Неодолимая страсть

Амелия заметила, что непроизвольно нервно перебирает пальцами, и спрятала руки за спину.

– По-моему, вы и так видите меня в другом свете, – пробормотала она, – несмотря ни на что.

В темноте блеснула его белозубая улыбка.

– Так если я, чужой человек, вижу в вас чувственное создание, то почему вашему будущему мужу трудно это увидеть?

Она помолчала, застигнутая врасплох его проницательностью.

– Какого ответа вы ждете от меня? Мне не подобает обсуждать личную жизнь.

– А подобает присылать мне свой соблазнительный портрет?

– Если это так вас беспокоит, верните его. – Она протянула руку.

– Никогда, – прорычал он. – Я ни за что не верну его.

– Почему же? – Она с вызовом подняла бровь. – Хотите использовать его против меня?

– Как будто я когда-нибудь позволю кому-то посмотреть на него.

Инстинкт собственника. Ясно как день. Он считает ее своей собственностью. Амелия была приятно удивлена.

– Почему лорд Уэр не видит вас такой, какой вы хотели бы выглядеть в его глазах? – спросил он, наконец, приближаясь к ней.

Его высокая фигура вышла из тени, и сердце Амелии снова бешено забилось. В его движениях было что-то хищное и одновременно элегантное, полы камзола слегка покачивались от его решительной походки. Сдерживаемая мощь скрывалась под приятными манерами. Это делало его привлекательность еще обольстительнее, и Амелии захотелось увидеть его раскованным и свободным. У него были четкие черты лица, а красиво изогнутые губы так и хотелось поцеловать.

«Так вот чего я хочу, – неожиданно поняла она. – Вот почему мне необходимо было увидеть его еще раз».

Она была готова к честности, чтобы достигнуть этой цели. «Мы всего лишь стали компаньонами».

– Это не брак по любви? – спросил он, остановившись в нескольких шагах от нее.

– Я не должна отвечать на этот вопрос.

– А я не должен находиться здесь. Вы не должны были заманивать меня.

– Вы меня преследовали.

Он покачал головой:

– Нет. Жак сделал это по своей воле. Я уезжаю из города. Мне надо держаться на расстоянии от вас, пока дело не зашло слишком далеко.

– Вы можете уехать? Разве вы забыли, как мы танцевали в саду? – Она дотронулась до сапфиров на своей шее. – Разве вы не помните нашего поцелуя?

– Я не могу не вспоминать его. – Он шагнул к Амелии и, как будто разорвав свои оковы, крепко прижал ее к себе. – Днем. Ночью.

Амелия почувствовала горячий взгляд, устремленный на ее губы. Она облизнула нижнюю губу и вдохнула запах, исходящий от его кожи. Это был экзотический, острый, звериный запах, свойственный только самцу. Что-то невольно шевельнулось внутри ее.

– Вспоминайте, – сказала она, ее грудь, прижатая к его груди, вздрагивала от прерывистого дыхания.

У Монтойи вырвалось тихое проклятие.

– Вы его не любите.

– Я хотела бы полюбить его. – Она нерешительно просунула руки под его камзол и обняла за талию.

Его тело пылало как в лихорадке, Амелия чувствовала это даже сквозь одежду.

– Ваше сердце уже занято?

Она судорожно вздохнула.

– Некоторым образом.

– Почему я?

– А почему маска? – возразила она с неприятным ощущением, что вопросы раздели ее догола.

Он пристально посмотрел ей в лицо:

– Моя внешность не та, какую вы бы хотели увидеть.

Ее глубоко встревожила категоричность его тона. Чувство неуверенности овладело ею настолько, что она убрала руки и попыталась отодвинуться. Он держал ее крепко.

– Давайте все решим сейчас, – сказал он, касаясь загрубелыми пальцами ее щеки. – Чего вы хотите от меня?

– Вы заинтересовались мною из-за Сент-Джона?

Монтойя покачал головой.

– Мои мотивы просты. Я увидел красивую девушку. Я забыл о приличиях и начал преследовать, что вас смутило. Я попытался извиниться. Вот и все. – Он провел руками по ее спине и, поглаживая, притянул к себе.

Он был такой мускулистый, такой крепкий, что Амелии хотелось прильнуть к нему и ощупать без всякого стеснения. Только один мужчина так близко прижимал ее к себе. Всего лишь недавно она сказала бы, что ее способность получать наслаждение от таких объятий умерла вместе с Колином. Теперь она знала, что это Неправда.

Как удивительно было найти Монтойю.

Или, вернее, как удивительно, что он нашел ее.

– В тот вечер… Вы видели, что появились другие люди, – напомнила она.

– Видел. – Он сурово сжал губы. – Я человек, обремененный темным прошлым. Вот почему вам не следует посылать за мной.

– Вы не обязаны были приходить. – Темное прошлое, вот что помогло ему различить тайные сигналы, которые большинство аристократов просто не заметили бы. Кто же он?

Уголок его рта насмешливо приподнялся, и она дотронулась до него кончиком пальца. Она не заметила никакого уродства ни в прорезях маски, ни около рта. Амелия могла рассмотреть только экзотический разрез его черных глаз и губы, созданные для греха. Овал лица, форма головы и сила тела были совершенны. Амелия чувствовала, что могла бы целовать его часами, и это никогда бы не надоело ей.

Она дотронулась до края маски:

– Позвольте мне посмотреть на вас.

– Нет! – Он грубо оттолкнул ее руку, затем снова схватил и поцеловал тыльную сторону ладони. От прикосновения его губ даже к перчатке она ощутила, как по коже пробежали мурашки. – Поверьте мне. Правда может оказаться непереносимой.

– Поэтому вы и не ухаживаете за мной?

Монтойя застыл на месте.

– А вы бы этого хотели?

– Вы испытываете такие чувства ко многим женщинам? – Она посмотрела на его горло и заметила, как он сглотнул.

– У меня были подобные чувства только к одному человеку, и он потерян для меня, как и ваша любовь для вас.

Неожиданно он еще крепче обнял ее и прижался губами к ее лбу.

– Вы уже упоминали о потерянной любви, – с волнением сказал он.

– Иногда возникает чувство, что потеряна какая-то часть меня самой. Это невыносимо. Не понимаю, почему мои чувства все еще живы после всех этих лет, как будто он может вернуться, какая-то часть меня ждет его. – Она сжала руки под его камзолом. – Но когда я с вами, я думаю только о вас.