Неомифы

– Опять не понял, да? Грабители-трепачи, грю, – отстой.

– А. Так бы сразу. Так понятно.

– Дверь взламывай.

– Пила мешает.

– Давай сюда!

– Ы… Ы-ы… Ы-ы-ы…

– Ай!

– Извини, Серёжа.

– Ага, щас как извиню тебя ломом, который в меня отскочил! По твоей милости.

– Опа-а…

– Что… там?

– Фигасе разруха.

– А откуда взялись гнилые деревяшки?

– И дыра в потолке.

– И… это что? Пивная кружка?!

– Но саркофаг-то на месте. Пойдём вскрывать. Только лом принесу.

– Топай-топай…

Серёжа с интересом огляделся.

– Вот и я.

– Ёптель, Абдул! Тебе сколько раз говорить, чтоб не подкрадывался?!

Абдул вручил напарнику лом.

– На кой он мне?

– Ты лучше орудуешь.

– Ла-адно. – Серёжа после такой наглой лести заметно смягчился. – Отойди. Ща будем… Ё.

– Да-да. Что?

– Видел?

– Где? Чего?

– Вон. По-моему, это кровь.

– Хм-м… – Абдул подошёл, нагнулся, чтобы поближе рассмотреть красное пятно. – Похоже на то. О! Серёж! Иди сюда. За саркофагом человек лежит.

– Единственный человек здесь я-а-а не пойму, чё за хрень?!

– Тело.

– Сам вижу, капитан Очевидность! Откуда оно?

– Она. Это девушка. Симпатичная. Только белая совсем.

– Переверни её обратно: до дрожи боюсь мёртвых людей!

– А неживых птиц?

Ворон, глубинно-чёрный, как… самый настоящий ворон, склонил набок голову, сверкнул глазом.

Рука Абдула начала совершать непроизвольные колебательные движения, выводя лучом фонарика замысловатые геометрические фигуры.

– Всевышний Аллах… эта тварь не дохлая!..

– Ну, чё ты так разнервничался? Птичку увидал и перепугался до мокрых штанов.

– Но откуда она здесь?!

– Оттуда же, откуда и я.

– Откуда?

– В смысле, откуда? Абдул, я ничего не говорил.

– «Если совершить ритуал воскрешения в месте, наполненном мощной древней магией, то удастся даже живого человека обратить умертвием без последствий для изменяемого в виде гниения и прочих неизменных спутников смерти; только кожа приобретёт нехарактерный для человека цвет мела; одежды, что носил превращаемый в момент проведения обряда, также будут не подвержены тлению». (Абдул Алхазред)

– Алхазред? Смешная у тебя фамилия, коллега.

– Серёж! – не выдержал араб. – Это не я!!!

– Ну, безусловно. Это я.

Неожиданно вспрыгнувшее, бездыханное до той поры тело повалило Абдула на плиты. Серёжа в ужасе отшатнулся, забиваясь в угол. Раздалось громоподобное «Кар-р!»…

– Вы утверждаете, – позёвывая, уточнила милая, но не особо умная служащая крупной страховой конторы, – что к вам явился живой мертвец в виде симпатичной стройной девушки с кожей… м-м-м… секундочку, я записала… да, вот, «словно у Белоснежки». Он… ну, то есть она заявила, что её зовут Трэш…

– Мэш.

– Мгм. А после того, как представилась, Мэш начала размахивать привязанной к руке включённой бензопилой…

– Именно. И, чтобы очень тяжёлый для хрупкой девушки инструмент не упал, придерживала его той рукой, где был обрез.

– Ясно. Размахивала, значит, требуя освободить квартиру?

– Да, причём – немедленно. Квартира-то её… Принадлежала ей, – поправился посетитель.

– Давно?

– В XXI веке. Но потом хозяйка случайно перенеслась в Средневековье, и ей пришлось ждать восемь или девять сотен лет, чтобы заявить права на жильё.

– И чем же всё закончилось?

– Она превратила меня в ходячий труп, перед этим, чтобы не выпендривался, выбив зубы ломом.

– Но я же прекрасно понимаю каждое ваше слово. Да, и почему вы совсем не мёртвый?

– Не то чтобы прямо совсем не мёртвый…

Уставшая от непродуктивного диалога, страховщица отложила ручку, поджала губы.

– Знаете, – проговорила она холодно, – вам не сюда надо, а к доктору.

– Эх, тут полно народу… – с виду, нелогично отреагировал на это заявление собеседник. – Ну да ладно.

Придя к выводу, что иного выхода нет, мужчина обхватил худенькими ладонями голову в модных квадратных очках, снабжённую ряхой вдвое шире среднестатистической и коротко стриженными, соломенного оттенка волосами. Голову, до странного не вязавшуюся ни с комплекцией посетителя, ни с манерой одеваться, ни с цветом кожи на руках. Клиент поднатужился, поборолся – а через мгновение раздались громкие испуганные крики людей. Под аккомпанемент этих-то звуков изгнанный из квартиры зомби и оторвал от шеи вместилище мозга самолично убиенного вчера логопеда.

(Июль, август 2013 года)

Сложности посвящения (в члены одной влиятельной организации, известной своими крутыми законами) (Соавтор – Павел Ганжа)

– Ты – позор семьи!

Колька хлюпнул носом. Дядя был прав, он – позор семьи. По крайней мере, не гордость – точно.

– Даже больше, ты позор всей организации! Хотя о чём я говорю, какая организация! Тебя же не примут. Такие никчёмные личности нам не нужны.

Колька хлюпнул носом ещё громче. На глаза наворачивались слёзы. Нет, не из-за обиды, а из-за… справедливости дядиных слов. Никчёмная личность – в точку.

– Вон уже глаза мокрые… – Дядя вздохнул. – Эх, нет в тебе жёсткости, племяш. Букашек разных жалеешь, с котиками играешь, ужиков, и тех привечаешь, короче, зверушек любишь… Ласковый, добренький. И размазня к тому же: чуть что – в слёзы. А если тебя на разборку послать, что ты там делать будешь? Плакать?

– Я не плачу. – Колька всхлипнул. – Это просто свет яркий слишком. И ветер ещё. И пыль.

– Вижу. Нет, ну скажи, как тебя, такого, в организацию принимать? Толку же не будет. Ни «стрелку» забить, ни дань собрать, ни, прости господи, в морду кому сунуть.

– Будет толк. Если надо я… жёстким стану… И на стрелку, и в морду…

– Кому ты вешаешь лапшу на уши? Ты вон и Нюрки боишься. Между прочим, ваше общение мне очень не по нраву…

– Я не боюсь, просто… просто… – Колька не нашёлся, что возразить, и неожиданно даже для себя спросил: – А куда стрелку забивать?

– Тебе в… – Дядя хотел что-то добавить, но лишь шумно выдохнул. – Да о чём с тобой говорить. Тютя!