Неолит Северной Евразии

Г.Е. Марков сравнивал находки из рассмотренных слоев с материалами слоев 2–3 Дам-Дам-Чешме II. Г.Ф. Коробкова сопоставляет материалы слоев 3–2 Дам-Дам-Чешме I с изделиями из слоев 5–4 Джебела и 3 — Дам-Дам-Чешме II. Сходство проявляется в наличии идентичных концевых скребков на пластинах и округлых на отщепах, выемчатых изделий, единичных наконечников стрел с двусторонней обработкой и кельтеминарского типа, геометрических микролитов, микропластинок со скошенным концом и притупленным краем, конусовидных нуклеусов, сероглиняной лощеной керамики. Дата слоев, вероятно, V–IV тысячелетия до н. э.

Жители трех описанных пещер находились в тесных культурных связях с оседло-земледельческими общинами северо-восточного Ирана, откуда они получали сероглиняную лощеную керамику.

Пещера Кайлю расположена на склонах Больших Балхан, у самого моря, вблизи одноименной станции. Она была открыта в 1947 г. А.П. Окладниковым (1953а; 1953б) и исследовалась им в 1952 г. Мощность культурных отложений в пещере до 4 м. Верхняя толща культурных остатков, содержащая находки неолитического времени, достигала почти 2,5 м и отделялась от мезолитического слоя, лежащего на дне пещеры, стерильной прослойкой. В неолитическом слое обнаружены обломки черноглиняных плоскодонных сосудов, красноглиняных со следами лощения. Из кремневых изделий известен наконечник стрелы кельтеминарского типа. Тут обнаружены скопления рыбьей чешуи, костей рыб, в частности осетра, остатки разрозненных костей человеческого скелета, украшения из створок морских раковин в виде уплощенных кружков. По предположению А.П. Окладникова, возраст памятника может быть определен IV–III тыс. до н. э.

Могильник у ст. Кайлю обнаружен А.П. Окладниковым (1953б). Исследованию подверглись два захоронения плохой сохранности. Погребенные лежали на спине, головой на северо-запад, со сложенными в области таза руками. Костяки густо обсыпаны красной охрой. Захоронения произведены в специальной могильной яме, сопровождались кремневыми пластинами и украшениями из морских раковин, обнаруженных на черепе, вокруг правого бедра погребенных и в виде кольца на правой половине тела, под бедрами и тазом. Очевидно, бусы украшали головной убор и одежду покойных.

Мастерская у мыса Куба-Сенгир открыта А.П. Окладниковым (1953а). На скалистом останце обнаружена яма овальных очертаний, для которой использовано естественное углубление в скале. В заполнении ямы встречены отщепы, нуклеусы, скребки, ножевидные пластины, обломки острий с притупленным краем. Большие скопления образовывали раковины и бусы из них. Бусы из раковин Didacna овальной формы с просверленным у одного конца отверстием или в виде пластинок. Встречены предметы разной стадии изготовления. Датировать эту мастерскую можно по фрагментам черноглиняной керамики, близкой посуде неолитического слоя Кайлю и стоянки Кизыл-Лай. Изделия, представленные здесь, получили широкое распространение и в джейтунской ранненеолитической культуре и кельтеминарских памятниках.

Оюклинская культура.

Памятники этой культуры открыты Г.Е. Марковым в 1957–1959 гг. (Оюклы 1) и в 1978–1979 гг. (Оюклы 4). Они расположены в западной Туркмении, на границе пустыни Чильмамедкум и Северобалханской степи. Аналогичные материалы обнаружены в уроч. Ясхан в бассейне Узбоя (Марков, 1961–1971; Марков, Хамракулиев, 1980). Открытие новых стоянок подобного типа позволило Г.Е. Маркову выделить в последние годы в западной Туркмении оюклинскую неолитическую культуру, которая представлена четырьмя памятниками. Помимо указанных выше стоянок, к ней можно отнести местонахождение Аджику и, расположенное на правом берегу Узбоя и содержащее идентичный кремневый инвентарь (Юсупов, 1986, с. 23).

На Оюклы 1 произведены раскопки, на Оюклы 4 — шурфовка. В уроч. Ясхан и Оюклы 4 сохранились останцы с частично оставшимся культурным слоем (Марков, Хамракулиев, 1980). Кремневые изделия и керамика встречены в виде скоплений диаметром 6-10 м (рис. 40, 1-19), в центре каждого скопления находилось кострище, от которого сохранились остатки угольков. Всего обнаружено девять скоплений. Керамический комплекс незначителен — около 1,5 % всех находок. Керамика изготовлена с примесью крупного песка, тонкостенна и слабо обожжена. А.В. Виноградов (1981) подразделил ее на две группы. К одной отнесены сосуды с эсовидным профилем и яйцевидным туловом, с круглым или заостренным дном, украшенные косыми или вертикальными насечками, образующими горизонтальные полосы. Во вторую группу включена керамика со сложным реберчатым профилем и загнутым внутрь венчиком, у некоторых сосудов, вероятно, плоское дно. Посуда оформлена прочерченными волнистыми или зигзагообразными линиями, полосами насечек, вдавлениями, образующими прямоугольные фигуры (рис. 40, 9, 10, 19). Отдельные детали реберчатых сосудов находят аналогии в керамике Учащи 131 и Космолы 5. Идентифицируются с Космолой 2, 5 и другими стоянками этого района изделия с отогнутым наружу венчиком. Орнамент в виде геометрических фигур, заштрихованных волнистыми и зигзагообразными линиями, встречается и в кельтеминарской культуре (Виноградов, 1981, с. 127). Керамика первой группы хорошо сопоставляется с посудой многих неолитических памятников Средней Азии и сопредельных территорий и не выходит за рамки этого времени.

