Неоконченный портрет

– Кхе-кхе… – он неуверенно кашлянул, обращаясь к девушке с ресепшена. – Вы не видели девушку, которая прямо передо мной зашла сюда?

– Девушку? Боюсь, я никого не видела, – покачала она головой и немного покраснела. – Я только несколько секунд назад вернулась. Отходила…по делам.

Макс понял, по каким делам она отходила, но это было уже не важно. Увы, ничего не поделаешь – придется идти на это чертово занятие. Он повесил одежду в шкаф, отметив при этом, что среди множества курток и пальто белого пуховика там не было. Может, в другом месте переоделась? Девушка с ресепшена, убедившись, что Макс готов, пригласила его пройти за ней в класс. Собственно, далеко идти не пришлось. Учебная комната находилась прямо по соседству с холлом за дверью. Макс быстро окинул взглядом немногих присутствующих в поисках желанной им девушки, но там не было никого даже близко похожего на нее. Только двое китайцев, пенсионерка, скучающая особа и странный паренек у окна.

– Извините, а это единственный класс здесь? – уточнил он у девушки с ресепшена.

– Нет, у нашей школы два класса – для детей и взрослых. Вы, естественно, в классе для взрослых. Можете занять любой понравившийся вам мольберт, – сказала девушка, улыбнулась и вышла из кабинета.

Максу не нравился ни один из мольбертов. Он не понимал, как это вообще может нравиться. Следуя голосу логики и здравого смысла, он занял место недалеко от выхода, надеясь, что, если цель его визита не появится в ближайшее время, он постарается незаметно выскользнуть из класса и не тратить свое время. Впрочем, оставалась надежда. Ведь он собственными глазами видел, как она вошла именно в эту студию. Не могла же она раствориться в воздухе? И это точно не было галлюцинацией и плодом его воображения. Чтобы скоротать время, оставшееся до начала занятия, Макс принялся разглядывать окружающее его пространство. Учебный класс представлял собой довольно просторную комнату, хорошо освещаемую двумя большими окнами, люстрой на потолке и светильниками на стенах. На подоконниках стояли горшки с цветами, а небесно-голубого цвета занавески собраны и подвязаны такими же лентами. На стенах, как и в холле, висели картины в деревянных рамках, примерно похожего содержания и уровня художественного мастерства. Но среди них была одна, которая Максу сразу почему-то бросилась в глаза, – фигура мужчины, чье лицо спрятано в тени шляпы, а рядом красивая, но печальная девушка. И все это на унылом, депрессивно-сером фоне. Ничего, казалось бы, особенного, но на Макса она произвела какое-то странное, необъяснимое впечатление. Ему показалось, что эта картина ему невероятно близка, будто она магическим образом связана с ним самим. Макс оторвался от картины и осмотрел остальную часть кабинета. На противоположной от стоящих мольбертов стене висела доска, на которой была изображена геометрическая фигура в виде цилиндра, бросающая тень. В кабинете витал стойкий аромат красок. Оценив обстановку, Макс принялся изучать присутствующих здесь помимо него «учеников». В первом ряду сидела маленькая старушка с выкрашенными в голубой цвет волосами, которые короткими прядками выбивались из-под красного берета. Ее плечи покрывала голубая шаль. В правой руке она держала карандаш и уже пыталась выводить на белом листе бумаги какой-то замысловатый рисунок. «Ей, наверное, очень скучно дома сидеть», – подумал Макс. Прямо за ее спиной сидела китайская парочка, молодые парень и девушка, лет по восемнадцать, и тихонько о чем-то щебетали. Девушка была весьма миловидной, с иссиня-черными волосами до плеч и довольно большими для китаянки черными глазами. Она тихонько засмеялась, а ее молодой человек довольно улыбнулся. Он был высокий и немного полный, и когда улыбался, щеки казались еще полнее. Довольно длинная челка наполовину закрывала его очки, так что ему часто приходилось поправлять ее ладонью на бок. На мочке его левого уха Макс заметил маленькую сережку в виде символа Инь-Ян. «Ох уж эти китайцы». У окна сидел с задумчивым видом худощавый паренек с немного волнистыми волосами. Он ковырялся в смартфоне и параллельно наносил кисточкой мазки на свой холст. Но Макс не мог видеть со своего угла, что именно парень рисовал. Да и не особо хотелось. В самом заднем ряду расположилась женщина лет сорока, всем своим видом напоминающая мадам, которой «лишь бы что-то делать, только не работать». Макс сразу обратил внимание на ее броский маникюр ярко-оранжевого цвета на длинных ногтях. «Рисовать она, вероятно, будет этими самыми когтями». Яркий макияж кричал о том, что дамочке будто не хватало мужского внимания, а недовольная гримаса подтверждала это. Ее светлые волосы были собраны в хвост, скрепленный розовой резинкой. Собственно, она первая и нарушила тишину:

