Непокорная

В комнате на мгновение воцарилась тишина.

— Черити умерла, — едва слышно проговорил Джонатан.

— Что?! — Миранда отказывалась поверить в это.

— Она утонула этим летом. Черити выросла на полуострове Кейп-Код, ты же знаешь, и безумно любила море. Ей нравилось плавать на собственной маленькой яхте, и делала она это как заправский моряк. Море отняло ее у меня. Шторм… Она попала в самое пекло. Судно — в щепки, а ее тело выбросило на берег несколькими днями позже. — Его голос звучал жестко. — Так что предполагается, я удалился от мира, чтобы выплакать свое горе.

— А что с детьми?

— Они с моими родителями.

— Ах, Джон, прими мои соболезнования! — Миранда едва сдержала слезы. Она очень любила Черити.

Джон взял ее руку в свою.

— Шок первых дней прошел. Я примирился с мыслью, что Черити не вернуть. Не уверен, что смогу прожить без нее, но знаю, что должен, — я нужен детям. — Он улыбнулся, но улыбка получилась невеселой. — Я бы поехал в Санкт-Петербург вместо Джареда, если б мог, но я всегда был послушным сыном, совсем непохожим на своего младшего брата — любителя приключений. В дипломатии я ничего не смыслю, так что мне остается лишь дурачить всех, играя роль Джареда до тех пор, пока мой братец не вернется. И ты должна будешь мне в этом помочь.

— У тебя получится, Джон. Я расскажу тебе все, что следует знать. Мы можем не возвращаться в Лондон до самого Нового года.

— А как насчет твоей сестры и ее мужа? Мы можем посвятить их в это?

— Нет. Чем меньше людей будет знать, тем лучше. К тому же, если удастся провести Аманду с Адрианом, успех тебе обеспечен. — Внезапно она откинулась на подушки и резко притянула его голову к себе. — Целуй меня! Скорее!

Перкинс, появившаяся в этот момент в дверях, застыла с открытым ртом на пороге. Когда молодые люди повернулись к ней, она со вздохом облегчения воскликнула:

— Милорд! Вы уже вернулись!

— Да, Перки, — медленно процедил он. — Ты, как я вижу, совсем разучилась стучать. Мы позвоним, когда понадобится. — И он снова повернулся к Миранде.

Дверь за служанкой закрылась, а он и не думал выпускать Миранду, вновь завладев ее губами. Джон отпустил ее только тогда, когда почувствовал, что по ее щекам катятся слезы.

— Ax, черт! Прости, Миранда. Сам не пойму, зачем это сделал. — Он нежно обнял ее за плечи и начал укачивать, точно ребенка.

— Вы и целуетесь по-разному, — проговорила она.

— Знаю, — рассмеялся он. — Это больше не повторится, обещаю. Ты простишь меня? Я никогда не посмел бы обидеть тебя.

— Ты не обидел меня. Мне жаль, что я не Черити. Я понимаю, ты думал о ней, когда целовал меня. Она умерла, а ты не смог даже попрощаться с ней. Знаю, как тебе больно.

— И откуда столько мудрости в такой юной головке! Кажется, я начинаю понимать, почему Джаред без ума от тебя.

— Пожалуй, пора позвонить Перки. Кстати, откуда ты узнал, как мы зовем ее?

— Лорд Пальмерстон сообщил мне массу полезных вещей, он весьма предусмотрителен. Один из его людей будет моим камердинером. Мы скажем всем, что Митчум получил более выгодное предложение, а его место займет Коннорз.

— Очень хорошо. — Миранда высвободилась из его рук и дернула за сонетку. — Я распоряжусь принести еще одно одеяло.

Скатаем и положим на постели — что-то вроде барьера между нами.

— Я могу спать и в кресле, — возразил он.

— Вытянув на полу ноги, а полы у нас холодные! Не бойся, Джон, я не стану соблазнять тебя. — Она встала и присела у туалетного столика, расчесывая волосы.