Рис. 40. Керамика и кремневые изделия Оюклинской культуры (1-19), Нижнего Узбоя (20–73) и Тахта-Базара (74-102).

1–5 — Оюклы 1 и 4; 6-19 — Оюклы 4; 20–22, 35, 38, 41 — Каймат; 23–25 — Кызыл-Кыр; 26, 27, 36, 37 — Ыбык; 28, 40 — Патма; 29 — Каваджик; 30 — Карамматсай; 31, 32, 42, 47, 70 — Актам 9; 50, 67, 68 — Актам 10; 65 — Актам 7; 39 — Аджи-Кую; 74, 75, 84–87, 90-102 — Тахта-Базар 2; 76–82, 88, 89 — Тахта-Базар 4.

Оюклинская индустрия носит архаический характер из-за обилия разнообразных резцов, типичных для более раннего времени, чем рассматриваемые памятники. Основными заготовками являлись правильные ножевидные пластины средних размеров и микропластинки. Единично встречены крупные пластины и отщепы. Процент орудий, выделенных технико-морфологическим методом, сравнительно невелик: в Оюклы 1-11,4 %, в Оюклы 4-13,5 %. В наборе типов изделий ведущее место занимают резцы и пластины с ретушью, среди которых — орудия с притупленным краем, с прямым, скошенным, остро скошенным округлым концом. Особую группу образуют пластины с выемками, скребки концевого типа, острия и микроострия. Единичны геометрические микролиты, представленные асимметричными крупными высокими (Оюклы 1) и низкими удлиненными (Оюклы 4) трапециями с ретушью со спинки, близкими орудиям янгельской культуры Южного Урала (Матюшин, 1976, с. 162, рис. 44) (рис. 40, 1–7, 13–18).

Специфика набора орудий выделяет рассматриваемый комплекс среди синхронных индустрий Средней Азии и соседних территорий. Определенным своеобразием характеризуется и керамика, особенно сосуды с ребристой профилировкой. Можно согласиться с Г.Е. Марковым, что прямых аналогий оюклинскому комплексу нет (Марков, Хамракулиев, 1980, с. 75) и что он может быть приравнен к культуре. Среди прочих находок есть украшения из раковин, просверленных створок, из поперечно расчлененных стеблей морских лилий, сходные с идентичными подвесками из пещеры Джебел (рис. 40, 8, 11, 12).

Вопрос о хронологии оюклинской культуры окончательно не решен. Г.Е. Марков, опираясь на весьма широкие параллели с сибирским неолитом (Усть-Белой) и буго-днестровской культурой (Сороками 3), предлагает опустить Оюклы в V тыс. до н. э. А.В. Виноградов, основываясь на сходстве отдельных элементов керамики Оюклы и Учащи 131, Учащи А, Космолы 2 и 5, а также микропластин с притупленным краем, скошенным и прямым концом, геометрических микролитов с карабогазским комплексом и дарьясайским этапом, датирует исследуемую культуру ранним неолитом, т. е. концом VII–VI тыс. до н. э. Отмеченные А.В. Виноградовым (1981, с. 127) параллели с карабогазским комплексом весьма отдаленные, техника расщепления индустрии Дефе-Чаганак и Оюклы различна. В первом случае она пластинчато-отщеповая, во втором — пластинчатая. Набор орудий близок, но соотношение типов изделий разное. Так, в Дефе-Чаганак 50 % орудий принадлежит скребкам, 17,5 % — выемчатым изделиям, 15 % — вкладышам. В Оюклы 44 % составляют вкладыши, 24,6 % — резцы, микрорезцы и резцовые сколы, 10,3 % — скребки и выемчатые изделия (каждая группа). Резцы и геометрические орудия присутствуют в обоих памятниках. Однако в Дефе-Чаганак резцы единичны, а в оюклинской индустрии являются определяющим типом изделий. Трапеции же в этих индустриях различны по форме.

Таким образом, оюклинские памятники типичны только для североприбалханской степи и частично Узбоя. Отдельные черты сходства с ранними материалами кельтеминара и карабогазского комплекса позволяют ориентировочно датировать оюклинскую культуру концом VII–VI тыс. до н. э. Не ясен пока генезис этой культуры и ее дальнейшая судьба.

Район Кара-Богаз-Гола.

У залива Кара-Богаз-Гол А.М. Мандельштамом открыты развеянные стоянки неолитического времени — Чагыл I и II, Джанак и др., где собраны только кремневые изделия (Коробкова, Крижевская, Мандельштам, 1968; Коробкова, 1969). Техника обработки камня пластинчатая, с небольшой долей микролитоидности. Выделяется серия микропластин с притупленным краем, скошенным концом, заостренными лезвиями. Характерны выемчатые пластины и концевые скребки, единичные трапеции асимметричных очертаний (типичные для слоев 5–6 Джебела), резцы, долотовидные орудия с подтеской концов. Двусторонне обработанный наконечник стрелы листовидной формы с прямым основанием сходен с джебельским из слоя 5а. Своеобразие карабогазской индустрии бесспорно, но определенную аналогию она обнаруживает с кремневой индустрией раннего кельтеминара. Некоторое сходство карабогазских материалов с прикаспийскими, в особенности с находками слоев 5–6 и 6 Джебела, позволяет датировать их одним временем, которое определяется по синхронному памятнику Гари-Камарбанду (11 слой) VI тыс. до н. э.