– Блин, ну и где препод? Я что, зря пришла что ли? Мне даже пришлось из-за этого отменить поход в фитнес-клуб!

Китайская парочка оторвались друг от друга и с удивленным видом повернулись в ее сторону. Бабулька улыбнулась и сказала:

– Ничего страшного. Наверное, готовит для нас материал для учебы. Сейчас придет.

– Уж надеюсь. Кстати, меня зовут Клэр Уотсон. Можете просто звать Клэр.

Бабулька тоже представилась. Ее звали Патриция Хьюстон. Молодые китайцы – парень по имени Ли и девушка по имени Ким – улыбнулись в ответ. Парнишка у окна представился последним – Джордж Мильтон. После этого каждый рассказал немного о себе. Оказалось, что Клэр была домохозяйкой. Ее муж, довольно богатый, но очень скучный и вечно занятой бизнесмен, мало уделял времени жене и ребенку, вечно придумывая всякие отмазки, типа «много работы», или «встреча с коллегами», или того хуже «устал от общения, хочу побыть один». Почти всю работу по дому выполняла домработница, которая приходила утром в девять часов и уходила в три, так что Клэр оставалось разве что присматривать за шестилетним сыном, который уже был довольно самостоятельным и не требовал такого повышенного внимания, как раньше. Поэтому, чтобы не умереть со скуки, она посещала фитнес, йогу, бассейн, часто ходила по модным магазинам одежды, и вот решила приобщить себя к искусству и рукоделию. Тем более, среди ее подруг стало модно чем-то таким заниматься. Так, одна из них записалась на курс вязания, другая берет уроки игры на пианино, третья пробует себя в роли поэтессы, записавшись в соответствующий клуб. А Клэр, дабы не повторять за подругами, решила стать художницей. Как знать, может быть ее картина станет известной, какой-нибудь богатый коллекционер выкупит ее, и все будут говорить: «Клэр Уотсон, вы самая лучшая художница нашего времени!».

Ли и Ким, как и подозревал Макс, были влюбленной парой. Они оба родом из Китая, причем родились и выросли в одном городе. Их родители дружили, поэтому все детство они провели вместе, делясь друг с другом игрушками, помогая в учебе в школе, даже вместе ходили на танцы. Два года назад их отцы в связи с делами по бизнесу вынуждены были переехать в штаты, и, естественно, с ними переехали их семьи. Сейчас ребята учатся в местном колледже: Ли учится на экономиста, так как хочет продолжить дело отца, а Ким на искусствоведа, потому что очень любит искусство. Именно она уговорила Ли записаться с ней в художественную студию, чтобы и его приобщить к своему любимому делу. Судя по всему, Ли был не в восторге, но что не сделаешь, чтобы порадовать любимую?

Миссис Хьюстон просто решила занять себя чем-нибудь на пенсии. Ее муж, Дэррел, почти все время либо сидел у телевизора, ругаясь на власть и ворча по поводу болей в спине и коленях, либо играл в шахматы с Беном, его товарищем по «коленно-позвоночному несчастью», как они себя называли. Патриция могла бы тоже коротать время где-нибудь в литературном клубе, или играя в бинго с людьми своего возраста, но она призналась, что в обществе таких же дряхлых, как она, ей светит лишь мигрень и запор. А в компании молодых в ней просыпается скрытый источник энергии. И уже колени не так болят, да и спина вроде не сильно беспокоит.

