Неоткрытая страна

Рука Азетбур потянулась к звонку. Девушка сама не знала, зачем пришла сюда. Разве что убедиться в том, что ее отец по-прежнему жив. Еще до отлета на Землю Азетбур мучили сновидения о смерти отца. Теперь же, под влиянием эля, все опасения и страхи усилились, и она бежала к отцу, как ребенок, напуганный ночными кошмарами. Такое поведение было не к лицу члену Высшего Совета, и Азетбур стало стыдно.

Она нажала кнопку и облегченно вздохнула, увидев отца, одетого в простую черную тунику. Прежде чем войти, Азетбур сделала знак охраннику остаться за дверью и, когда та закрылась, пожурила Горкона:

– Отец, а где твоя охрана?

Это уже стало постоянной причиной раздора между ними. Горкон не уделял особого внимания своей личной безопасности, в то же время по отношению к дочери принимал самые немыслимые и чрезмерные меры для ее охраны. Канцлер полурассеянным взглядом обвел помещение, словно удивляясь тому, что не видит охранника, и провел пятерней по седеющей бороде. Рядом с креслом горел яркий свет, Азетбур заметила на видеоэкране текст. Она догадалась, что отец читал, когда она позвонила, готовясь – Азетбур в этом не сомневалась – к встрече со своими советниками. Она уже привыкла к его рассеянности – побочному результату напряженной работы.

– Хм, куда-то пропал, – ответил Горкон, глядя на Азетбур янтарными глазами и улыбаясь. – После выпитого эля от них нет толку, где-нибудь, наверное, отсыпаются. Я полагаю, надежнее доверять охранной аппаратуре.

Проходи, садись, – он махнул рукой на кресло. – Ты пришла ко мне как член Совета или как дочь?

– И как член Совета, и как дочь, – ответила Азетбур, продолжая стоять.

Горкон же уселся в кресло и внимательно смотрел на дочь.

– Отец, – неуверенно начала Азетбур, и до нее дошло, что она явилась к отцу искать утешения и не могла сказать ничего вразумительного. – Я… беспокоюсь…

Канцлер кивнул, показывая, что слушает ее внимательно.

– … за твою безопасность. Я не представляла, что на Земле нас так ненавидят, пока мы не оказались на борту "Энтерпрайза".

Горкон понимающе вздохнул.

– Меня… тоже это поразило, и не то, что это чувство по отношению к нам существует, – разумеется, ни для кого не секрет в последние семьдесят лет, что у наших народов есть причины для того, чтобы презирать друг друга, а то, что оно проявляется открыто. Думаю, это произошло после Кудао.

– Кирк, – с жаром произнесла Азетбур. – Кирк ненавидит нас, и я не доверяю ему. Отец, не ступай больше на борт их корабля.

Горкон вопросительно посмотрел на дочь.

– Кирк не опасен, Зета. Его личная ненависть к нам понятна: его сын убит капитаном Круге. И все-таки мне кажется, у него хватит рассудка…

– Если его сына убили, – со злостью, поразившей их обоих, воскликнула Азетбур, – то у него есть причина мстить?

– Он не Клингон и не давал клятву кровной мести.

– И все же я не верю ему, – настаивала девушка с болью в голосе. Отец, я боюсь, что тебя плохо охраняют. Я даже спать не могу из-за этого.

Горкон отвел взгляд, Азетбур знала, что в этот момент он подыскивает слова, которые без лишнего повода не растревожили бы ее душу.

– Может, и к лучшему, что мы сейчас завели разговор об этом, наконец сказал Горкон, – я не считаю, что Кирк способен навредить мне. Да, он разгневан и полон возмущения. Он уверен, что много пострадал из-за нас, и, я думаю, он прав, – канцлер чуть заметно иронически улыбнулся. – И ты, дочь, тоже по-своему права. У меня очень мало шансов выжить, если не удастся провести мирную конференцию.

Она испуганно посмотрела на отца, и если бы не ее гордость, то приложила бы руку к сердцу.

– Садись, – сказал Горкон. Теперь это было не предложение, а приказ.

Азетбур подчинилась и села в кресло напротив отца. Его взгляд потеплел, но тут же стал опять суровым.

– Если мне придется умереть, то мое место займешь ты…

– Ты не умрешь…

– Нет, ты выслушай! – непривычный гнев отца заставил ее умолкнуть, и тогда Горкон начал спокойно вводить ее в курс дела.

– Мне повезло, Зета, что воины не препятствовали нашему мероприятию, продвинувшемуся довольно-таки далеко. Мне повезло также, что удалось избежать кровопролития, пока мы убеждали Высший Совет в необходимости мирного договора. Может, дело не обошлось без чуда. Наверняка тебе все это известно. Наши меры безопасности достаточно надежны, но бояться нужно не только внутри собственной Империи. Мы должны опасаться и отдельных групп в правительствах Федерации и ромуланцев, – канцлер замолчал и нежно улыбнулся. – Дитя мое, доставь мне удовольствие. Разве нет смысла подумать о будущем? Или ты хочешь отдать Империю в руки военных и позволить им творить с нею все, что они захотят?

Азетбур вздохнула, но переборола в себе чувство жалости.

– Я считаю, вполне разумно заранее предусмотреть непредвиденные ситуации, канцлер. Что вы предлагаете?

– Ты должна будешь занять мое место, – повторил он. – Зета, ты единственная, кому я могу доверять в Высшем Совете. Еще, может быть, Коррду, но он слишком старый и больной.

– Бригадный генерал Керла… – начала она.

– Керла чересчур горяч, его просто увести в сторону. В душе он воин.

Даже сейчас я не знаю, кому он больше привержен. Чанг очень хитер, чтобы ему доверять, – Горкон покачал головой. – Нет, дочь, ты единственная, кто может занять этот пост.

Девушка грустно улыбнулась.

– Женщина в роли канцлера, отец?

– Я имею право назвать своего преемника. Этого не запрещают законы Клингонов.

– Обычаи Клингонов предполагают…

– Обычаи воинов, но не всех Клингонов. Ты должна чувствовать разницу.

Канцлер не подвластен контролю со стороны военных. Даже если они будут против, народ согласится.

– А если тебя убьют, откуда тебе известно, что не уничтожат меня?

– Я все уже обговорил с другими членами Высшего Совета. Они все поклялись защищать тебя и поддержать твое назначение.

– Все? – спросила она недоверчиво, подозревая, что это не так, но не могла объяснить причину своих опасений. – Ты уже со всеми об этом переговорил?

– Да.

Она поднялась с кресла.

– Отец, ты не умрешь.

– Конечно же, нет, – Горкон улыбнулся и дотронулся до дочери рукой. Но пообещай мне, что поступишь так, как я тебе говорю, Зета.

Девушка вдруг почувствовала себя брошенным ребенком и разозлилась.

Она пришла искать у отца утешение и поддержку, а он только и говорил что о смерти.

– Пообещай, – он погладил ее руку кончиками пальцев.

– Ты не умрешь, – уклончиво ответила она, – если не будешь позволять своей охране напиваться, – Азетбур выскользнула из комнаты, не в силах смотреть на отца, зная, что его печальный взгляд разобьет ей сердце.

***

Кирк без особого труда добрался до своей каюты. Ощущение беспечности и веселья от выпитого ромуланского эля прошло, но сменилось противным постукиванием молоточков в голове и неприятной тяжестью во всем теле, словно приходилось идти против сильного течения. Капитан сел на койку и потер уставшие глаза. Корабельные склянки пробили 01.00.