Непорочная
Шрифт:
— Пас, — отвечаю, покопавшись в закромах памяти. Хотя афоризм на слуху.
Антонина прищелкивает языком:
— Тургенев.
— Нет. Тургенева я еще не читал, — честно признаюсь.
Все равно не понимаю, почему она так быстро сдалась и согласилась на меня работать. И не просто работать — помогать. Так что внезапность — единственный способ проверить свои догадки.
Подавшись вперед, касаюсь ладонью щеки диковинки и нежно провожу губами по линии ее подбородка. Жду, что взбрыкнет и поставит на место, однако ничего подобного не происходит. Напротив. Нас обоих будто начинает коротить.
Я не фанат тактильности, но, когда Антонина приподнимает голову, позволяя
— Одним разом ты ведь не ограничишься? Придется с тобой спать, чтобы ты меня отпустил. А я так не смогу... — Словами она словно хлещет по щекам, охлаждая мой пыл.
Ну что за зараза такая, а?
— Дать тебе свободу и независимость даже за секс я не смогу. Считай, что это будет приятный бонус от нашего сотрудничества.
— Понятно. — Антонина поджимает губы и что-то бормочет. Не могу разобрать. — Все. Я на танцпол. — Она встает из-за стола и идет к лестнице.
Дежавю, ей-богу.
Пару минут даю себе остыть. Взять силой — это, конечно, крайний случай, но однажды я и впрямь могу не сдержаться.
Беру бокал с виски и подхожу к ограждению, всматриваюсь в толпу. Басы долбят так, что сотрясаются внутренности. Как приклеенный, я наблюдаю за Антониной. Она двигается чувственно, отрывается на полную катушку, словно выплескивая в танце все свое негодование. Скорее всего, на меня.
Люди, которые работают в моей команде, выкладываются по полной, ни для кого нет поблажек. И для диковинки не будет. А учитывая ее ситуацию, придется спросить с хакерши вдвойне: я не могу спустить на тормозах воровство таких сумм. Деньги в любом случае придется вернуть или отработать.
— Пошли покурим, — хлопает меня по плечу Тим, отвлекая от лицезрения огненного танца диковинки.
Я соглашаюсь. Покурив с парнями на улице, возвращаюсь на свой «наблюдательный пункт».
К Антонине уже клеится какой-то мажор. Вроде и не позволяет себе лишнего, но я закипаю от ревности. Хочется пойти на танцпол и указать нетрезвому пижону его место. Что и собираюсь сделать, но, заметив прямой заинтересованный взгляд диковинки в мою сторону, решаю задержаться. Похоже, кто-то и впрямь заигрывает со мной? Снежная королева оттаяла и ее тоже затягивает эта игра? Что-то новенькое.
Когда хмырь начинает нагло лапать Антонину и что-то нашептывать ей на ухо, а она при этом никак не сопротивляется, уверенно направляюсь в толпу. Беру провокаторшу за руку.
— Все, поехали домой. Я вызвал такси.
— У тебя нет тут дома, — смеется пьяная в хлам диковинка. — А кстати, где он, твой дом?
Пиздец. Налакалась.
— Далеко отсюда. А твой? — решаю проверить кое-какие предположения, пока она в пьяном угаре.
— Мой сейчас рядом с тобой, — тут же находится с ответом Антонина. — Даже адрес могу назвать.
— Вот и поехали. Подвезу.
— Подвезти меня может каждый, а вот вывезти, наверное, никто. Хотя ты еще сложнее, чем я. Тебе важно получать выгоду от партнерства. И по максимуму! На личные симпатии плевать. А еще ты жуткий ревнивец. Все время находиться под твоим контролем и давлением для бедняжки окажется пыткой. Это одна из причин, почему тебя хочется сторониться.
«Бедняжка» даже не догадывается, как близка к истине. То, что мне принадлежит, может быть только моим и ничьим больше. Заигрывание и флирт на танцполе с подвыпившим мажором хоть и разожгли инстинкт собственника, но на постоянной основе подобные закидоны
от своей женщины я не потерплю.— Ты глупостей в интернете перечитала? С чего такие умозаключения?