Что касается парня у окна, так он оказался не очень разговорчивым. Выяснилось, что учится он на врача в колледже, а решил заняться рисованием, чтобы как-то отвлечься от высоких нагрузок и стресса на учебе. Ну и еще рисование помогает ему раскрыть свой внутренний потенциал. Странный парень. «Лучше бы девушку себе нашел», – усмехнулся Макс.

Тем временем, часы показывали пять минут седьмого. «Как-то непунктуально со стороны преподавателя», – заметил Макс. Он уже было подумал, что пора потихоньку сворачиваться, как вдруг открылась дверь и вошла… Кто бы мог подумать, черт побери! Это была ОНА! Макс невольно дернулся и, раскрыв рот, чуть не крикнул «Да ладно!?», но вовремя осекся. Это была действительно она. В голубых джинсах и белой обтягивающей кофточке, прекрасно сидящей на ее утонченной фигуре. Ее рыжие, слегка волнистые волосы, на этот раз были собраны сзади в длинный хвост. Она вошла и легкой походкой направилась к доске, слегка покачивая бедрами. «Чертовски хороша», – подумал Макс. Он впился в нее глазами, пытаясь, казалось, проглотить ее взглядом. Он и подумать не мог, что она работает учителем рисования! Такая красотка растрачивает свою красоту на каких-то малолетних китайцев, бабку, неудовлетворенную домоседку и этого ботаника из медицинского. Ведь она могла бы с такими внешними данными пестреть на обложке модного журнала, демонстрировать на подиуме новые коллекции одежды от известных кутюрье или сниматься в романтических фильмах. Но она здесь, стоит перед ними, улыбаясь, явно довольная своим положением.

– Очень рада вас всех здесь видеть. Меня зовут Ева Адамс. И я буду вашим проводником в мир прекрасного! – поприветствовала она присутствующих, одарив каждого ослепительной улыбкой. Максу даже показалось, что на нем она остановила взгляд чуточку дольше, чем на других. И вроде даже подмигнула. Во всяком случае, Максу хотелось так думать. Он продолжал впиваться в нее взглядом.

– Каждый из вас пришел сюда по зову души в поисках этого прекрасного, – продолжала она. «Это точно», – отметил про себя Макс. – «Я за тобой до самой этой школы по зову души шел».

– Внутренний мир каждого из вас богат невероятно прекрасными образами, которые вы ежедневно воплощаете в том или ином виде: на кухне, когда готовите любимому человеку что-то вкусное, на работе, когда вкладываете душу в свое любимое дело. И вот сейчас у вас появилась еще одна замечательная возможность реализовать этот потенциал – на этот раз на холсте. Я хочу, чтобы сегодня, прямо сейчас, вы нарисовали то, что вы чувствуете, что вы ощущаете, о чем вы думаете. И это будет вашим первым заданием.

