Непокорная добыча
Шрифт:
Алекс выхватил, сразу кусок откусил и начал жевать.
В странных отношениях парочки я устал уже смысл находить. Они или прибьют друг друга, или сойдутся, но вряд ли в покое оставят.
Хорошо, что меня некому напрягать.
Вместе с тетрадью достал и вырванный лист.
– А это тоже для тебя?
Упс, громче выдал, чем надо.
У Горгоны дым повалил из ноздрей, скоро набросится.
– А что там?
Кир с Марком склонили головы над листком.
Заржали так, что лбами стукнулись.
– Тише вы, дайте рассмотреть.
– Ага, любуйся.
На мой листок Алекс не претендовал. Почти плакал. Пытался как мог, сдерживать хохот.
Присмотрелся к странным рисуночкам внимательнее.
Птица какая-то на дырявом троне, со съехавшей короной на бок. Тут же и пояснение:
«Марк – лягушачий царь в царстве Придурков».
Дальше веселее. Лягушки у ног губастые.
«Вот и водись в своем болоте. Плевать на тебя Ангелина хотела».
На этом культурные слова кончились.
Из пожеланий смысл в общем: не все тебе мажор выделываться, обломаешь клюв, если будешь к Ангелочку цепляться. Бойся нас, нахал парнеподобный!
Почерк разный видел, но суть-то веяла от одной.
И в конце надпись как подтверждение:
«Это тебе ответка от Ангелины!»
– Нет, я не могу больше, – тыкая пальцем в мой трон на листке, громко заржал Кир.
– Скоро уже традиция появится, – гневно вызверилась Горгона, – Каждую неделю срываете мне лекцию. Назовите нам уважительную причину для смеха или покиньте аудиторию. Мы все ждем!
Сказать ей, что ваша дочурка мне записочки с пожеланиями пишет на весь пятый курс студентов, станет тогда уважительным? Доказательство даже есть.
Ну, Ангелок, чтоб тебя за косу.
И настучать ещё не успела, а уже подставила.
– Ну чё? Идём на выход. Двояки потом отработаем, – дёрнул свою команду для срыва лекций.
Друзья еле выползли, на ходу продолжая смеяться.
– Кто там про котят и цветочки болтал? И что я вредной тихоне не нужен?
Мне не особо-то было смешно.
– Так сбой произошел, аха-ха. Ошибся я, подумаешь, – замахал руками Кир.
– В чём, в цветочках или котятах? – потребовал уточнения.
– В том, что ты не нужен тихоне. Влюбилась она в тебя! – поздравил Кир.
– Нет, Горгона больше, – но и Алекс не сдавал свою версию.
Жил себе, жил. И на тебе. Половины лекции не прошло, как столько кандидаток приплели.
– С преподом вообще отстаньте, идиоты, – даже стукнуть захотелось, – Она мне в матери годится. А вот Ангелок, не такая уж и тихоня. Додумалась же обозвать меня лягушачьим царем в царстве Придурков. И плевалась зачем-то…
– Подкатывала так, стопудово, – не переставал прикалываться Кир.
Понятно теперь, почему скромняжки у меня в черном списке?
Муть одна в голове!
Эрика подошла в клубе и сказала прямо, мол, ночью свободна, давай к тебе или ко мне. А тут думай, расшифровывай, отчего я коршун перекошенный? Где у меня клюв, блин, спрашивается? Потрогал нос, нормальный, пусть не врут.
– Что делать будешь с любовной записочкой? – Алекс назвал ответку совсем по-другому.
– Заставлю объяснить одну вредину, что все это
значит. Фиг ей такое забуду.Откладывать не стали.
На перемене поднялись на этаж зверолюбов, так мы называем ветеринаров шизанутых. Аудитория по расписанию для группы троицы встретила пустотой. Выловили ботана в коридоре и выяснили, что третий курс отпустили домой раньше.
Впереди выходные. Полный облом.
Мой гнев бурлил и рвался наружу.
– Ты же к Горгоне ещё сегодня на отработку поедешь, – напомнил Кир, что месть успею вылить.
– Ну да, так меня она там и ждет. При преподе разборки устраивать не стану, и дома плюющейся вредины может не быть.
Бережно сложил свое послание в рюкзак. Доберусь до тебя, Ангелок, узнаешь, как на коршунов плеваться.
Глава 4
Марк
Возле дома Горгоны задрал голову на второй этаж, прикинул, где окно спальни вредного Ангелочка. Так и знал, свет не горит. Смылась, зараза.
В других окнах тоже свет потушен, дом небольшой, но много маленьких комнатушек. В свои прошлые три приезда на дополнительную подготовку успел заметить, что здесь много народа живет, кроме Ангелины: родители, бабушка с дедушкой. И еще странный чел на чердаке сидит и в мою сторону повернул подзорную трубу.
Помахал ему: «Привет!»
Труба отвернулась.
А ну и правильно. Поболтали и хватит.
Нажал на дверной звонок. И приготовился к строгому голосу препода, следовать в кабинет.
– Ой-й, ты уже приехал?
Вместо строгого, робким колокольчиком пролепетала никакая не препод, а дочка, открыв мне дверь.
Вот так сюрпри-и-из. Главное, такой зверски приятный. Охо-хо.
– Мог задержаться, клювом застрял в канаве, пока лягушек ловил. Но как видишь, цел, оплеван и готов к встрече с Горг, тьфу ты, с Верой Андреевной.
Понимание, что препод может нас слышать, сдерживало от мгновенной расправы. Могу не успеть.
Ангелочка сдуло в конец просторной прихожей-гостиной.
– Мама через минутку приедет. Подожди сидя на то-ом стуле.
Показала под дверью пристраиваться.
Прислушался. В доме тихо, похоже, никого, кроме чердачного чела и Ангелочка.
– Не-ет, мне неудобно там, – ещё б на подстилке ждать предложила, – Вот здесь другое дело. Как раз и разобраться не мешает.
Пристроился на диванчике рядом с вспыхнувшей девочкой.
– Делай, что хочешь, мы тебя не боимся.
Под «мы» понял троицу.
– Понятное дело. Это ведь я бояться должен. Чувствуешь, как диван задрожал? – она глянула вниз на сиденье, – Да-да, весь трясусь от страха. Скоро рухнем вместе.
Ангелок нахмурила брови домиком, отодвигаясь подальше.
Грубо наехать на вредину хотел. Собирался даже наорать. И все же, что-то мешало. Застенчиво сложенные ладошки на коленях. А может, умильное личико с распахнутыми небесно-голубыми глазами. Белокурые волосы она собрала в хвост, который вилял туда-сюда. Часто моргала, взмахивая ресницами, и нервно закусывала губы, приковывая лишнее внимание.