Неопознанный взрыв
Шрифт:
— Избавьте нас от мерзких подробностей! Ваше поведение будет разобрано на бюро, и.я уверен, товарищи дадут ему соответствующуй оценку. Таким, как вы, не место в партийных рядах!
Инструктор райкома гневно поднял вверх карающий палец. Молодой парень опустил голову, побледнел…
Через несколько дней отец задержался на работе и мать послала Артема выяснить куда он запропастился. Телефон в кабинете онемел, технический секретарь тоже не отвечает. Дежурные милиционеры знали мальчишку — он частенько навещал райком — и пропустили его.
Комната инструкторов райкома заперта, а вот из-за соседней двери
Вот тебе и аморальный поступок, несовместимый с пребыванием в партии, насмешливо подумал мальчишка, с любопытством наблюдая за судорожными движениями любовников… Нет, нет, отца он не осуждал — впервые отметил для себя пользу быть выше других. А что может быть выше, чем пребывание в партии?
Вот дядя Паша из соседнего подъезда, умный, толковый человек с высшим образованием, работает всего лишь слесарем ЖЭК, а — говорят, отказался вступить в КПСС и ему «перекрыли» кислород. А отец института так и не закончил, зато активничал в комитете комсомола, потом — партии. Скоропалительно «прошел» через ЦПШ — центральную партийную школу, переиначенную острословами в «церковно-приходскую». И вот — инструктор райкома, перспектива — завотделом, секретарь и так далее…
Первый вывод — вступить в партию. Легче легкого: написать заявление: хочу быть в первых рядах ленинской партии, несколько напыщенных фраз и обещаний. И открыта дорога в «светлое будущее» с повышениями по должности и ростом доходов. Прикрываясь надежным щитом партбилета ловкий человек чудеса может творить.
Второй вывод — получить высшее образование, с ним легче решать остальные проблемы. Диплом, если он даже не свидетельствует об увеличении объема мозга, — второй «щит».
Тогда не получилось ни вступление в партию, ни получение диплома.
Посадили мать, спился и умер от инфаркта отец. Светлая полоса жизни резко перешла в свою противоположность — в траурно-черную. Парню пришлось зарабатывать на хлеб самостоятельно. А ежели хочется прикрыть этот хлеб толстым ломтем колбасы — проблема заработков становится почти неразрешимой.
Артем долго думал и прикидывал. Поступить на официальную работу — черствый хлебец без масла и колбасы, рвануть на нетрадиционные дорожки — схлопочешь срок.
Решил попробовать и то, и другое.
Для пропитания устроился рабочим в бывший материнский магазин, ворочал мешки и ящики, разгружал фургоны, подносил продавщицам продукты. Питался, как говорится, от пуза, домой, по примеру матери, приносил про запас полные сумки. Но это не удовлетворяло растущие потребности: не хватало денег на модную одежду и обувь, тем более — на подарки временным подружкам и на дружеские вечеринки.
Пришло время использовать нетрадиционную дорожку.
С группой таких же жаждущих лучшей жизни парней Артем приспособился потрошить подпольных миллионеров. Предварительно, проштудировал знаменитый роман Ильфа и Петрова. Романтика, загруженная наивными глупостями, никак не вписывается в современность, сегодня требуются прямые, решительные действия типа: если не желаете познакомиться с пулей в моем пистолете, покажите содержимое вашего бумажника.
И все дела, без психологических подходцев и интеллигентых выкрутас.Рэкет — вот самый действенный и самый безопасный путь!
Безопасности не получилось — неопытные рэкетиры при второй попытке попались в лапы милиции. По совокупности — пять лет на ушах в колонии общего режима.
Зона для некоторых — мать родная, для таких, как Артем, — институт без диплома, зато с солидным багажем «специальных» знаний. И — «мачеха». Ибо по свободолюбивому складу характера Железнов не выносил ни решеток, ни охраны, ни каких либо запретов.
Отбыл срок от звонка до звонка. Вышел на свободу законченным преступником и принялся трудиться по прежней своей «специальности», только более обдуманно и изощренно. Изощренность не помогла — повязали. Новый срок.
Краткие периоды пребывания на свободе чередовались с отсидкой на зоне. Артом до того привык к этой жизни, что скучал: в заключении по воле, на воле — по тюрьме.
После последней отсидки Железнов окунулся в совершено иной мир, бурлящий незнакомыми бурунами коммерции, с подводными камнями кровавых разборок, вихрями политических баталий.
Говорят, рыбу легко ловить в мутной воде, глотает червяков с лету. Возвратившись после пятилетнего отсутствия в Москву, Пудель окунулся в такую муть, что самому стало страшно.
Куда броситься, где замолачивать желанную купусту?
Новомодное словечко «бизнес», успешно заменившее устаревшие «спекуляция», «аферы»,»мошеничества», привлекало к себе, как магнит притягивает железную стружку. Торговый бизнес казался малопривлекательным — к нему присосались все, кому не лень. Да и какие пенки снимешь выстаивая по целым дням за прилавками многочисленных рынков? Или мотаясь между дешевой Турцией и нищенской Россией? Меньше, чем десять тысяч зелененьких в месяц, — не бизнес, а крохоборство!
Перебрав таким образом с десяток разнообразных сфер приложения недюженных своих способностей, Железнов так и не ощутил зуда в ладонях и волнения в крови. Кроме того, для активного выколачивания желанных доходов у него не было основного: исходного капитала. Без него пускаться в опасное плавание по бурному морю коммерции — все равно, что безнадежному импотенту раздевать сдобную женщину.
И тут он вспомнил о существовании ещё одного бизнеса — политического. Вот где не понадобится первоначальный капитал, вот где поплывут в его руки проценты, начисленные на проценты!
Будто альпинисты в связке, одна мысль вытащила вторую. На память пришел удачливый отец, с»умевший без образования и профессии выстроить для себя и своей семьи более чем обеспеченную жизнь.
Итак, немедля вступить в партию и, где ползком, где в полный рост, добраться до её верхушки. Только в этом залог спокойной и вполне безопасной «работы» по созданию солидного счета в солидном банке.
После многочасовых раздумий и прикидок Железнов остановил выбор на либеральной партии. Немногочисленная — легче проявить себя и добраться до руководящих слоев. Малопривлекательная для журналистов, жаждущих жаренной информации — недавнему зеку не след выпячиваться. Горластая на подобии голодного пса, желающего получить демонстрируемый властью жирный кусок — в этом голодном реве менты не услышат жалкого лепета новобранца.