Непокорная. Огонь внутри нас

У нас все случилось очень спонтанно. Некоторое время я просто наблюдала за ним со стороны. Оказывается, он тоже. При первой встрече мы долго смотрели друг другу в глаза. Просто молча смотрели. Без слов, без всяких прикосновений.

Кирилл делал глоток виски и рассматривал меня. Я же не могла отвести взгляда от его колдовских глаз, которые пожирали меня. Хотела коснуться широких плеч, провести по смуглой коже пальцами. Хотела просто быть его.

Стала...

А теперь все разбивается вдребезги. Можно сказать, без причины. Ведь я ему ничего плохого не сделала... Я всего лишь хотела, чтобы он жил...

— Долго еще будешь ковыряться? — Аленка недовольно ворчит. Уже целый час. Но не могу я. Кусок в горло не лезет. — Лиза, если о себе не думаешь, то хотя бы о малыше подумай. Врач сказал, что тебе необходимо правильное питание. Ты же сама все слышала...

Слышала. Врач много чего сказала, но у меня долбило в висках так, что я почти ничего не помню. Смотрела на монитор, на точку, которую пыталась разглядеть и понять, что там нарисовано, и думала о нем. О Бессмертном.

Даже сейчас из груди рвутся всхлипы. Его грубый тон, слова не выходят из головы. Никогда не обращался он со мной так. Его голос пугал меня, чего я не боялась никогда. Как теперь быть? Как поступить?

Иногда нужно бояться своих желаний...

Планировали ведь детей завести. После свадьбы, конечно. Кирилл обещал не отпускать меня к врачу одну, когда я буду беременной. Обещал всегда быть рядом. Но...

О чем это я вообще? Рома то же самое Аленке обещал. Но у них тоже все перевернулось вверх дном. Однако я не такая сильная... Я не Алена. Рома пожалел сразу, начал искать мою подругу. А меня... Меня никто не ищет. Столько дней прошло. Я же не прячусь. Я там, где была всегда. Дом, работа и снова дом. Бессмертного нет...

— У меня нет аппетита, — делаю глоток сока, сглотнуть получается с трудом. Мне реветь хочется. От безысходности и бессилия. От беззащитности.

— У тебя его и не будет, если ты продолжишь себя убивать, Лиза. Поешь, а потом в клуб поедем. Может быть, немножко отвлечься удастся.

— На работу я бесспорно поеду, — киваю несколько раз. — Не хочу я быть грузом на плечах брата. У него, кажется, девушка есть. Весь день по телефону с ней разговаривает. Вчера в клубе видела их. Такие милые, — мечтательно улыбаюсь, вспоминая вчерашнюю картинку. Никита так обнимал ее... Смотрел влюбленными глазами. — Деньги сейчас как воздух нужны. Необходимы. На ноги подниматься пора и продолжать жить. Без Кирилла.

Аленка шумно сглатывает. Никак не комментирует мои слова, лишь сжимает мою руку. Мы встаем с места и идем в гостиную. Просто болтаем о чем попало. Но не о Бессмертном. А ближе к вечеру подруга все-таки открывает тему.

— Он всех разочаровал, Лиза. Даже Рома в шоке. Говорит, что Кир перегибает. Рома, который считает тебя безбашенной и немного неадекватной, — Алена тихо смеется. — Теперь на твоей стороне. Говорит, что, возможно, отец какие-то условия выдвинул. У них сложные отношения, ты же знаешь. И у Ромы с его отцом тоже. Они как враги, Лиз. А отношения Бессмертного и его папаши куда хуже. Пожалуйста, наберись терпения. Я уверена, Кирилл осознает свою ошибку и вернется к тебе. Он романтик. Еще и устроит тебе сюрприз. Незабываемый такой...

Я грустно улыбаюсь, заглядывая в глаза подруги. Долго Громов за ней таскался. Она нашла в себе силы и простила его. Потому что любила, потому что носила под сердцем его малыша. Но я не такая сильная... Нет, не такая...

