Непокорное сердце огненного альфы
Шрифт:
Где-то тут мое раздражение усилилось настолько, что и внешне проявилось. Возможно, потому, что в чужих словах определённо имелась некая правота. По той части, кто тут из всех на данный момент Сильнейший. Такое просто-напросто невозможно игнорировать, особенно – когда он так опасно близко. А возможно…
– Я не твоя. И уж тем более, никакая тебе не Веснушка, – скривилась брезгливо, подумала ещё немного, прокрутив на повторе все его изречения, и добавила мрачно: – Оливейра, ты не в себе?
Иначе как ещё расценить происходящее?!
А тот на мои слова вновь усмехнулся. Намного злее и жёстче, чем до этого. Склонился
Настолько остро вдруг всё стало ощущаться…
Накрутил мокрый локон на свой палец и принялся водить его кончиком по моей груди, пристально следя за своими действиями, пока я в очередной раз стискивала зубы, стойко убивая в себе желание прикрыться, позволяя ему и дальше творить с собой всю эту хренотень.
И нет, не потому что я слабее, а он весь из себя такой излучающий превосходство, у меня против него ни шанса.
Надо же проанализировать, насколько глубока степень его психоза!
Пойму, в чём его проблема, будет легче избавиться…
– Ты меня таким сделала, – отозвался Николас обманчиво доверительным тоном, вернув внимание к моим глазам. – Моя Веснушка, – с нажимом повторил своё обращение.
Моя…
Кто?
Я?
Он серьёзно?
Я…
Да что я тебе такого сделала?!
Захотелось прокричать ему в лицо…
Не прокричала.
Зато каблук, за который уцепилась в порыве эмоций, сломала.
– Право сильнейшего, Аделия Вега, – продолжил он со сталью в голосе. – И никто тебя от этого не спасёт. От меня. Ты – моя, рыжик. Смирись. Или можешь не соглашаться. Уверяю, мне доставит огромное удовольствие ломать твоё сопротивление. Отличная выйдет игра, – закончил куда тише и с неприкрытым предвкушением.
Уж лучше бы меня действительно к электрическому стулу привязали и включили заветный рубильник!
Я попала. По полной.
Но то, конечно же, про себя.
Вслух:
– Право сильнейшего, – повторила я за ним. – Никто не спасёт.
Не ему. Самой себе сказала.
А то никак не усваивалось…
Хотя, если уж на пошло – ничего сложного в этом вовсе не было. Всё довольно просто. Не со мной одной случилось. Не впервые. Так уж повелось издавна в мире оборотней. Обладающий волчьей сущностью может забрать что угодно, просто потому, что он сильнее, а значит, в своём праве. Любую вещь. И не только вещь. Женщину. Жизнь. Действительно что угодно. Просто потому, что ему так захотелось.
Вот же…
Сука!
И раз уж так…
– Игра, значит? – повторила вслух и это. – Понравится, значит?
Каблук в моих пальцах жалобно треснул снова. Этот звук отозвался в разуме жгучей патокой, проехавшейся по вмиг сломавшимся мозгам.
Так бы и всадила ему этот каблук в его охамевшую физиономию!
А с учётом, что он там вроде как сам озвучил о том, что ему доставит огромное удовольствие…
Вот!
Пусть наслаждается, зараза!
Не каблук. Он же маленький. Недостаточно, чтобы выместить весь объём бурлящих во мне эмоций. Поднос с едой – вот это посущественнее! Аккурат в наглую сволочную физиономию припечатала.
Как бальзам по сердцу…
Потекло.
Приятное тепло с мстительными нотками – в моей душе. Мой неопробованный обед или что-то там он мне приготовил – по загорелому лицу напротив. Грохот свалившейся посуды – как финальный штрих этого небольшого экспромта.Жаль, его не особо проняло…
Всё с той же бесячей усмешкой одним жестом стёр с лица остатки еды и вперил в меня свой пронзительный взгляд.
– Да. Мне точно понравится, – заявил нахально.
Опомниться не успела, а он ухватил меня за шею, приблизил к себе и… поцеловал. Хотя вряд ли то можно назвать поцелуем. Грубо вторгся в мой рот, до крови прокусив мою губу. Как клеймо оставил. И тут же отстранился. Выпрямился во весь свой угнетающе немалый рост. Демонстративно лениво провёл языком по своим губам, слизывая мою кровь и с них, и с клыков.
Ощущение, пусть и короткого, но чужого прикосновения, никак не отпускало. Будто к огню приложилась. Так всё горело.
– Вкусная, – заявил довольно. – Продолжим? – подмигнул.
Где-то здесь мой мозг, кажется, сломался…
На паузу меня поставили.
Пока взгляд сам собой цеплялся за широкие плечи, крепкий торс и восемь чёртовых кубиков на рельефном прессе, скользя всё ниже и ниже… туда, где всё изначально в состоянии “полной боевой готовности” на двенадцать часов… Я судорожно вспоминала о том, что…
Не готова я к такому повороту событий!
Совсем не готова!
Особенно, если учесть, что моя вторая сучность как раз-таки отреагировала обратным образом. То ли от запаха крови заложенные природой инстинкты проснулись, то ли… что?!
Всей своей сутью захотелось потянуться навстречу.
Я и потянулась.
К тумбе…
Чтоб ответить оборотню.
Графином ему в голову!
По крайней мере, метилась аккурат туда. И пусть реакция у него отменная. Увернулся. Я почти не расстроилась даже. На то и рассчитывала. Мешкать не стала. Запустила в него стакан. Сперва – тот, что пустой. Затем и второй, с остатками воды. Это помогло выиграть ещё одну небольшую фору. И добраться до шкафа. Дальше в ход пошли шмотки. Вот тут стало повеселее. Мне. Особенно, когда одна из его многочисленных футболок зацепилась ему за голову, а он, пока выпутывался, на ранее вышвырнутую мною часть еды наступил.
Послышался тихий мат…
Под него, а также звуки другой разбивающейся посуды я и выскользнула мимо него, помчавшись прочь.
Куда?
Не сразу решила.
Но, поскольку на яхте, шедшей на всех парусах, кроме нас с ним никого больше не было, если меня не обманывали собственные инстинкты, определялась я недолго.
У меня ж против альфы огненного клана ни шанса нет!
Когда догонит…
А то, что непременно догонит, тоже никакому сомнению не подлежало.
Спрятаться – негде.
Не в воду же сигать, а потом утонуть, когда силы закончатся?
Кто знает, насколько далеко мы уже от берегов Карибского побережья?
А то, что не близко, к гадалке не ходи – сразу понятно!
Слишком уж красочно на горизонте алел закат…
Свернула на кухню.
Туда, где хотя бы какое-то подобие средств самообороны удалось бы найти. Жаль, никто не оставил на плите какую-нибудь здоровенную кастрюлю кипятка. Сварила бы им несносного оборотня, тогда, глядишь, и дальше справиться было бы куда проще.