Непобедимый 2

Оля вздохнула и достала термос с компотом. Фарфоровые кружки глухо ударились друг о друга.

— Знаешь, моя мама в моем возрасте уже меня родила.

Я отложил недоеденный бутерброд. Аппетит пропал. Ну вот, приехали. У нас был такой разговор неделю назад, но тогда мне удалось съехать на другую тему. Я не думал, что девушка захочет продолжать его именно сегодня. Черт, она же понимает, что мне надо сосредоточиться на соревнованиях, а не на вопросе о женитьбе?

— Оль, я только закончил институт. У меня вся карьера впереди. Спортивная карьера.

— А я старше тебя на четыре года, — тихо сказала Оля. — Я не хочу быть старой девой.

Это да. В нынешние времена принято выходить замуж пораньше. Не то что в двадцать первом веке.

Мимо прошли пионеры с горнами. Их веселые голоса резко контрастировали с напряженной атмосферой нашего разговора.

— Послушай, Оля, — начал я, чувствуя, как пересохло в горле. — Я люблю тебя, правда. Но сейчас не время для семьи. Мне нужно сосредоточиться на спорте.

Оля поджала губы.

— А когда будет время, Витя? Когда тебе будет тридцать? Или сорок?

— Ну зачем ты так, — я попытался взять девушку за руку, но она отдернула ее. — Просто нужно немного подождать.

— Я слишком долго жду, — в голосе Оли зазвучали слезы. — Ты даже познакомить меня с родителями не хочешь.

Я почувствовал, как внутри нарастает раздражение.

— Потому что они не поймут. Ты старше меня, пропадаешь с дежурствами в больнице

Лицо Оли побледнело.

— Так вот в чем дело. Я недостаточно хороша для чемпиона.

Упс, я имел ввиду немного другое.

Девушка начала собирать остатки еды обратно в сумку. Все исчезло в сумке за считанные секунды.

— Знаешь что, Витя, — сказала она, поднимаясь. Песок и травинки прилипли к юбке. — Может, тебе стоит подумать, чего ты хочешь от жизни. Кроме медалей. И не морочить другим людям голову.

Она развернулась и быстро пошла прочь. Я остался сидеть на газете, глядя ей вслед. Стройная фигура девушки постепенно уменьшалась, пока не скрылась за углом здания.

Мимо проехал грузовик. Его дребезжание нарушило тишину, повисшую после ухода Оли.

Я посмотрел на часы. До следующего поединка оставалось меньше четверти часа.

Медленно поднявшись, я сложил газету и побрел обратно к стадиону. Ноги были тяжелыми, словно налитыми свинцом.

Проходя мимо агитационного стенда, я остановился. На плакате красовалась счастливая советская семья. «Крепкая семья — основа государства!» гласила надпись.

Вернувшись в раздевалку, я переоделся в самбовку. Знакомый запах пота и кожи ударил в нос. Товарищи по команде обсуждали предстоящие схватки, но я едва их слышал.

— Эй, Волчара, ты чего такой хмурый? — окликнул меня Суслик. — Неужели Олька бросила?

Я только махнул рукой. А ведь, пожалуй, действительно бросила.

— Все нормально.

Степаныч зашел в раздевалку.

— Звеньев, ты готов? Через пять минут на ковер.

Я затянул пояс. Пальцы работали механически, повторяя движения, отработанные сотни раз.

Выходя из раздевалки, я бросил взгляд на трибуны. Место, где до этого сидела Оля, пустовало. Вот надо было ей устраивать эти разборки именно сегодня, когда голова у меня занята чем угодно, но только не брачными планами.

Я подошел к краю ковра и сел возле трибуны. Не заметил, как рядом очутился Борька.

— А где Оля? — тут же спросил он. — Уже ушла на работу? Так быстро?

Мимо нас, грузно переваливаясь, прошел Звеньев. В бой пошли тяжелые веса. Ему противостоял некий Игорь Бычков из секции «Железнодорожники».

Борцы вышли на ковер, поприветствовали друг друга традиционным рукопожатием. Оба борца в отличной форме.

Рефери дал свисток к началу поединка. Борцы сразу встали в правостороннюю стойку, внимательно наблюдая за друг другом. Звеньев сразу же попытался захватить рукава Игоря под локтями, но тот ловко уклонился, сделав шаг назад.

Впрочем, долго противник не сидел без дела. У него агрессивная манера борьбы. Бычков тут же шагнул вперед, тоже схватил Звеньева и попытался бросить через бедро. Однако Звеньев, ожидавший такого развития событий и хорошо натасканный Степанычем, успешно блокировал атаку, используя свой вес и низкий центр тяжести.

Борцы продолжали кружить по ковру, обмениваясь захватами и пытаясь найти слабые места в защите противника. Судя по всему, Звеньев решил измотать соперника, позволяя Бычкову тратить силы на безуспешные атаки.

Так прошла одна минута, потом вторая. Борцы до сих пор не уронили друг друга. Просто двигались туда-сюда, часто заходя за границу и по свистку рефери откатываясь обратно в середину ковра.

На третьей минуте схватки я заметил, что Бычков начал уставать. Вроде бы, Звеньев тоже заметил это.

Степаныч заставлял его много двигаться в последнее время. Поднимать дыхалку. Поэтому нашему Звеньеву схватка давалась легче, чем его сопернику.

Движения противника стали менее точными, а дыхание участилось. Звеньев понял, что настал момент для решительных действий. Я это тоже понял, заметив, как он слегка опустил корпус и выставил руки еще дальше. Да, эту привычку я заметил у него еще со времен тренировок в зале.

Улучив момент, когда Бычков оказался в узкой фронтальной стойке с наклоненным вперед туловищем, Звеньев решил провести переднюю подсечку. Он сделал шаг правой ногой вперед, повернул носок внутрь и поставил ногу у носка левой ноги противника.

Потом молниеносно схватил куртку Бычкова под локтями и сильно рванул руками влево и вверх, словно пытаясь перебросить противника через свое левое плечо. Соперник, не ожидал такой неожиданной резвости и привстал на носки, пытаясь сохранить равновесие.

В этот критический момент Звеньев продолжил рывок руками, усиливая его прогибом туловища. Одновременно он выполнил подсечку пальцами левой подошвы в правый подъем Бычкова. Движение было точным и мощным — месяцы тренировок не прошли даром.

Игорь, потеряв опору, начал падать. Звеньев, помня о технике безопасности, поддерживал соперника рукой за рукав, обеспечивая страховку. Бычков упал на левый бок.

Судья зафиксировал чистый бросок, присудив Звеньеву победные баллы. Многие в зале зааплодировали, оценив ловкость проведенного приема.