Непереплетённые
Шрифт:
Дюван ни сном ни духом не ведал, что органы, за которые его покупатели отвалили миллионы, принадлежали вовсе не Коннору Ласситеру, а безвестному расплёту, — Арджент не помнил его имени.
Стоит только Дювану догадаться, что учинил его слуга, как тот мгновенно станет в его глазах неизвестной величиной. В этом-то и заключалась проблема. Дюван делил людей на союзников и врагов; судьба тех, кто по той или иной причине не попадал ни в одну из этих групп, была плачевна. С того дня, когда Риса сбежала с большинством его расплётов, Дюван отдавал приказ убивать всякого, кто вызывал у него хотя бы намёк на подозрение.
Вот
Всё это случилось несколько месяцев назад. Сейчас Арджент прилежно служит хозяину, терпеливо ожидая, когда тот сдержит обещание и наделит своего верного слугу новым лицом. Целым лицом, которое заменило бы и изуродованную шрамами левую половину его физиономии, и биопластиковую маску, прикрывающую правую. Арджент даже не сомневается, что так и будет. Дюван Умаров может быть кем угодно, иногда настоящим чудовищем, но одно несомненно: он человек слова.
2 • Дюван
Бизнес идёт просто превосходно. Поскольку правительство Соединённых Штатов пошло на поводу у общества, страдающего от угрызений совести, и объявило мораторий на расплетение, спрос на органы во всех частях света вырос. Цены утроились. Дюван даже опасается, что не угонится за спросом. Если запрет на расплетение станет постоянным и распространится и на другие государства, то Дюван и бирманская Да-Зей будут единственными источниками качественных органов. Но Да-Зей не торгует мозговой тканью, а значит, Дюван получит существенное преимущество.
Да-Зей это знает и стремится выбить его из игры ещё настойчивее, чем раньше.
Поэтому Дюван вычистил из своих рядов всех, кому хотя бы чуть-чуть не доверял. Приходится поддерживать свою паранойю на должном уровне — принимая во внимание сложившуюся ситуацию, она может спасти ему жизнь.
Сегодня Дюван без конца прокручивает новостной видеосюжет, сидя в салоне «Леди Лукреции», самого большого в мире самолёта модели Антонов-225. Все удобства настоящего дома на высоте одиннадцать тысяч метров.
В салон входит его камердинер с кофейником.
— Скиннер, — обращается к нему Дюван, указывая на телевизор, — ты это видел?
На экране разворачивается эпизод из ток-шоу. Гости — не кто иные как «Коннор Ласситер» и Риса Уорд. Дюван замечает, что руки у Скиннера дрожат. Чашка на подносе выстукивает дробь, словно зубы морозной ночью. Причина ясна: Скиннер знает, что малейшее упоминание о Беглеце из Акрона и Рисе Уорд вызывает у хозяина приступ дикой ярости. Наверное, поэтому слуга и трясётся, ожидая громов и молний на свою голову. Но сегодня у Дювана нет причин впадать в бешенство.
— Это передавали сегодня утром, — объясняет он. — Смотри дальше!
Едва ведущий приступает к интервью, как гремят выстрелы. Грудь ведущего буквально взрывается; картинка бешено скачет. Опять выстрелы. Под вопли перепуганной публики охранники торопливо уводят гостей за кулисы.
Скиннер роняет кофейник. Бормоча бесконечные извинения, он тут же ныряет вниз — прибраться. Дюван не обращает внимания на беспорядок — Скиннер всё почистит и принесёт ещё кофе. Несмотря на неуклюжесть, слуга он всё-таки отменный.
— Похоже,
Риса и этот самозванец остались невредимы, — произносит Дюван. — Но сомневаюсь, что они ещё когда-нибудь согласятся на интервью.— А в-вы… — заикается Скиннер, — вы как-то к этому причастны?
При этом предположении Дювана разбирает смех:
— Ну разумеется нет! Я не держу на Рису зла только за то, что она от меня сбежала. А что до самозванца, он не стоит того, чтобы тратить на него время. К тому же своими действиями он способствовал моему бизнесу.
— Да, сэр, конечно, сэр.
Когда «Коннор Ласситер» некоторое время назад снова оказался в центре внимания публики, для Дювана было очевидно, что это самозванец. Он ведь лично проследил за его расплетением, так что там проколов быть не могло. Части тела Ласситера были проданы и разосланы покупателям. Правда, швейцарский банкир, купивший лицо, стал вдруг жаловаться, что его обжулили и всучили не ту физиономию, но Дюван-то знает, в чём дело. Швейцарец наверняка перепродал её американскому Движению Против Расплетения, которое приобрело вдобавок и голосовые связки Коннора. А после этого они запросто «сплели» своего самозванца с лицом и голосом Беглеца из Акрона. Татуировка акулы? Её подделать проще простого. Публику обмануть легко, но с Дюваном Умаровым этот номер не пройдёт.
В следующий раз «Леди Лукреция» приземляется в Канаде. Уединённый аэродром заливает потоками дождя. Сегодня к Дювану заявляются гости — из тех, которых делец вовсе не желает видеть в своей летающей крепости. Раз в год он встречается с сестрой, чтобы обсудить семейные дела. Сестра ноет и убеждает Дювана урезать затраты и увеличить выход товара. Он отказывается, ссылаясь на то, что высокое качество — это его фирменный знак. Сестра уезжает в раздражении, Дюван улетает в раздражении. И так каждый год. Ну что ж, обычное явление в семейном бизнесе.
— Вы будете выказывать ей такое же уважение, как мне, — наставляет Дюван свой персонал. — Неважно, заслуживает она его или нет.
Хотя он обращается ко всем, большинство слышало это раньше. Речь предназначена в основном для Арджента, который с представителями семейки Умаровых ещё не встречался.
Дюван смотрит в иллюминатор. От огромного лимузина к самолёту движутся несколько фигур. Интересно, кто сопровождает сестрицу сегодня? Её тюфяк-муж? Или адвокат? Визитёры укрываются от ливня под зонтами и поднятыми капюшонами — вот почему Дюван не может разглядеть их до того, как те поднимаются на борт. Если бы он увидел их заранее, то вообще не открыл бы люк.
3 • Арджент
Ардженту любопытно, Ардженту страшно, но самое сильное его чувство — раздражение, потому что теперь ему придётся обслуживать нескольких человек, а не одного только Дювана. В самолёте осталась лишь самая необходимая обслуга: пилоты, телохранитель, повар и Арджент. Хозяин называет последнего своим камердинером, но на самом деле тот и камердинер, и дворецкий, и официант — всё в одном. Если на какую-то работу не назначен специальный человек, значит, выполнять её придётся Ардженту. Он пашет и пашет от зари до зари, и что? Плата мизерная, а похвалы вообще не дождёшься. Однако он научился ценить и эту жизнь, и даже самого хозяина. Что ни говори, а всё лучше, чем сидеть на кассе в супермаркете.