неПАЦАНКА. Трансформация бой-бабы в леди

Лайфхак для тех, кто точно хочет быть приглашенным на любое собеседование. Придумайте такую фразу, которая была бы блесной производства «Made in Germany», и работодатель, даже будучи искушенной щукой, не проплывет мимо и зацепится за нее, возможно, даже чисто ради спортивного интереса.

– Это у вас в резюме «исполнительность без прокрастинации»? – спросил совладелец без намека на шевелюру на черепной коробке.

«Исполнительность без прокрастинации» – та самая «Made in Germany», личностная характеристика, придуманная мной как раз для привлечения замутненного загрязненными водами Волги взора работодателей-щук. Значит это словосочетание лишь то, что порученные задания исполняются мною ровно в срок не без отсутствия любимой студентами и творческими людьми прокрастинации, но без срыва дедлайнов.

– Расскажите о себе. Почему вы хотите работать у нас и кем видите себя в нашей компании через пять лет? – спросил все тот же партнер, подтверждая стереотип о том, что раннее облысение – признак повышенного уровня тестостерона. А повышенный тестостерон – признак альфа-самцов стаи. Однако впоследствии это утверждение оказалось очередным мифом, а «активный интервьюер» – исполнительным директором. Он же правая рука, он же соучредитель, он же бета-самец.

– Вам рассказывать с того момента, как мне пуповину неправильно перерезали или чуть ближе к области карьеры, начиная со школы? – Тестостерона на данный момент жизни у меня было в достатке, чему способствовала постоянная накачка в тренажерном зале. Я сидела перед двумя серьезными мужчинами, абсолютно неженственная, с собранными в хвост волосами, в черном костюме-тройке, да еще и имела смелость извергать из себя избытки тестостерона в виде сарказма в тот момент, когда мне нужны были работа и доход. Безумие и отвага? Дерзость и недальновидность? Пожалуй, все вместе. Любой другой рекрутер уже произнес бы вошедшую в анналы истории фразу «Давай, до свидания», но эти двое – нет. Они лишь подняли брови и, поперхнувшись сотрясенным моей скрытой агрессией воздухом, ответили: «Только профессия».

Не затрагивая вышеизложенные моменты работы в период несовершеннолетия, а также придерживаясь высказывания Отто фон Бисмарка о русских «Долго запрягают, но быстро едут», выдержала мхатовскую паузу, поудобнее устроилась в офисном стуле, сделала глубокий вдох и начала рассказывать Альфа и Бета о перипетиях моего трудового стажа.

Как известно, идеальный образ кандидата на должность выглядит так: «30 лет, золотая медаль, 3 высших образования, стаж работы – 10 лет, отсутствие детей, не женат/не замужем, без карьерных амбиций, готовность к переработкам до 16 часов в день и работе за МРОТ, кипяток, стол, стул и компьютер». Это, конечно, анекдот, но в каждой шутке есть доля горькой правды. Без опыта тебя никуда не берут, и это называется недо-qualified, а с опытом, но и с возрастом – over-qualified. Вне зависимости от возраста специалиста по персоналу, в сознании директоров и ЛПР (лиц, принимающих решение) весьма четко укоренены стереотипы СССР относительно работы: это должно быть одно место и на всю жизнь. К соискателям, которые часто меняют работодателей и на самом деле ищут, пробуют себя в разных сферах, поскольку #молодостьвсепростит, относятся с недоверием и называют «прыгунками».

И я была как раз одним из тех прыгунков, потому что в силу интеллекта и возможности делать абсолютно все, не знала, куда приложить свои силы, чтобы это давало максимальную отдачу в плане карьеры, финансового благополучия и удовольствия. Это, кстати, один из негативных эффектов так называемого «синдрома отличника», коим страдала и сама. Да, у меня была золотая медаль по результатам учебы в школе. Да, учителя посылали меня на все мыслимые и немыслимые олимпиады от русского языка до физики, несмотря на то что любила я физкультуру и кексы. Да, я выдавала результаты, и мне было необходимо ВСЕГДА держать марку – себя, семьи, школы. Расслабиться было нельзя, четверки осуждались как преподавателями, так и родителями, а уж тройка – это просто на грани смертной казни. Дома мне кричали в лицо: «Позорище, ты должна быть лучшей, ты должна быть ПЕРВОЙ». Меня даже перевели в МОУ СОШ № 1, чтобы быть воистину первой. Все силы уходили на учебу, а хотелось профессионально заниматься спортом.

