Неоновое солнце

– Значит, вы меня с дружками развести хотели? - протянул Легат.

– Косяк вышел, мастер, – оправдывался боевик.
– Только это не моя вина: подельники, твари, меня подставили. Я этих деляг помойных сам замочу!

– Резать их не обязательно, а расписать в назидание надо – наставлял Стас.
– Пометь у каждого на лбу, что он крыса, чтобы за версту всем было видно.

– Сделаю, мастер, - пообещал бугай, окончательно признв в нём более авторитетного коллегу.

– А ты кто будешь? – делаясь задушевным, поинтересовался Стас. Он даже присел на корточки рядом с только что битым противником:

– Колян-десантура.

– Зря, Колян, ты с барыгами якшаешься – уже по-дружески пожурил недавнего врага Легат. - Не чета они тебе! Ты ведь серьёзный пацан, сразу видать.

– Я к этим гаврикам не от хорошей жизни прибился,- пожаловался бандит.
– Бригада наша распалась, кореша мои или свалили из города, а кого-то чума в синих перекрасила.

– Всё равно под барыгами ходить – западло!

– Это они подо мной! - заверил Колян, от боли кривя губы, на которых пузырилась кровь из выбитых зубов.

Стас похлопал его по крутому плечу и протянул сигарный окурок:

– На, корешок, поправься, едрёный табачок! Затянись пару разков и погоняй дым по рту – полегчает.

– Можно мне с вами? – не кстати попросился в команду Легата бандит.

– Извини, но для тебя этот плохой вариант, - стал придумывать на ходу отговорку Стас.
– Из нас кто-то походу заразу подхватил. Но мы всё равно решили артелью двигать на прорыв через кордон. Всё равно мы смертники - на нас два убитых вохровца висят, это вышка, брат. А ты ещё в цвете, братэлло, тебе лучше одному уходить. – Стас снова похлопал бандита по плечу, поднялся и быстро зашагал в сторону станции метро «Новослободская» - приближалось самое опасное время суток, поэтому приходилось спешить.

И всё же спокойно пройти мимо чужой беды он не смог. Впереди него, шагах в двадцати, какое-то время шла пожилая дама, очень прилично, даже модно одетая, с небольшим портфельчиком в руках. Внезапно с ней что-то произошло, у женщины вдруг подкосились ноги и она растянулась на асфальте. Будто внезапно стало плохо с сердцем.

Легат первым подбежал, чтобы помочь. Из-под отлетевшей далеко в сторону кокетливой шляпки выбились седые волосы, в беспорядке разметавшись по асфальту. У женщины было такое располагающее интеллигентное лицо, красиво очерченный нос с лёгкой горбинкой и губы…наверное в обычной жизни она умела приятно улыбаться.

Но теперь тело на асфальте сотрясали судороги, зрачки несчастной закатились, так что были видны только белки. Вскоре изо рта выступила пена. Напоминало приступ эпилепсии. Но большинству окружающих, кажется, и дела не было до очередной чей-то личной трагедии. Редкие прохожие, заметив бьющееся в припадке тело, лишь ускоряли шаг, торопясь укрыться по своим квартирам, ибо приближалась ночь. В этом обтекающем их потоке равнодушия, нашлось всего трое, которых задела чужая беда. Скромно одетый, полноватый мужчина в плаще и шляпе, похожий на бухгалтера средней руки. Он подобрал портфель пострадавшей и держал его в руках «чтобы не утащили». Ещё подоспела женщина, которая подложила под голову старушки свою шёлковую шаль и стала звонить в «скорую». Нашлась даже отзывчивая душа, которая до прибытия неотложки решила оказать неизвестной экстренную медицинскую помощь. Луноликая, смуглая обладательница восточной внешности очень уверенно принялась делать на глазах синеющей пожилой гражданке массаж сердца, потом решила применить искусственное дыхание рот в рот. Это было рискованно, учитывая ситуацию, и Стас попытался остановить самоотверженную спасательницу:

– Послушайте, не делайте этого.