С этими словами она одарила всех улыбкой и присела на свободный стул у окна, переведя свое внимание на городской пейзаж. Было уже темно, но уличные фонари ярко освещали улицу. Весомый вклад в общую иллюминацию добавляли пестрящие на каждом шагу рекламные плакаты и вывески, украшенные разноцветными мигающими лампочками. И несмотря на то, что из-за шумоизолирующих окон нельзя было услышать уличный гул, не возникало сомнения в том, что там, за окном, было довольно шумно. Горожане возвращались в это время с работы, торопясь поскорее сбросить с себя уличные вещи и облачиться в уютные домашние одеяния, собраться всей семьей за обеденным столом и вкусно поесть, а после этого посмотреть какой-нибудь интересный фильм или почитать книгу. Да, на улице было шумно, но здесь, в этом небольшом учебном классе в этот момент было необычайно тихо. Будто завороженные, каждый погрузился в глубины своего сознания, чтобы извлечь оттуда что-то, что можно было бы изобразить на листе бумаги, закрепленном на мольберте перед ними. Макс окинул быстрым взглядом комнату, оценивая, у кого какие успехи. Парень у окна, собственно, уже давно что-то малевал на своем холсте, так что, подумал Макс, у него все в порядке. Интересно только, что именно он там творил. Джордж сразу показался Максу немного прибабахнутым. «Наверное, рисует что-то типа «всемирного апокалипсиса», или собственную интерпретацию последнего дня Помпеи». Миссис Хьюстон, наверняка, будет изображать какие-то приятные моменты из далекой юности, если, конечно, она еще что-то помнит – Макс слышал по телевизору, что пожилых людей часто одолевает Альцгеймер, или что-то типа того. Китайцы изобразят, видимо, что-то близкое к своей азиатской культуре. Макс в этом ничего не понимал, поэтому и предположить было нечего. «Возможно, что-нибудь из фарфора…хм…или портрет Мао Цзедуна. Или кто у них там бессмертный вождь». Макс тихонько усмехнулся над собственной шуткой. В последнюю очередь он перевел взгляд на Клэр. Та сидела с таким выражением лица, будто в попытке погрузиться в свой внутренний мир она его просто не нашла. «Ну что ж, придется и мне задуматься, чтобы такое изобразить», – подумал Макс и повернулся к своему белоснежно чистому холсту. «Может, нарисовать карикатуру на Гроссмана? Хах, смешно получится, всегда хотел изобразить его в виде огромного болотного монстра, пожирающего все на своем пути». А, может быть, нарисовать берег реки, на который он так любил ездить со своими немногочисленными друзьями? Он посмотрел в окно. Уже появились первые звезды на небе. «Они такие далекие и такие одинокие», – подумал Макс. – «Наверное, каждой звезде хотелось бы иметь рядом с собой спутника, который разделит с ней все радости и печали в этом огромном, безграничном Космосе». Макс не заметил, как рука с кистью сама потянулась к краскам, макнув кончиком кисточки в фиолетовую, и принялась наносить толстые размашистые мазки на белоснежную поверхность листа. Через десять минут на мольберте у Макса лежал полностью выкрашенный в фиолетовый цвет холст. Макс, поразмыслив, обмакнул кисточку в желтый цвет и ближе к левому краю листа нарисовал что-то похожее на звезду. Затем, он промыл кисточку и вернул ее на место. Все оставшееся время он сидел и смотрел в окно, думая о том, что этот рисунок лучше всего отображает состояние его внутреннего мира.

Ева, тем временем, незаметно подходила к каждому, оценивающе присматриваясь к их работам. Подойдя к мольберту Джорджа, она остановилась и, как показалось Максу, с излишне живым интересом изучала его картину. Макс почувствовал, как внутри растет негодование и даже зависть. «Подойди скорее ко мне! Ну же, давай! Дался тебе этот…». Его мысли были прерваны громким звонком чьего-то мобильного телефона. Это был телефон Клэр. Она с недовольным видом принялась искать его в недрах своей сумочки, а когда, наконец, нашла, звонок уже умолк.

– Муженек потерял меня, – буркнула она. – Что, еду в холодильнике найти не смог что ли?

Клэр встала со своего места и вышла из класса, чтобы, видимо, объяснить мужу, где в холодильнике лежит еда, а Ева, тем временем, подошла к Максу. Настал его черед получить порцию ее внимания. Однако же, к глубокому сожалению Макса, она не долго простояла возле него. Максу даже показалось, что прошло меньше десяти секунд. Это несправедливо! Он ради нее пришел сюда, а она даже не оценила его старания! Но тут Макс заметил, что на лице Евы появилась улыбка, немного другая, не такая, какой она улыбалась всем присутствующим. И это вновь зародило в нем надежду. «Она, наверняка, вспомнила меня!».