Признаться, мне нравилось быть первой, лучшей, отличаться КАЧЕСТВОМ своих работ (сочинений, эссе, контрольных, презентаций). Со времен детского сада я брала на себя самые ответственные дела и роли. Была старостой, на Новый год – Снегурочкой (тут еще весьма положительно на предпочтении моей кандидатуре сказалось наличие славянской внешности и блондинистости), на другие праздники и мероприятия – ведущие роли. И еще я очень любила стихи, в детстве сочиняла их на ходу так, что если бы Oxxxymiron захотел лет в 5–6 провести свой первый версус, то я была бы в числе финалисток на конкурс. Поэтому аспекты харизмы и артистичности развивались самотеком, как само собой разумеющееся, поскольку взрослые всегда ценили тех, кто а) берет на себя ответственность, б) соглашается на все, в том числе и выйти на сцену. Страх перед выступлениями преодолелся сам собой – стоило единожды выступить в 6 лет Снегурочкой с нетрезвым Дедом Морозом и буквально выволакивать выступление, являясь для него вторым посохом – опорой. Видите, как долго запрягаю? Сейчас тронемся быстрее.

Брать ответственность, быть лучшей, быть лидером – три столпа, культивируемые во мне с детства родителями, родственниками, учителями. Но… Когда ты один за всех и любая твоя ошибка подвергается осмеянию и осуждению с крайним негативом и криками, то… разрывая себя на части, стараясь успеть везде и удовлетворить интересы всех, кроме себя, ты распыляешься сам. Я удовлетворяла интересы родителей, чтобы они гордились мной и могли хвастаться перед соседями, поскольку за свою жизнь им хвастаться было нечем. Я удовлетворяла интересы учителей, делала для них дополнительные презентации, выступала на конкурсах и олимпиадах, чтобы их отношение ко мне не портилось. Чтобы я точно получила то, что хотела моя мама, бабушки и дедушки, а впоследствии и я, только не в формате повода гордости, а в формате спортивной цели, где после пересечения финишной черты можно расслабиться и больше не рвать на себе жилы для первого места. Я получила золотую медаль, которая, кстати, оказалась вовсе не золотой, а лишь с поверхностным напылением из наномиллиметров золота, и благополучно положила ее на полку пылиться. По иронии судьбы в год поступления в институт нашего поколения отменили все льготы и бонусы для олимпиадников и золотых медалистов, и я поступала по результатам ЕГЭ на равных со всеми условиях. Вот такие забавные вкрапления демократии, которые позже были отменены, но именно в 2009 году данное нововведение «на общих условиях» ярчайшим образом показало мне бессмысленность главенствовавшего на тот период стереотипа: если отлично учиться и быть лидером, то тебя оторвут с руками и ногами все институты. Как раз нет. Учиться необходимо качественно, но быть везде первым – себе дороже. Тем не менее я поступила в Высшую школу экономики на бюджетной основе на тот факультет, куда проходила по баллам (Менеджмент. Государственное и муниципальное управление), а не куда хотела – на юридический. Очередная ирония и продолжение вытягивания лямки «делать то, что нужно, и брать, что дают, а не то, что хочешь сам».

– Вы очень интересно рассказываете, но у нас скоро обед. Можем ускориться? – наконец произнес Альфа-собственник ООО «Экспертный центр».

– Да, конечно, итак, поймите, пожалуйста, правильно мои причины поиска себя на разных работах. Все они родом из детства, и так сложилось исторически. Что ж, приступим непосредственно к описанию опыта, который будет вам крайне интересен. – Я выдохнула, бросила взгляд в окно на центральную улицу Большая Печерская, на которой, все по той же «Иронии судьбы, или С легким паром», располагался мой институт ВШЭ, и подумала: «Да, недалеко ушла от альма-матер».

