Неподдающаяся

Я недовольно открыла правый глаз.

–  Молодец. Все, меня нет, я в обмороке.- И ирик красиво упал прямо мне на бок с потолочной балки.

Я удивленно потормошила его пальцем, но пушистик, похоже, и впрямь потерял сознание.

Я села.

–  Зябус, ты чего?

Подняв на руки теплое тельце, я попыталась его растормошить, но все было бесполезно. Закрыв глаза и сосредоточившись, я почувствовала, что ирик и впрямь очень истощен, будто кто-то высосал почти все его силы. Эй, постойтека.

Я откинула одеяло, продолжая удерживать Зябуса, и осмотрела себя. Ни жутких шрамов, ни синяков, да и обе ноги на месте… Так он что?..

Я с ужасом посмотрела на Зябуса и срочно начала лечить его самого, возвращая то, что он так бескорыстно мне надарил.

Через полчаса, еле живая, я все-таки привела его в чувство, и мы удивленно друг на друга уставились. Зябус понял все первым и ехидно уточнил:

–  Я тебя зачем лечил? Чтобы ты потом меня спасала?

–  А не надо было меня так лечить! Сама бы восстановилась.

–  Ты умирала.

–  А ты нет?

Мы возмущенно сверлили друг друга взглядами. После чего Зябус вздохнул, сел у меня на ладони и сообщил тоном, которым мамы сообщают детям, что огонь - горячий, а лед - холодный:

–  Я твой друг.- Суровый взгляд в мою сторону. Я неуверенно кивнула.- Однажды ты спасла меня, подобрав совсем маленьким в одном очень страшном месте.- Ирик вздохнул и потер нос лапкой.- Ты тогда очень многим заплатила за то, чтобы вытащить меня, да и потом лет пять доказывала всем и каждому, что я - хороший, а кто так не считает, будет иметь дело с тобой.- Он хмыкнул, видимо что-то вспомнив.- В итоге меня приняли в твою семью, и я нашел дом и новую жизнь. С тех пор я понял одну вещь: ты - единственный друг, который у меня когда-либо был, и ради тебя я отдам не только жизнь. Честно.

И он укоризненно посмотрел на меня. Мне стало почти стыдно, что не дала ему умереть ради собственного блага. Почти.

–  Не вредничай, Зябус. Жизнь за меня я тебе отдать не позволю, а обо всем остальном напомню при случае. Ну к примеру, теперь будешь отдавать мне свою порцию пирога. Вот.

Зябус аж задохнулся от возмущения и в отместку пребольно укусил меня за палец. Я же только смеялась, почесывая его за ушком и утыкаясь носом в пушистую шерстку.

Ирик разомлел, простил меня, и мы пошли есть. Естественно, пирогом со мной он не поделился. Да еще и нагло отобрал половину моего куска, сообщив, что он, видите ли, болеет! Я угрюмо посмотрела на оставшуюся часть и мрачно откусила, оценивая размеры раздувшегося пуза больного.

–  Да, кстати, а где Рисе?
– удивилась я.

–  Ты имеешь в виду, почему он не плачет у твоей кровати, сморкаясь в край ночнушки?
– ехидно уточнил Зябус, предусмотрительно отползая к краю стола.

Я усмехнулась и, поймав, посадила его прямо перед собой, требовательно уставившись в золотистые глаза.

–  Ой, да он все три дня сидел рядом, чуть не умер от недосыпания! Но когда я его уверил, что ты идешь на поправку,- обрадовался, ну то есть попытался сменить выражение лица со смертельного на полуживое и куда-то ушел. Подозреваю, что спать. Вот!

–  А-а-а… - кивнула я и отпустила Зябуса. Он тут же упал на спину и икнул.

–  Кажется, я слегка переел. Не трогай пузо! Это может быть опасно.

–  А тот паренек где? Ну черненький.

–  В подполе, связан. По-моему, он уже мертв. По крайней мере, его вроде бы все три дня забывали кормить.

Я нахмурилась и встала.

–  Меня забыли!
– скорбно и с надрывом раздалось со стола.

Пришлось взять с собой.

Крышку подпола я обнаружила легко. Откинув ее, я легко спрыгнула и огляделась по сторонам. Ирик затих на плече.

В правом углу сверкнули отраженным светом, льющимся из отверстия люка, глаза. Я направилась вперед, обходя или перелезая через запасы провизии.

–  Смотри-ка, жив!
– удивился ирик.- Хотя среди такой груды еды умереть от голода и впрямь сложно. Я осторожно подошла ближе и услышала тихое глухое шипение, перемежающееся рычанием.

–  Н-да-а,- протянул Зябус,- эй, чудик, мы - друзья! Не узнал?

Я протянула руку к ошейнику, веревка от которого была привязана к штырю в стене. В руку тут же впились острые зубки звереныша.

Я зашипела и врезала когтями по его лицу. Когти скользнули по чешуе, не нанося значительного урона. Усмешка. Везет мне в последнее время на неуязвимых. А ирик долбанул по пацаненку молнией.

Руку он отпустил, шипение стало обиженным.

–  Не пугай ребенка,- нахмурилась я. Ирик гордо выпятил пузо.

–  Угу, я в гневе вообще страшен! Ка-ак дам! Мало не покажется.

Ну-ну…

Веревка была заговоренная магией. Пришлось повозиться, прежде чем удалось ее перекусить. Освободившись от нее, паренек тут же выдрался из моих рук и рванул вверх по лестнице, норовя сбежать. Поймала за ногу и рывком сдернула вниз.

Он опять меня укусил, да еще и поцарапал когтями. Я зашипела и сжала его горло, подняв над землей и скаля клыки. Паренек затих, мелко дрожа.

Хватит суетиться!
– прорычала я.- Говорить можешь?

Он неуверенно кивнул, глядя мне прямо в глаза и тихо икая.

–  Ишш, совсем ребенка запугала,- возмутился ирик,- дай лучше я.

Я пожала плечами, а ирик перелез на руку, которой я удерживала паренька, и, встав прямо перед его носом и надувшись от важности, сообщил:

–  Я - Зябус. Она - Ишша. Мы не враги. Понимаешь? Люди тебя сюда посадили, а не мы. Так что давай дружить, а не то…

Что-то грохнуло сверху. Парень вздрогнул, взвизгнул и с силой укусил меня за руку, второй рукой полоснув по Зябусу. Тот пискнул и улетел в ближайшую кучу еды. Перед глазами у меня потемнело. За ирика я могла и убить. Я врезала парня в стену и вонзила в него когти второй руки, рыча так, что он визжал от страха. По руке скользнули Первые ручьи крови. Я оскалилась, но тут на плечо трудом вскарабкалось что-то пушистое и с усилием шепнуло мне на ухо:

–  Я в порядке, кончай истерику.

Парень рухнул на пол, хватая ртом воздух и зажимая рваную рану на животе. Ничего, срегенерирует. Я поморщилась, осторожно сняла Зябуса с плеча и внимательно его осмотрела. Вроде бы никаких ран на нем не было.

–  Ой, щекотно!
– хихикнул он и смущенно улыбнулся.

Я только тяжело вздохнула: ну что ты будешь с таким делать?

–  Вставай,- велела я парню.

Он завозился у моих ног и с трудом встал. Смотрел исподлобья, крайне недружелюбно, но убегать и драться уже не спешил.

–  Имя.

–  Арк.

–  Я - Ишша, он - Зябус. Тронешьхоть пальцем…

–  …и я тебя убью,- закончил за меня, спрыгивая сверху, встрепанный и очень сердитый Рисе.

Парень затравленно посмотрел на него, а Рисе продолжал: