ведь никто ей не удивился. Ее звали Надежда Николаева, женщина средних лет, строгая и суровая. Минимум макияжа, туго стянутые волосы на затылке, закрытая одежда — все в ее образе показывало насколько она серьезно относится к своей работе. Хотя голос ее был тихим, она быстро смогла завладеть вниманием аудитории, ведь все стали прислушиваться к ее речи. И впервые меня заинтересовала лекция о теории магии. Кратко, по делу, без лишней воды.

— Простите, — поднял я руку, — вы говорите, что природа магии одна. Но рождённые маги используют ее на прямую, а ведьмы через артефакты. Отсюда вопрос, можно ли совмещать прикладную магию и магию стихий?

— Прикладную магию изучают на первом году обучения на факультете стихий, но в большинстве своем мало кто ей пользуется в дальнейшем. — Начала говорить Надежда Николаевна. — Разве, что в бытовом плане.

— То есть маги могут ее преобразовывать? — уточнил я.

— Алексей, а вам это зачем?

— Чисто академическое любопытство.

— Мана — есть запас сил, эфемерное вещество, состоящее из волокон энергии. В чистом виде она не имеет предрасположенности. Стихию же определяют дарованные при рождении характеристики самого мага. Набор определённых биохимических установок. Что мы получаем в итоге: стартовый объем маны и талант к стихии. Маг в свою очередь может воспользоваться маной по своему желанию, направив ее во врожденные способности или расширять свой талант. Однако замечу, расход энергии при использовании прикладной магии куда больше, поэтому для комфортного использования магии требуются сильные артефакты и заряжают их порой несколько магов. Я ответила на ваш вопрос?

— Да, благодарю. Интересно, а в теории можно собрать в себе все стихии, — сказал первое, что пришло мне в голову.

— Во время Великой войны были маги-воины, которым боги даровали несколько стихий. Крайне редкое явление. Правда прожили они не долго. Каждая стихия требует определенного запаса маны и если она не восполняется, то происходит хроническое истощение маны. А все мы знаем к чему приводит эта болезнь…

Получается, увеличив свой объём маны я смогу применять на деле знания, полученные на факультативе. Определенно нужно увеличить тренировки, чтобы спокойно совмещать обе силы. Надо больше тренироваться чтобы запас увеличить.

— Для чего тебе это знать? — спросил Вячеслав с недоверием во взгляде.

— Академический интерес, говорил же, — спокойно сказал я и продолжил слушать лекцию.

После занятия Вячеслав быстро собрался и ушел. Я спокойно побрел к выходу. Водитель довез меня до леса, я прошел в самую чащу и вновь приступил к тренировкам.

«У меня же есть навыки по прикладной магии. Если природа маны одна, то наработанные навыки должны сработать и на магии стихий».

Барьерную магию мы практиковали на факультативе. Попробую начать с нее. Маны у меня не так много, поэтому начну с самого простого — стена.

Включил воображение, почувствовал энергию. Начал поднимать руки вверх. Земля около моих ног задрожала, и я с усилием стал поднимать руки вверх, будто тягаю штангу, чтобы образовать земляную стену. Черт! Тяжело! Приложив не мало усилий, образовал стену прямо перед собой.

— Дааааа! — воскликнул я. — получилось! Черт возьми, я это сделал!

— Хи-хи-хи, — услышал я в кустах.

— Ты кто? — обернулся я.

Теперь я слышал звуки убегающего человека. Погнался за ним, но даже не смог разглядеть.

Судя по тому, что никто из моих знакомых еще не напросился на разговор, откуда у меня магия, да и Столыпины в гости не наведывались, «шпион» не из моего близкого круга.

Пока шел домой старался прислушиваться, следит ли кто за мной. Но «шпиона» и след простыл. Странно это.

— Ты, где пропадаешь последнее время? — спросил меня сидящий на крыльце Саша.

— Гуляю после занятий, — спокойно ответил я.

— Один? — прищурился Саша.

— Да с Ольгой пади тискается, — сказал Ваня, выбегающий из дома.

— А ты куда? — вскочил Саша и схватил Ивана за шкирку.

— К Ульяне. Хочу напроситься на аудиенцию к ее отцу.

— Что ж ты за бестолочь! — повел его в дом Саша. — Как наивный дурачок, ей богу!

— Сам же сказал, что пора женами обзавестись.

— Но не таким же образом. По уму все нужно сделать. И ты с Ольгой завязывай тискаться! Прознают их отцы и братья, со свету вас сживут! Они не простолюдинки и даже не дворянки. Связались с графинями, еп вашу на лево, — сплюнул Саша и начал подниматься наверх.

— Будто он мне указ, — сквозь зубы сказал Ваня и развернулся к выходу.

— Стоять! — крикнул Саша, не поворачивая головы. — Отец меня старшим оставил, к сожалению, так что ты никуда не идешь.

Ваня стиснул зубы и направился в свою комнату.

— Погоди, разговор есть, — остановил я Ваню.

— Чего?

— Слушай, помнишь того парня, друга Донского?

— Льва Дмитриевича?

— Да. Ты его знаешь вроде. Расскажешь кто он?

— Проблемы какие с ним? — со страхом спросил Ваня.