Итак, мое первое официальное место работы – компания ToolPlus, занимающаяся поставкой и продажей станков для производства мебели и деревообработки. Черт знает, каким образом я угодила туда, будучи женщиной, блондинкой, с образованием крайне далеким от технического, ничего не мыслящей в работе механизмов, без опыта работы в сфере продаж и только что выпустившейся из института. Абсолютно неидеальный кандидат даже на столь прекрасные условия работы в офисе на 5 дней, с 8 до 18 часов, весьма далеко от дома (2 часа езды на общественном транспорте). И тем не менее, директор по-отечески взглянул на мужеподобную девчонку, сказал: «Что-то в тебе есть», – и дал добро на этот социальный эксперимент. Я была рада, поскольку, во-первых, мне оказали доверие, а во-вторых, я получала стабильный источник дохода, где все зависело от меня, ибо оклад в 7 тысяч рублей плюс % с продаж – тоже далеко не самые лучшие условия работы. Для сравнения: в институте я зарабатывала значительно больше, поскольку подрабатывала на ремонтных работах маляром-штукатуром (и тут мое физическое состояние накачанного тела помогало наилучшим образом выносить даже те нагрузки, которые были тяжелы мужчинам, например – поднять 50 мешков строительных смесей по 25 кг на 4-й этаж), а также писала контрольные работы, эссе, курсовые, дипломы своим коллегам по курсу и всем нуждающимся их знакомым из других институтов. Мне было несложно, я любила писать и в качестве основы будущей работы брала костяк с аналогичной темой из интернета и наращивала ее актуальной базой из законодательства и более современных статей. Это было чистое творчество на чистом вдохновении, доводимое мною до крайнего перфекционизма. Все проверки на антиплагиат выдавали результат оригинальности не менее 93 %, а я относилась к каждой работе как к ребенку, о котором заботилась даже после отдачи заказчику (криминально звучит, не так ли?). И чтобы подольше не расставаться со своим детищем, оказывала бонусные услуги «сопровождения» клиенту, то есть писала ему пояснения к работе, делала презентацию, писала речь для защиты курсовой/диплома. Это был качественный и комплексный подход, за который хорошо платили и который пользовался большим спросом. Любая тема была мне по силам – от философских изысканий «Актуальность категорического императива Канта в современной журналистике» до остросюжетных «Адаптация медицинских работников на основе альтруизма и социалистических работ В.И. Ленина». Я не боялась стартовать снизу, поскольку всегда знала, что приложу все усилия, чтобы вырасти, и в случае чего – выживу и обеспечу свою семью за счет дополнительно оказываемых мною услуг.

Сказано – сделано. Мы ударили по рукам, которые были в принципе равны, так как директор станков был здоровым Альфой с широкими ладонями, а я была далеко не дюймовочкой с раздавленными грифом штанги конечностями. Он сильно пожал мою руку, и в голове невольно всплыла пословица наших мужиков в местной качалке: «Юля, если хочешь узнать, как давно мужчина одинок, пожми ему правую руку. Чем сильнее – тем дольше».

Вся работа заключалась в нехитром маркетинге, именуемом «холодные продажи». Проще говоря, ты берешь в одну руку справочник производителей мебели, в другую – трубку телефона, начинаешь звонить и предлагать купить то, чем торгует твоя компания. Я никогда этого не делала и не думала, что это такой титанический труд, отбирающий много энергии даже у тех, кто любит поговорить. Купить мог только тот, у кого деньги, то есть директор, или ЛПР (не путать с партией). Но чтобы на него выйти, в одной компании необходимо было по телефону преодолеть тонны сопротивлений со стороны секретаря (это первый фильтр, как правило, отказывающий соединять и отправляющий в известном направлении на электронную почту), инженера/специалиста по закупкам (которые все как один, утверждали, что они уже сотрудничают и им ничего не нужно, на самом деле подразумевая под этим повышенный процент отката с твоей стороны); заместителя директора (как правило, весьма занятый персонаж, насмехающийся над твоими заискивающими попытками проникнуть через него к последней инстанции – директору). И когда ты прошел эти круги, словно Данте Алигьери, застал неуловимого директора на месте и озвучил ему то, что хотел… получаешь в ответ «это дорого» и короткие гудки в трубке. И таких звонков в сутки – не менее 150, 95 % – отказы на разных стадиях разговора. Чем не повод для депрессии, когда оклад 7 тысяч рублей, а продаж нет. По возвращении домой через 2 часа на общественном транспорте – нет сил, кроме как лечь на диван или сходить ненадолго в качалку. Ничего другого делать не хотелось, и я начала выпивать пенное каждый вечер.

Осторожно, рутина затягивает! Она стала затягивать и меня, поскольку звонки совершались уже без энтузиазма, обучения общению по телефону не проводилось, тебе просто вручили буклеты с продукцией, предоставили связь и сказали: «Звони». Станки – сложное техническое оборудование, о котором я ничего не знала, равно как и не знала, что для менеджеров «холодных продаж» компании проводят специальные тренинги, пишут скрипты разговоров, мотивируют корпоративными «плюшками» в виде ДМС и тренажерного зала. Все это заставляло волей-неволей погружаться в серость бытия, которую не отстирал бы даже «Тайд. Мы идем к вам!».

На первых порах отсутствия продаж помогали не впасть в депрессию только спорт и выпивка. Причем практически одновременно, что разносило постулаты культуризма напрочь. То есть ты идешь в качалку, берешь тяжелые веса, накачиваешь себя до такой степени, что мышцы горят, а затем выпиваешь с мужиками пива, ведь по утверждению люберецкой эпохи бодибилдинга пенный напиток после тренинга – лучший изотоник для мышц. Сейчас-то я понимаю, что это лишь слепое оправдание для людей со скрытой склонностью к самоуничтожению, ведь ничего, кроме вреда сердцу и процессу восстановления мышц, это, на самом деле, не приносило.