— Не сомневаюсь, Ален. Он условие своего отца выбрал. То есть деньги. Ну зачем я ему? На хрен не сдалась, — усмехнувшись, зарываюсь пальцами в волосы. Я всегда так делаю, когда нервничаю. Или же нижнюю губу до крови кусаю. — Он постоянно говорил, что никакие бабки не заставят его оставить меня. Всегда, Ален. А теперь, — глубоко выдохнув, развожу руками. — Как видишь, подруга. Ему срать на меня. На Лизу, которая ради того, чтобы он жил, душу дьяволу продать готова. Была. Теперь я буду стараться лишь для своего ребенка. Точка. Я рожу сына, Алена.

Почему я так уверена, даже сама не знаю. Просто сердце подсказывает, и я хочу ему верить.

Мы едем в клуб, где последние дни время не идет. Час превращается в сутки, а день — в месяц. Либо мне так кажется. Подруги не оставляют меня одну. Знают ведь, что закроюсь где-нибудь и начну реветь. По человеку, которому я даром не нужна.

— Сок хочешь? Апельсиновый, — издевательски улыбается Ленка, выгибая бровь. — Хочешь, конечно. Мелкий будет любить апельсины, — трогает мой живот через слой ткани. — Лизка, переезжай ко мне, а? Как родится, будем вместе растить.

— Ага. А ты всю жизнь планируешь жить одна?

— Нет, конечно. Я просто уже избегаю своего. Рома сначала тоже козлом был. А сейчас Кирилл. Если милые котики превратились в демонов, я даже боюсь представить, в кого мой дракон превратится. Господи упаси, — вздыхает, оглядываясь по сторонам. — Блин. Это разве не Кирилл? Очухался, кажется. Вон, уже на работу приперся.

Сердце вот-вот выскочит из груди. Оно стучит настолько сильно, что ничего, кроме его стуков, не слышу. Его слова, которые он мне сказал пару недель назад в больнице, выжигают дыру изнутри. Меня снова тянет где-нибудь закрыться и разреветься. Или сбежать отсюда и дать волю слезам дома. Где никто меня не увидит, не станет останавливать.

Ярость разъедает душу. Мне настолько больно и обидно, что смотреть на него не хочу. Однако я должна с ним поговорить. Сказать, что беременна...

— Ты куда? — сжимает мой локоть Ленка, когда я делаю шаг вперед. — Подожди немного, Лиз. Пусть хотя бы поднимется. Не здесь же ему скажешь, что ребенка от него родишь.

— Не здесь, — утвердительно киваю. — Я просто за ним пойду. Не хочу терять времени. Давно пора. Пусть знает. Его ответ поставит точку на наших отношениях. Или же наоборот... Не знаю...

— Дай бог тебе сил, подруга. Иди, — ведет подбородком вперед.

Допив апельсиновый сок до дна, с грохотом ставлю стакан на стол и встаю. На ватных ногах поднимаюсь наверх следом за Бессмертным. Ровной походкой он направляется в сторону своего кабинета, не оглядываясь. А мое сердце грохочет в грудь.

— Кирилл, — окликнув, останавливаюсь в паре метров от него. Он оборачивается и как-то странно оглядывает меня с ног до головы. Хмурится. — Нужно поговорить. Надеюсь, у тебя есть пара минут для меня?

Голос не свой. Руки сами собой сжимаются в кулаки. Впиваюсь ногтями в кожу, оставляя там узоры в виде полумесяца.

— У меня дела, — отрезает он грубо. — Некогда.

Нервно сглатываю комок в горле. Еле сдерживаю слезы, которые уже подступили к глазам. Господи, дай мне сил. Я не хочу тут истерику закатывать.

— Очень важно. Тебя тоже касается. Не имеет никакого отношения к нашему прошлому.

Он хмурится сильнее. На его лице все еще остались синяки, над бровью небольшой шрам. Отрастил бороду, выглядит намного старше своего возраста. Я его не узнаю. Совсем изменился.