– А вы предлагаете ждать, пока она скончается? – с укором взглянула ему в глаза женщина. – Как вы не понимаете, если ей немедленно не оказать помощь, она может скончаться ещё до приезда скорой помощи. Лучше помогите мне! Для начала нужно сделать так, чтобы она не подавилась собственным языком. Так, хорошо, теперь подержите ей руки, чтобы я смогла помочь.

– Но это же безрассудство! Ведь мы не знаем, что с ней. А если это инфекция?

– Не надо мне говорить про инфекцию, я сама врач из Алма-Аты. Приехала в гости к дочери, и будто в ледяную пустыню попала! Волосы дыбом встают от ваших московских нравов. У вас на глазах человек умирает, а вы хладнокровно рассуждаете спасать его или подождать! С ума что ли все тут посходили в своей Москве?! Людьми перестали быть! Нельзя быть такими равнодушными и брезгливыми, иначе вам тоже никто не поможет, если, не дай бог, попадёте в беду.

Тем не менее все усилия самоотверженной гостьи столицы оказались бесполезны. Наступил момент, когда она прекратила бороться и устало сообщила, что несчастная умерла. Черты лица пожилой женщины заострились, кожа приобрела сероватый оттенок.

– Надо сообщить её близким, – робко предложил «бухгалтер». И так как никто не возражал, он полез в портфель, и к своему удивлению обнаружил в нём документы на имя сотрудницы американского посольства.

Глава 42

Оранжевый сектор санитарного кордона, КПП номер 22

Вместе со своим заместителем по роте лейтенантом Ляпиным капитан Василий Васильевич Сенин снова поднялся на стену. Сообщение лейтенанта о якобы оживших мертвецах перед КПП прозвучало настолько странно, что Сенин не знал, что и думать.

На смотровой вышке дежурили начальник караула и двое часовых. Старший дозора при появлении офицеров вскинул руку к каске и приступил к докладу, но Вас Вас нетерпеливым жестом остановил его. «Штатский офицер» так спешил, что пренебрег воинским уставом, чего при своей щепетильности не позволил бы себе в иной ситуации.

Солнце уже село. Вначале капитан ничего не заметил. Похоже его заместителю просто померещилась всякая чертовщика. Кто-то из присутствующих бойцов неуверенно предположил:

– Может, они просто свалили?

 По стене пробежал смешок явного облегчения. Однако парень-спецназовец с винтовкой СВД в руках, которого им вчера прислали в усиление, хмуро прервал всеобщее веселье:

– Это вряд ли. «Туристы» никогда не отступают, разве что, если заметят по соседству дичь пожирнее. Когда мы с ними столкнулись, их было меньше сотни, а нас почти вдвое больше, в итоге от моего подразделения уцелел я один. Я видел своими глазами их жуткие рожи, и дорого дал бы, чтобы обо всём забыть.

– А вы с твоими сослуживцами, баток, перед этим случайно косячок не раскуривали? – не кстати сострил какой-то балагур.

Словно в ответ шутнику из мрака донесся боевой клич, подхваченный сотнями глоток, казалось воздух завибрировал от многоголосого воя.

Глаза капитана вглядывались в темноту сквозь окуляры прибора ночного видения. На разогретом за день асфальтовом пятачке перед воротами происходило что-то невероятное, мозг отказывался верить: оставшиеся неубранными трупы недавно расстрелянных из пулемёта гражданских поднимались и шли на КПП. Со стороны города на них тоже надвигались сотни пар голубоватых огоньков.

– Лейтенант Ляпин, вы вернули выдвинутый вперёд расчёт пулемёта? – не оборачиваясь, вмиг севшим голосом бросил через плечо капитан своему заму.

– Так точно, – не умея скрыть смятение, отозвался лейтенант.

Вас Вас скосил глаза на заместителя и увидел, как по его лбу тек пот. Даже в сумраке Вас Вас видел, как Ляпин побледнел и затрясся.

– Так где же пулемётчики?

– Я приказал по рации, но они ещё не вернулись, - пролепетал Ляпин.

– Тихо! – поднял руку Вас Вас.