Неофиты

Все молчат.

КРЯКОВА. Ну и что?

БОРОВИКОВ (толкает ее, шепотом). Молчи, молчи... (Откупоривает новую бутылку, наполняет кубок).

ДУХОВ. Х-ху! (Залпом пьет). Открой!

БОРОВИКОВ. Извольте-с...

ДУХОВ. "Пиры устроиваются для удовольствия, и вино веселит жизнь; а за все отвечает серебро".

ШАПКИН (О в е ч к и н о й, тихонько). Тебе ясно?

ОВЕЧКИНА (нетерпеливо). Нет, нет. Погоди!

Б о р о в и к о в украдкой подталкивает т а з поближе к Д у х о в у, наполняет кубок в третий раз и вкладывает Д у х о в у в руку.

БОРОВИКОВ. Открывать?

ДУХОВ (с малопонятной угрозой). Открой... (Долго смотрит в текст; наконец, встает и возглашает). "Сотник же, видев происходившее, прославил Бога и сказал: истинно Человек Этот был праведник. И весь народ, сшедшийся на сие зрелище, видя происходившее, возвращался, бия себя в грудь".

Умолкает. Некоторое время стоит среди общего молчания, затем с вытаращенными глазами, с неимоверным шумом обрушивается на стол, гася свечи и круша фамильный фарфор дома Б о р о в и к о в а. Сцену окутывает мрак. Несколько секунд царит тишина, потом слышно, как все поднимаются со своих мест. Смутно можно различить, что собравшиеся обступают неподвижного Д у х о в а. Голос Ш а п к и н а негромко затягивает:

ШАПКИН. Вихри враждебные веют над нами...

БОРОВИКОВ (подхватывает). Темные силы нас злобно гнетут...

ВСЕ ВМЕСТЕ.

В бой роковой мы вступили с врагами,

Нас еще судьбы безвестные ждут!

На бой кровавый,

Святый и правый,

Марш, марш вперед, обращенный народ...

Под дружное пение медленно опускается з а н а в е с.

январь - март 1989