Нэпал — верный друг. Пес, подаривший надежду

Мы с Дэмиеном говорим о Нэпале. Англичанин согласен, что ситуация внушает опасения. Я звоню ветеринару на мобильный. К счастью, он отвечает. Извинившись, что беспокою его в воскресенье вечером, я объясняю ситуацию. Ветеринар предлагает открыть клинику завтра ровно в восемь, чтобы принять Нэпала с самого утра. Я ложусь спать. Нэпал хочет лечь на мою кровать, но мне приходится попросить Дэмиена помочь ему — мой пес не может сам забраться ко мне.

Этой ночью Нэпал снова очень крепко спит, словно впав в кому, и тесно прижимается ко мне, отчаянно пытаясь быть рядом.

Глава тридцать шестая

У Нэпала такое тихое и медленное дыхание, что временами я боюсь, не прекратилось ли оно совсем. Я вспоминаю о том, как сам лежал в коме. Одна мысль об этом очень пугает меня.

Мне страшно до тошноты. Я давно не испытывал такого стресса. Боль отвоевывает свои позиции. Она усиливается в правой ноге, а потом стреляет через позвоночник прямо в мозг. Мою ночь заполняет белый шум и голубой свет телевизора. Это ширма от моих криков и стонов, когда я извиваюсь и корчусь.

Настает утро. Я почти не спал. Я знаю, что не смогу спать, пока Нэпал не выздоровеет. Наши жизни так тесно переплетены, что из-за его загадочной болезни — в чем бы она ни заключалась — я напряжен, словно сжатая пружина.

Дэмиену приходится погрузить Нэпала в машину. Мой пес слишком слаб, чтобы забраться туда самостоятельно, и слишком тяжел, чтобы я мог взять его на руки. Но я же не ради этого приглашал парня из самой Англии! Я хотел, чтобы он посмотрел на чудо-пса Нэпала в действии.

И, что еще хуже, я вижу душевные мучения Нэпала. Он по-прежнему пытается выполнять свою работу, ходить рядом со мной и заботиться обо мне, но в данный момент он на это просто не способен. Вместо этого я испытываю необычное, тревожное чувство. Теперь не Нэпал присматривает за мной, а я за ним. При этом у меня нет возможности заботиться о нем, ведь я прикован к коляске. Нет физических сил. Если бы не Дэмиен, я даже в машину не смог бы его погрузить. Сидя в коляске, никаких особых тяжестей не поднимешь, а тут семидесятифунтовый пес.

Мы приезжаем в клинику за десять минут до открытия. Это LazyPaw, и я всего второй раз привожу сюда Нэпала (мы как раз недавно сменили клинику). Я выступал перед шестиклассниками — эту встречу организовала Аннетт, мамина подруга. Именно Аннетт посоветовала мне перейти в LazyPaw: она сказала, что у них есть опыт работы с собаками СПНВ — многие из них наблюдаются в этой клинике. Мы с Нэпалом приезжали сюда всего один раз, но мне тут очень понравилось.

Мы паркуемся в секции для людей с инвалидностью. Две стильно одетые молодые женщины открывают приемную. Я смотрю на часы. Думаю, настало время узнать плохую новость. Пока я готовлю коляску, Дэмиен вытаскивает моего пса из машины. Нэпал стоит, мрачно повесив голову, а потом, еле переставляя ноги, бредет на свое место рядом со мной.

Я долго глажу и утешаю его:

— Все хорошо, малыш. Ни о чем не беспокойся. Мы тебя вылечим.

Я прошу Дэмиена:

— Ты мог бы надеть на него жилет? Он очень просто застегивается…

Когда Нэпал готов, я еду к пандусу. На миг я останавливаюсь: кажется, моему псу нужно в туалет. Я указываю Нэпалу на выцветшую от зимних холодов траву. В воздухе уже веет весной. Поднимающееся над Мак-Кинни солнце приятно пригревает.

— Поторопись, — командую я. — Давай, малыш, пора в туалет.

Нэпал проходит пару шагов по траве, но едва успевает сойти с тротуара. На моего пса это совсем не похоже.

Я бормочу, обращаясь к Дэмиену и к самому себе:

— Это не похоже на Нэпала. Он всегда ищет хороший клочок травы, а тут едва с тротуара успел сойти.

Одна из девушек-администраторов выглядывает из приемной:

— Как только будете готовы, заходите.

— Мы тут вам газон поливаем, чтобы трава лучше росла, — говорю я, пытаясь объяснить, почему Нэпал остановился прямо у входа.

— Не стесняйтесь, — улыбается она, — газон специально для этого и предназначен.

Нэпал заканчивает, и я веду его внутрь. Он нетвердо держится на ногах и идет медленно. Готов поклясться, что он плохо видит. Мне приходится на каждом шагу направлять его.

Администратор сопровождает нас в простенький смотровой кабинет. Там выложенный коричневой плиткой пол, деревянная скамейка и стеллаж с инструментами. Я останавливаюсь посреди кабинета и наклоняюсь, скорчившись от пожирающей тело боли. Нэпал плюхается на пол. Стоит ему коснуться головой пола, и он погружается в глубокий, похожий на кому сон, такой же, как ночью.

Дэмиен садится. Наши беспокойные взгляды встречаются, а потом мы снова смотрим на Нэпала.

— Мне кажется, у него проблемы со зрением… Ты же видел, как мне пришлось вести его? Что с ним?

— Понятия не имею, — качает головой англичанин. — Но он явно болен. Будем надеяться, что ветеринар все уладит.

Мы ждем.

В дверь тихонько стучат. Входит Брент Билхарц. Мне он кажется высоким. Впрочем, из кресла на колесах все кажутся высокими. На ветеринаре клетчатая рубашка, линялые джинсы и ковбойские сапоги. У него добрые голубые глаза. Брент выглядит абсолютно гармоничным человеком, способным на огромное сочувствие. Он опускается на корточки и треплет уши моего пса.

— Здравствуй, знаменитый Нэпал. Всегда рад тебя видеть.

Он смотрит на меня.

— Джейсон, не ожидал, что мы так скоро встретимся.

— И я не ожидал. Но Нэпалу очень плохо.

Брент на миг задерживает взгляд на незнакомце.

— Это Дэмиен Льюис, — говорю я. — Он писатель. Прилетел из Англии для работы над книгой о нас с Нэпалом. — Я глажу своего пса по голове. — Ты очень нужен нам, приятель. Чтобы мы могли взяться за книгу.

— Вы пишете книгу? — улыбается Брент. — Чудесно. Нэпал достоин того, чтобы о нем написали книгу. — Он начинает прощупывать живот, бедра, шею и голову моего пса. — Как он себя чувствует в последнее время? Плохо?

— Он просто на себя не похож. Как будто измучен. Постоянно спит, причем очень крепко. Натыкается на вещи. Судя по всему, он стал плохо видеть.

Ветеринар прерывает осмотр и идет за фонариком. Он долго светит Нэпалу в глаза, внимательно наблюдая за реакцией.

Выключив фонарик, Брент смотрит на меня.

— На свет он реагирует нормально, моргает, когда нужно. И все же он явно не похож на себя. Это не тот пес, которого вы привозили две недели назад.

Я сижу, сгорбившись в коляске, борясь с болью, которая колет и режет ножом мои внутренности.