Неоконченный портрет

Молитвы Мириам были более пылкими и смелыми. Она вообще была женщиной смелой. Для своей любимицы она не просила, а требовала у Бога! Она молилась с таким пылом, с такою страстью, что не могла поверить, чтобы Господь не откликнулся. Возможно, многие из нас, говоря, что их молитвы остались без ответа, на самом деле имели в виду, что ответом было «Нет».

Мириам не была уверена, было ли появление Джонни де Бэра ответом на ее молитву, но в том, что Джим Грант явился в ответ на ее мольбу, — не сомневалась.

Джиму очень хотелось заняться фермерством, и родители отослали его на ферму, что была неподалеку от дома Мириам. Сделали они это сознательно, они полагали, что она присмотрит за их мальчиком. И это поможет ему избежать беды.

В свои двадцать три года Джим выглядел почти так же, как и в тринадцать. То же добродушное, скуластое лицо, круглые яркие синие глаза, та же добродушная и энергичная манера говорить. Та же ослепительная улыбка и та же привычка смеяться, закинув назад голову.

Джиму исполнилось двадцать три, и сердце его было не занято. Стояла весна. Он был сильным здоровым юношей и часто бывал в доме у Мириам, а Селия была молода, белокура и красива, и так как от природы никуда не деться, он влюбился.

Для Селии это была еще одна дружба — вроде той, какую она водила с Питером Мейтландом, с той только разницей, что характер Джима был ей больше по душе. Она всегда считала Питера немного «размазней». У него не было честолюбия. А Джима честолюбие переполняло Он был молод и к жизни относился очень серьезно. Фраза «жизнь реальна, жизнь серьезна» могла быть сказана специально для Джима. Его желание заняться фермерством происходило вовсе не от любви к земле. Сельское хозяйство интересовало его с практическо-научной точки зрения. Сельское хозяйство Англии должно давать отдачу больше, чем сейчас. Нужна только наука и сила воли. А силы воли Джиму было не занимать. У него об этом были даже книги, которые он давал читать Селии. Он очень любил давать другим читать книги. Его интересовали также теософия, биметаллизм, экономика, наука о христианстве.

Ему нравилась Селия, потому что она так внимательно его слушала. Она читала все книги, которые он ей давал, и умно о них высказывалась.

Если ухаживание Джонни де Бэра за Селией было следствием плотского влечения, то ухаживание Джима Гранта шло почти целиком от ума. На этом этапе развития своей карьеры он был поистине нашпигован серьезными идеями — почти до занудства. Селии же он нравился больше всего не тогда, когда глубокомысленно рассуждал об этике или о миссис Эдди, а когда, запрокинув голову, хохотал.

Объяснение Джонни де Бэра в любви застало Селию врасплох, но то, что Джим будет просить ее руки, она поняла раньше, чем он это сделал.

Иногда у Селии возникало чувство, что жизнь — это словно узор на ткани: то ты челноком вплетаешься в нее, то выныриваешь, подчиняясь заданному образцу. И ей начинало казаться, что Джим — это образец для нее. Он был предначертан ей судьбой — с самого начала Какой счастливой выглядела теперь ее мать!

Джим был просто прелесть — он ей безмерно нравился. Скоро он попросит ее руки, и тогда она будет чувствовать себя так же, как когда это произошло с майором де Бэром (она всегда так называла его про себя, никогда — Джонни), — взволнованной и растревоженной — и сердце будет так быстро биться…

Джим сделал предложение воскресным полднем. Он спланировал это еще несколько недель тому назад. Ему нравилось разрабатывать планы и выполнять их. Он считал, что это — разумно.

День выдался дождливый, после чая они сидели в классной комнате. Селия играла на рояле и пела. Джиму нравилась музыка Гилберта и Салливана.

Когда Селия кончила, они сели на диван и заговорили о социализме и о доброте человеческой. Потом наступило молчание. Селия сказала что-то о миссис Безант, но Джим ответил невпопад.

Опять наступило молчание, и тогда Джим, густо покраснев, сказал:

— Ты, наверное, знаешь, что ты мне очень нравишься, Селия. Хочешь, чтобы мы обручились, или лучше подождешь немного? Мне кажется, мы будем очень счастливы вместе. У нас так много общего во вкусах.

Он вовсе не был так спокоен, как казалось. Будь Селия постарше, она бы это увидела. Она бы разгадала, почему у него слегка дрожат губы, а рука нервно пощипывала подушку дивана.

А так — не, что ей сказать?

Она не знала — и не сказала ничего.

— Мне кажется, я тебе нравлюсь, — сказал Джим.

— Нравишься, нравишься, — с жаром воскликнула Селия.

— Вот это — самое важное, — сказал Джим. — Чтобы люди действительно нравились друг другу. Это надолго. А страсть. — Он слегка зарумянился, когда произнес это слово, — нет. Я думаю, мы с тобой, Селия, будем идеально счастливы. Я хочу жениться молодым. — Он помолчал и добавил: — Послушай, по-моему, лучше всего будет, если мы обручимся с испытательным сроком, скажем, в полгода. Никому об этом не будем говорить — только твоей матушке и моей. А потом, через полгода, ты и решишь окончательно.

Селия с минуту размышляла.

— Ты думаешь, так лучше? Я хочу сказать, что я, может, даже и тогда не…

— Если не решишься, тогда, конечно, нам жениться не следует. Но ты решишься. Я знаю, все будет как надо.

Какая спокойная убежденность звучала в его голосе? Он так уверен. Он знает.

— Хорошо, — сказала Селия. И улыбнулась.

Она ждала, что он ее поцелует, но он не поцеловал. Ему очень хотелось, но он стеснялся. Они продолжили свой разговор о социализме и человеке, рассуждения их были, пожалуй, не столь логичны, как могли бы быть.

Потом Джим сказал, что ему пора, и встал.

Минуту они стояли в растерянности.

— Ну, — сказал Джим, — пока. В следующее воскресенье опять приеду, а может, и раньше. И напишу. — Он запнулся. Я буду… ты меня не поцелуешь, Селия?

Они поцеловались. Довольно неумело.

«Совсем так же, как если бы я целовала Сирилла», — подумала Селия. Только, вспомнила Селия, Сирилл никогда никого не хотел целовать…

Ну вот. Теперь она помолвлена с Джимом.

2.

Мириам просто сияла от счастья, а потому и Селия радовалась своей помолвке.

— Милая моя, я так за тебя рада. Он такой славный. Честный и мужественный, он позаботится о тебе. И с семьей их мы так долго дружим, они так любили твоего отца. Надо же было такому случиться — их сын и наша дочь. Селия, я так огорчалась, когда за тобой ухаживал майор де Бэр. У меня было чувство, что это как-то не так… не то, что тебе нужно. — Она помолчала и вдруг добавила: — И я очень за себя боялась.