Раздался стук в дверь, и в комнату вошла Перкинс, неся на подносе завтрак для двоих.

— Доброе утро, милорд, миледи. — Она поставила поднос на столик у камина. — Коннорз спрашивает, не желаете ли принять ванну, милорд. Как жаль, что Митчум покинул нас.

— Скажи Коннорзу, что я искупаюсь после того, как позавтракаю.

— Хорошо, сэр. — Перкинс присела в реверансе и вышла из комнаты.

Джонатан подошел к подносу и принялся поднимать серебряные колпаки, накрывающие блюда.

— Боже правый, копченая селедка! — Его даже передернуло.

— Джаред ее любит, — сказала она.

— А я терпеть не могу.

— Придется привыкнуть. Да, кстати, ты хорошо копируешь его манеру разговора, но акцент уроженца Новой Англии все еще остался. Постарайся сделать его помягче.

Благодаря ее советам он вскоре и сам стал ощущать себя Джаредом. Миранда всячески помогала ему играть свою роль, поддразнивала, шутила, как если бы он и в самом деле был Джаредом. Ему это нравилось. К тому же эта игра помогала ему залечить рану потери.

Он чувствовал, что снова возрождается к жизни.

Миранда и Джонатан наслаждались сельской жизнью. Она не могла прожить и дня без прогулки верхом, только дождливая погода была способна удержать ее. Они подолгу беседовали. Миранда узнала, сколь безрадостным было детство Джареда, и только мудрость и великодушие его бабушки защищали его от жестокости отца.

— Он никогда не показывал своих чувств, — сказал Джонатан. — Я никогда не видел его плачущим, но после смерти бабушки он был совершенно безутешен.

Ни Аманда, ни Адриан, ни вернувшаяся из Брайтона леди Суинфорд — никто ничего не заподозрил.

Хотя погода была непривычно теплой, приближался праздник Рождества. Аманда с Адрианом были вот уже шесть месяцев как женаты, а шестого декабря они давали обед в честь годовщины свадьбы лорда и леди Данхем. Первым гостем должен был быть герцог Уитли, предлагавший когда-то Аманде руку и сердце.

Дариусу Эдмунду было около сорока. Высокий, с пепельно-русыми волосами и ярко-голубыми глазами, он был известен как любитель красивых вещей. Возможно, из-за своего пристрастия ко всему прекрасному он потерял голову и влюбился в Аманду. Он сделал ей предложение, не обращая внимания на то, что она американка. Он был дважды женат, но обе его жены — прелестные создания — были настолько хрупкими, что умерли, не в состоянии выносить его детей. Он с честью перенес отказ Аманды Об этом было известно лишь узкому кругу людей — новость не вышла за пределы двух семей: родные Аманды были достаточно благоразумны, чтобы не распространяться об этом в обществе, а семья Дариуса Эдмунда пожелала просто забыть о том, что он делал предложение янки. Именно поэтому Дариус счел возможным принять приглашение Каково же было его изумление, когда он увидел сестру Аманды. Он никогда не видел ее прежде, но его младший брат Кит отзывался о ней как о редкой красавице, да к тому же очень неглупой.

Дариус Эдмунд не мог оторвать от Миранды глаз. И почему он не замечал ее раньше? Приветствуя ее, он даже не пытался скрыть своего восхищения ее красотой.

— Леди Данхем, — проговорил он. — Каким глупцом я был, не могу простить себе. Обещайте, что станете моей партнершей на балу и во время ужина.

— Вы оказываете мне честь, милорд, — холодно ответила Миранда. — Я буду счастлива танцевать с вами, но не могу ничего обещать насчет ужина. Третий вальс у меня как раз свободен.

— Понимаю, что должен удовлетвориться и этим, однако предупреждаю: я не оставлю надежду убедить вас ужинать именно со мной.