Непопулярные животные

Стоит однажды Черный Барсук в библиотеке, книги выбирает. Вдруг подходит Барсучка и спрашивает:

– Вы, наверное, росомаха?

Смутился Черный Барсук и объяснил ей на хорошем русском, что он на самом деле лысый барсук из Конго, но, поскольку он меланист, на его спине и голове нет белой шерсти.

– Понятно, – буркнула Барсучка и ушла.

Не понял Черный Барсук, что с ним не так. Вроде по-русски он говорил без ошибок. И шкура у него была красивее, чем у барсуков с белыми пятнами. И роста он был богатырского.

Догнал он Барсучку на выходе и спрашивает:

– Я вас чем-то обидел, мадам?

Отвечает Барсучка:

– Видите ли, я еврейка. Я слышала, барсуки в Конго ненавидят евреев.

Удивился Черный Барсук.

– Никогда, – говорит, – я не слыхал, чтобы у нас обижали евреев.

– Это потому, – объяснила Барсучка, – что евреи боятся ехать в Конго из-за ужасного расизма.

– Но позвольте, евреи живут в Конго с 1911 года! Правда, многие уехали в Израиль, но у нас осталась еврейская община. Евреев все уважают. Я даже немного знаю ладино! – убеждал ее Черный Барсук. Да все без толку.

Через неделю подсела к нему Барсучка в столовой, хотя рядом было много свободных столиков.

– А какой он, этот Браззавиль? – спросила Барсучка.

– Как Москва, только жарче, – ответил Черный Барсук, поедая пюре с капустным салатом. – И еще полно приезжих. У них там живет треть населения страны. Я-то сам из Киншасы.

– А у вас большой член? – спросила Барсучка.

Поперхнулся Черный Барсук, долго он кашлял и сказал наконец:

– Двадцать пять сантиметров. Но вам-то это зачем?

– Я пишу диплом по биологии, – объяснила Барсучка. – Нужно сделать замеры.

И оставила ему адрес и номер телефона.

Не хотел Черный Барсук ехать в нору странной самки, но ради науки побрился и отправился в Свиблово, где жила Барсучка.

Заходит Черный Барсук в нору Барсучки, она на него прыг и давай насиловать! Еле успел надеть презерватив! Долго пытался он отбиться и говорил, что хватит, но так в него вцепилась Барсучка, что он сдался и кончил. Смотрит, а презерватива-то и нет, потерялся в Барсучкиной норе.

Испугалась Барсучка, побежала отмываться и покупать противозачаточные. Черный Барсук ждал-ждал, да так и ушел.

Черный Барсук был добрый малый. На следующее утро купил букет красных роз, сделал Барсучке предложение и сказал, что готов принять иудаизм.

Заерзала Барсучка.

– Плохо, – говорит, – когда африканец женится на еврейке. В проклятой Рашке очень высок уровень расизма, боюсь, что мы подвергнемся стигматизации.

– Пусть только посмеют тебя стигматизировать, я им всем жопы надеру, – обещал Черный Барсук. – Я же спортсмен и все такое.

Так и не ответила Барсучка, согласна ли выйти замуж, но цветы взяла и поставила дома в банку из-под огурцов.

Тем временем Черный Барсук попросил денег у родителей, купил подержанный «Рено», снял квартиру в Свиблово и попытался познакомиться с родителями невесты. Испугались московские барсуки и при встрече держались с Черным Барсуком нарочито вежливо.

Долго Черный Барсук спрашивал, когда свадьба, но невеста отвечала невпопад. Стала у Барсучки болеть голова, прогуливала она пары, а однажды Черный Барсук услышал, как ее тошнит в туалете. Обрадовался Черный Барсук, понял он, что станет папой, и подарил Барсучке плюшевого мишку со связкой шариков.

Мишку и шарики Барсучка отвезла домой, но кроме «спасибо» ничего не сказала. Снова Черный Барсук спросил, когда свадьба.

Ответила Барсучка:

– Я решила сделать аборт. Нашему ребенку будет трудно расти в этом мерзком расистском обществе, где ненавидят геев, семитов и чернокожих. К тому же, мы разных видов, а в плане генетики это очень плохо, барсучонок может родиться уродом.

– Не убивай барсучонка, – просил Черный Барсук. – Я никому не позволю его обижать!

Он даже написал открытое письмо о том, что в России нет расизма, и собрал подписи студентов всего факультета.

Разозлилась Барсучка. Порвала письмо и сказала:

– Мое тело – мое дело. Я коренная россиянка, и мне лучше знать, есть в России расизм или нет! Будут тут всякие меня учить! И вообще, у нас был секс без обязательств.

Дождалась Барсучка, когда родители уедут на дачу. Приняла Барсучка мифепристон, взяла послеродовые прокладки, пошла в туалет и ждет. Случился у Барсучки выкидыш. Сидит она, бедная, в фейсбуке, кровью истекает и рыдает:

– Проклятый расизм убил мое дитя!

И тысячи подписчиц рыдают вместе с ней.

Не стерпел Барсук, пытался рассказать, как все было на самом деле, но тысячи самок начали оскорблять его в соцсетях, а кто-то из них вычислил номер его «Рено» и обложил машину бананами на стоянке.

Скучно стало Черному Барсуку на съемной квартире, переехал он обратно в общагу. И с тех пор каждое утро находил Черный Барсук у своих дверей банан. Был он не гордый, к тому же строгий веган, и ел эти бананы на завтрак. А машину продавать не стал – начал подрабатывать курьером. Но главное, после этой истории он поверил, что в России есть расизм!

Креативный Сайгак

Прилетел однажды молодой Сайгак к старшему брату в Петербург. А брат ругается:

– Дурак ты, у нас тут эпидемия ковида, зачем приперся?

– А что, нельзя? – говорит молодой Сайгак.

– Конечно, нельзя! – злится брат. – Рынок закрыт, стоим теперь в подворотнях и предлагаем купить овощей, а сами овощи во дворе. Никогда еще я так не унижался! Чтоб шайтан сожрал того американца, который придумал этот ковид!

– А мне что делать? – спрашивает молодой Сайгак.

– Не знаю, вот тебе тысяча, иди пока погуляй, только далеко от дома не уходи, заблудишься.

Был молодой Сайгак любознательной и артистичной натурой. У себя дома он окончил художественную школу и учился хореографии, а также национальным танцам. Изучил Сайгак обстановку и понял, что все театры закрыты, ансамбли выступают онлайн, а художники вывешивают свои картины в соцсетях. Приуныл Сайгак, ведь у него с собой имелся только смартфон.