— Считай, у меня очень хорошая чуйка.
— Действительно? И что же ты почуяла? Что в твоей жизни скоро наступит пиздец?
— Фу, как грубо. Попрошу не выражаться, — смеется она.
— Ну как есть, Антонина.
Смотрю в ее глаза и не пойму, она правда настолько пьяна или притворяется?
— И можно не называть меня так длинно? Мне нравится Тоня. Или Тонечка.
Пьяна. Без вариантов.
— Можно, — усмехаюсь я и волоку эту пьянь до машины.
Лишь бы не вырубилась дорогой, иначе придется тащить ее в номер на руках.
13 глава
Я жду, когда Антонина займет место в салоне и сажусь рядом. Пишу Дану, что мы уехали в отель, и, открыв почту, пытаюсь переключиться на работу. Надо перестать думать о том, что рядом желанная и соблазнительная диковинка. Не припомню за собой, чтобы какой-нибудь девушке прежде давал время ко мне привыкнуть.
— Какой же ты скучный! — Выхватив телефон из моих рук, Антонина прижимает его к груди. — Каждую свободную минуту говоришь о делах и сейчас опять, наверное, ими занимаешься... Да и предыдущие две недели тоже! Нам осталось ноутбуки в гостиной поставить друг напротив друга, и можем вообще из отеля не выходить. Я не собиралась уезжать и хочу танцевать! Отвези меня обратно! — заявляет она с вызовом немного заплетающимся языком.
Сканирую красивое лицо прищуренным взглядом, останавливаясь на приоткрытых губах. Всего секунда отделяет меня от того, чтобы впиться в них. Нет, скорее вгрызться. Эта девчонка нежности не вызывает. Будит какие-то животные инстинкты. За которые я не в ответе. Больше не в ответе…
— Я пытался держаться, честно, — тихо говорю, не сводя с нее глаз.
— В смысле...
— В прямом. — За затылок притягиваю Антонину к себе и целую, чувствуя, как зверюга внутри срывается с цепи.
Не так я представлял наш первый поцелуй и уж точно не хотел с ходу показывать диковинке свою темную сторону. Но именно это сейчас и делаю. Последние оковы слетают с моего зверя, и, обхватив Антонину за ягодицы, я сажаю ее на себя, углубляя поцелуй.
Она сладко стонет и бормочет что-то на русском, когда я освобождаю ее губы из плена и веду языком дорожку от шеи к груди. В это мгновение я похож на одичалого и голодного хищника, который дорвался до своей добычи.
— Я... Я… — Тоня сжимает руками мои плечи до ощутимой боли. — Ты переходишь все границы... — Задыхается и трется о член промежностью. — Но как же это приятно, — вдруг слетает с ее языка. — Хочу еще…
Смысл услышанного не сразу добирается до поплывшего сознания, но когда доходит, я прекращаю терзать шею диковинки. Чуть отстраняюсь и смотрю в ее огромные растерянные глаза.
— Ну-ка повтори.
— Ты отвратительный и бесцеремонный грубиян. — Она облизывает припухшие от поцелуев губы и опять вжимается в мою эрекцию. — Но это очень приятно. Сложно себя контролировать. Хочу, чтобы ты еще так сделал…
Мысленно я имею ее прямо в такси. Выдержка на волоске. Ведь очевидно, что диковинка не притворяется сейчас.
— Осмелела? — Веду руками вверх, к ее груди, и сжимаю округлые полушария.
— Это все алкоголь, твоя грубость и... — Антонина осекается, когда я толкаюсь в нее бедрами, имитируя секс. — Боже… — шепчет и еще сильнее впивается в мои плечи пальцами. — Ненавижу тебя. — Она распахивает глаза, прожигая меня губительным огнем. — Каждой клеткой предающего меня тела ненавижу.