Непобедимый эллин

Громовержец на троне звонко рассмеялся:

– Осадки, говоришь? В виде кентавров? Эх, Гермес, Гермес, хреновый из тебя синоптик…

Глава двадцать вторая ГЕРАКЛ СРАЖАЕТСЯ С БОГАМИ ПРОТИВ ТИТАНОВ

– Сволочи, сволочи, сволочи-и-и-и… – Яростно дергаясь на неудобном деревянном ложе, Эврисфей безуспешно пытался порвать крепко опутывающие его цепи.

– Больной, не хулиганьте! – сказал сидевший рядом на маленькой скамеечке Зигмундис Фрейдиус с восковой дощечкой утреннего обхода в руках.

Бывший повелитель Геракла изловчился и метко плюнул в ненавистного садиста-врачевателя, но Зигмундис был тертый калач. Вовремя отклонившись в сторону, ученый лишь презрительно ухмыльнулся.

– У-у-у-у… – яростно провыл Эврисфей, огорченный своей очередной неудачей. – У-у-у-урод!

– Ничего-ничего, – доброжелательно покивал Фрейдиус, – у нас все тут первые дни буянят, а потом становятся как шелковые.

– Не дождетесь!

– Дождемся-дождемся. Мы быстро сделаем из вас добропорядочного гражданина Греции.

Врачеватель заглянул в свои медицинские записи.

– Так-так, значит, вы утверждаете, что беседовали… сейчас процитирую «с золотым говорящим механическим бараном»?

– Именно! – гордо подтвердил, ворочаясь на жестком ложе, Эврисфей.

– И давно вас мучают подобные галлюцинации?

– Это не галлюцинации. Золотой баран существует на самом деле!

– Ну да, конечно же.

– Вы мне не верите?

– Отчего же, очень охотно верю, но не беспокойтесь, мы вас вылечим и никакие механические говорящие бараны больше не будут вас преследовать.

– О, горе мне, горе! – простонал бывший работодатель сына Зевса.

– Кстати, а как вы относитесь к великому Гераклу? – внезапно спросил Фрейдиус и, профессионально прищурившись, в упор посмотрел на больного.

Эврисфей побагровел:

– Я… я… я НЕНАВИЖУ Геракла! Будь он проклят, сатиров кусок жилистого мяса! Он сломал мне всю жизнь. Это из-за него… да, из-за него я оказался здесь, униженный, оскорбленный, в компании врача-изувера!

– М-да, очень любопытный случай, – нахмурился Фрейдиус. – А вот скажите, Эврисфей, в детстве у вас… были какие-нибудь серьезные травмы ниже пояса? Ну, там, может, на детские грабельки в песочнице упали или кто-нибудь из других детей вас ударил.

Эврисфей не ответил, с ненавистью сверля взглядом издевающегося эскулапа.

– И еще… вы в детстве случайно под себя не ходили? – продолжал свой унизительные расспросы Фрейдиус. – Или, может быть, подглядывали за переодеваниями маленьких девочек? Часто ли вы интересовались физическими отличиями между детьми…

– Я скажу тебе, – хрипло пообещал Эврисфей, – но только на ухо…

– Конечно-конечно… – радостно воскликнул врачеватель. – Уверяю вас, всё останется сугубо между нами.

И Фрейдиус осторожно наклонился к согласившемуся на откровенный разговор пациенту.

Праведная ярость придала недоноску силы.

Эврисфей дернулся и, чудом разорвав слегка проржавевшие путы, вцепился скрюченными пальцами в горло ненавистного издевателя.

– Стража-а-а-а… – жалобно прохрипел Фрейдиус, обрушивая на голову пациента свою восковую дощечку.

К счастью, стражники его услыхали.

* * *

Зевс на Олимпе недовольно крутил ручки настроек телескописа.

– Что-то затянулись в Греции эти очередные Олимпийские игры. Второй месяц уже пошел, а они всё соревнуются и соревнуются.

– Непредвиденные обстоятельства, – пояснил Аполлон, лично курировавший всяческие спортивные состязания. – Бессменные судьи игр никак не могут остановить марафонских бегунов.

– Так они вроде уже бежали! – возразил Громовержец. – Я сам с Олимпа видел, победил какой-то чернозадый.

– То был официальный забег, – знающе пояснил Аполлон, – а этот неофициальный. В официальном участие принимают лишь истинные профессионалы, а в неофициальном все желающие.

– И чего это они так долго бегут?

– Может, украли что? – предположил Эрот. – Вот и бегут, боятся разоблачения.

– Ну да, – рассмеялся Гермес, – точно, многие призы-то из золота.

С грустью вздохнув, Зевс с кряхтеньем забрался на свой любимый трон.

– Нужно, товарищи боги, что-то решать!

– С кем, с бегунами? – переспросил Аполлон.

– Нет, с Олимпийскими играми… – И Тучегонитель серьезно задумался.

– А не устроить ли и нам нечто подобное? – внезапно оживился владыка Олимпа.

– Что, побежать на длинную дистанцию? – хором удивились боги.

– Да нет же. – Зевс поморщился. – Устроить божественное Олимпийское состязание и сыграть… ну, к примеру, в футболикос.

– Но с кем? – воскликнул Эрот. – Команда из смертных не сможет нам противостоять, играть же друг с другом неинтересно. Арес всегда тебе подыгрывает, а Гефест специально пропускает голы.

– Правильно, – кивнул Громовержец, – нам нужна равная команда, и мы ее соберем. Это будут самые первые божественные Олимпийские игры!

– О какой команде ты говоришь?! – возмутился Аполлон. – Кто может сравниться с нами в ловкости и силе?

– А вы не догадываетесь?

– Нет.

– Совсем-совсем не догадываетесь?

– Совсем-совсем…

Зевс на троне подбоченился.

– Есть, есть в Греции равные нам игроки, это титаны!

Челюсти у олимпийцев медленно отвисли.

– Да-да, я так и знал, что подобное предложение вас слегка шокирует. Но никаких протестов я не приму, ибо всё уже решил! Капитаном команды титанов будет Крон. Полагаю, Крон страшно обрадуется, когда узнает о выпавшей ему чести, в Тартаре ведь как следует не развлечешься.

– Гермес, вызывай Асклепия! – прошептал на ухо божественному вестнику Аполлон, но Громовержец его, к сожалению, услышал.

– Не нужно никакого Асклепия! – гневно взревел он. – Я же сказал, всё уже решено.

И в руках Тучегонителя, как по волшебству, возник зловещий молниеметатель. Контрольная лампочка под дырчатым дулом горела зеленым, стало быть, оружие было заряжено до предела.

– Пусть только кто-нибудь посмеет сказать мне поперек хоть слово… – леденяще прошипел Зевс, водя коротким дулом по онемевшему залу. – Чистите бутсы, играем уже сегодня днем!