Непорочная практикантка

— Я хочу поехать с ней.

— Нет.

— Как это нет?

— Ты останешься со мной. Я твой муж.

— Ярослав, ты в своём уме? Нет, конечно, я тебе очень благодарна за… помощь в сложной ситуации. Но ты же сам понимаешь, я была не в себе, когда согласилась выйти за тебя замуж. Тогда я думала, что беременна, переживала из-за суда и вообще плохо соображала. Мне нужно время, чтобы окончательно прийти в себя. Наш брак, он… Всё это было не по-настоящему.

— Солнышко, — он заговорил очень нежно. — Я понимаю только одно — ты много времени провела в больнице, устала, разочарована. Таблетки, которыми тебя кормили, приглушают чувства. Доктор уменьшил дозировку и постепенно ты вспомнишь, как сильно любила меня.

— Замечательно, я съезжу к родителям, поживу там пару месяцев, разберусь сама в себе и вернусь к тебе, если посчитаю нужным, — он начал меня раздражать.

— Ты не можешь поехать к родителям.

— Это почему же?

— Отец никогда не примет тебя.

Мама что-то говорила про отца, но я не придала значения её словам. В конце концов, не выгонит же он меня из дома.

— Если не веришь, спроси свою мать.

Обязательно спрошу. И в комнату его войду. Если понадобится, выбью дверь. Я могла выдумать беременность, но черепа и свечи в спальне Ярика мне точно не померещились. Вообще, он странный какой-то.

Как только машина остановилась у подъезда дома, я ту же выскочила из неё и чуть ли не бегом побежала к лифту. Не хочу, чтобы мой, так называемый муженёк присутствовал при разговоре с мамой.

— Девочка моя, как я рада, что тебя выписали. Прости, что не поехала тебя встречать, но мне нужно было собрать вещи, — мама встретила меня на пороге и сразу начала оправдываться.

— Ничего. В дороге наболтаемся.

— Как в дороге? — мама побледнела.

— Я поеду с тобой. Видеть больше Москву не могу.

— Нет… Тебе нельзя… Не сейчас… — она никак не могла сформулировать мысль.

— Почему это? Если ты из-за папы волнуешься, то зря. Мы же с детства с ним постоянно собачились, сама знаешь. Он покричит пару дней и успокоится.

— Не успокоится. Дашуля, твой папа… он…

— Да говори уже!

— Нужно было рассказать тебе всё раньше, — она говорила очень быстро, на одном дыхании. — Он не твой отец. Я обманывала вас обоих. Так получилось. Я сильно влюбилась и не смогла сделать аборт. Знаю, что сейчас неподходящее время, тебе нельзя волноваться. Но домой тебе тоже нельзя.

Она схватила свой чемодан и вышла из квартиры, оставив меня одну.

— Ну и дела… — нервно усмехнулась. — И это я в семье с головой не дружу.

Говорю сама с собой, чтобы хоть как-то успокоить нервы. Ещё и таблетки у Ярика… Сейчас бы выпить сразу три.

Глава 31

Самое время расплакаться, но почему-то не получается. За время нахождения в больнице я смирилась со своим патологическим невезением в плане мужчин. Даже плюсы нашла — не надо бегать на свидания и ждать принца на чёрном Мерседесе. Можно смело завести десяток кошек или остаться с тем мужем, которого мне подобрала тётка.

Но от папы я такой подставы не ожидала. И дело даже не в том, что я не его дочь, а в том, что он так просто отказался от ребёнка, которого с рождения своим считал. Как он мог? При этом маму, судя по всему, из дому не выгнал. Ещё бы! У них квартира в совместной собственности. В случае развода продавать придётся, новую покупать. Зачем ему такие сложности? Гораздо проще вычеркнуть из жизни дочь, которая не дочь. Класс!

Надо было, наверное, маму догнать и допросить поподробнее. Хотя бы имя био-папашки узнать. Но как же всё это противно и мерзко! Могу понять, почему она всех обманывала все эти годы, но зачем было рассказывать отцу и мне правду сейчас? Кому от этой правды лучше стало? Представляю их диалог:

— Дорогая, наша дочь — гулящая девка. Залетела от какого-то хмыря и по саунам ездит.

— Не волнуйся, милый. Это не твоя дочь. Я её нагуляла двадцать лет назад.

— Спасибо, дорогая. Ты меня успокоила. Чмок, чмок.

Гадость.

Да пусть катятся ко всем чертям. Сама разберусь со своей жизнью. А для начала… Поищу черепушки в спальне моего муженька.

Решительно толкнула дверь. Надо же… Не заперто! Темно. Плотные шторы надёжно защищают просторную комнату от проникновения солнечного света. Щёлкнула выключателем и…

Светло-голубые обои на стенах, раритетная мебель, много книг… Обычных. Какие-то мужские романы, стихи, классика. Даже банальных ужастиков нет. Неужели мне всё привиделось? Нет! Не может быть.

Открыла дверцы шкафа и начала выкидывать его одежду. Уверена, Ярослав где-то спрятал свои жуткие игрушки. Следом за одеждой на пол полетели книги, потом мелкие безделушки, валяющиеся у компьютера. Я обшарила всю комнату, даже под кровать залезла. Ничего. Совсем ничего. Даже самой маленькой косточки не нашлось. А вдруг он… говорил правду?

Похоже, меня рано выписали из больницы. Я всё ещё не могу отличать реальность от фантазий. Мы разговаривали с мамой всего полчаса назад, а я уже не уверена, был ли этот разговор и если был, что она мне говорила? Ааааа!

Опять эта чёртова мигрень. Надо бы дождаться Ярослава — у него мои таблетки, но я просто физически не могу находиться в этой квартире! Нужно срочно бежать к тётке…

Всё лечение насмарку. Мечусь, как ненормальная, по квартире в поисках мелочи на проезд. Ненавижу их всех. Ненавижу! И банки ненавижу!!! Зачем они изобрели чёртовы карты? О, да… Нашла пятисотрублёвую купюру под комодом в моей спальне. Всем адьёс, уроды.

Лифт, метро, знакомый подъезд тётушкиного дома и… незнакомая женщина на её кухне.

— Вы кто? — ошалело смотрю на неё.

— Ты что здесь делаешь? — женщина идёт на меня с поварёшкой в руке.

— Живу. Где моя тётя?

— Людмила? Она в деревню переехала. Вы не знали разве?

— В какую деревню?

— Мне-то откуда знать? Я ей деньги на счёт перевожу. Вот договор аренды. Всё официально.

— То есть, вы живёте в квартире моей тёти?

— Мы её с сыном арендуем. И платим приличные деньги. Так что иди отсюда.

— А мне… Мне где жить?

— Уж точно не здесь. Ты девка молодая, нечего на шее тёти висеть. Сама на квартиру зарабатывай.

Она меня буквально вытолкала из квартиры, громко хлопнув дверью за моей спиной. Вот же блин, я уже начинаю скучать по спокойной жизни в больничке. Прогулки, таблеточки, еда по расписанию. Они что, издеваются все надо мной? Доктор чётко сказал — мне нельзя волноваться. Он даже новости смотреть запретил. А тут любимая родня такие сюрпризы к моей выписке подготовила.