Непотопляемый

— Всякое бывает… — уныло пожал плечами Турецкий, понимавший, что на самом деле его друг прав.

— Ну, знаешь… Ладно бы еще наше расследование топталось на месте!

— А оно и топчется! — неожиданно сердито возразил Сан Борисыч, глянув на Славу, и кивнул на кресло. — Сядь-ка и послушай, что я скажу!

Вячеслав Иванович послушно вернулся на место — в основном от неожиданности не проронив ни звука.

— Давай рассмотрим всех наших фигурантов — я имею в виду подозреваемых.

— Ну, давай! — усмехнулся Грязнов.

— Номер один — несомненно, Башкир и Шахмин. После вчерашних показаний Юрковой совершенно очевидно, что этих болгар на тот свет отправили именно они. Я еще не разговаривал с ребятами из отдела по борьбе с наркотиками, надеюсь, это сделаешь ты: наверняка там хоть что-то да есть и на Башкира, и на этих гостей столицы.

Слава молча кивнул.

— Ну вот, — продолжил Турецкий. — Давай теперь в этой связи рассмотрим такую ситуацию. Суд присяжных Башкира оправдывает. Но значит это, что он вполне спокоен? Вряд ли! Насколько понимаю, Мосгорпрокуратура собиралась готовить по данному поводу протест, причем Мосгорпрокуратура в лице Познеева…

— А я о чем? — оживился Вячеслав Иванович. — Познеев, несмотря на решение суда, был и продолжал быть для них опасен!..

— На первый взгляд — да! — кивнул Саша. — Но только на первый, потому что им ничего не стоило дать отвод следователю, тем более, с учетом того, что дело развалилось. И этот иск был бы удовлетворен, в полном соответствии с законодательством! Шахмин — умный мужик, хоть и сволочь: я бы не удивился, если б их угрозы Познееву в процессе следствия были задуманы им как хитрый ход…

— То есть?

— А чтобы были потом основания заявить, что Познеев необъективен, действует по отношению к Башкиру исходя из личных обид… А?..

— Не чересчур хитро? — усомнился Грязнов.

— Не думаю! Просто в итоге они перехитрили сами себя… Поскольку следователь убит, а Башкир с Шахминым ему угрожали, они автоматически оказываются в числе главных подозреваемых, не находишь?.. А это уже ба-а-альшая вероятность нового расследования, причем на куда более высоком уровне… Нет, Слава, им гибель Познеева совсем некстати! Не даром же Шахмин запретил своей любовнице с ним общаться какое-то время?.. Он был страшно зол на нее в тот день, когда Романова вела за Юрковой «наружку», за то, что Лидия заявилась к нему в контору, — я это у нее уточнил… Словом, им теперь приходится быть настороже, и я не исключаю, что если кого и уберут, так этих двух дурочек — Юркову и ее подружку… Я бы вообще в этой связи последил за девчонками, да кто мне людей даст? Ты ведь не дашь?..

Вячеслав Иванович отвел глаза и промолчал. Турецкий продолжил:

— Я, конечно, предупредил Юркову, посоветовал ей поостеречься и, как минимум, послушаться своего любовника, какое-то время с ним не видеться, во всяком случае, на людях — у них есть какая-то съемная квартира для свиданий, по ее словам… А Лайнер к моему совету добавил свой: пусть сделает вид, что обиделась на него за «жесткие меры» и от свиданий наедине какое-то время уклоняется вообще… Видишь, и Лайнер рассуждает так же, как я.

— Хочешь сказать, что после убийства Познеева они вынуждены вновь затаиться, а то и заняться ликвидацией свидетелей?..

— Хочу! — подтвердил Саша. — Хотя и нашу версию не отбрасываю! Теперь — о шайке этих оборотней-убийц… Вижу, ты очень оживился после того, как стало известно о побеге Грабкина.

— Ты не забыл, что Познеев перед своей гибелью организовал-таки прессинг вокруг этого пациента института Сербского?.. Проще говоря, как я уже докладывал на совещании, связался, буквально за несколько дней до гибели, с нашими ребятами из собственной безопасности, предупредил, что ему понадобится пара оперативников: он и сам собирался распорядиться насчет «прослушки» палаты Костина, но не успел… Я тебе это напоминаю потому, что во время моего доклада ты, Саня, где-то витал и, судя по всему, не все слышал… Или вовсе не слушал!

Уловив в голосе своего друга обиду, Александр Борисович улыбнулся:

— Не обижайся… Все я прекрасно слышал, просто обдумывал твою информацию по ходу.

— И что надумал?

— Только одно: и у Костина, и у этого беглеца задачи «номер раз» сейчас иные, не до мщения им… Одному необходимо как можно дольше продержаться в институте, а затем покинуть его с диагнозом, который позволит остаться на свободе… Максимум, пройти курс лечения в спецпсихушке!.. Ну а с Грабкиным и так ясно: как бывший мент, он отлично понимает, что рано или поздно его изловят и добавят к сроку все, что полагается, за побег… Могу держать пари, что в данный момент он не просто спрятался, а еще и заботится о новых документах, возможно, размышляет, как бы внешность поменять… Конечно, если обладает необходимыми связями… Уж ему-то точно не до мщения, даже если сумел связаться с Костиным и тот отдал ему подобный приказ.

Друзья немного помолчали. Паузу нарушил Слава:

— Знаешь, Сань, даже если ты в чем-то хотя бы прав, никаких оснований всерьез рассматривать эту таможенно-фээсбэшную версию я не вижу — хоть убей! Вот увидишь — Меркулов тебе то же самое скажет.

— Не сомневаюсь, — вздохнул Александр Борисович. — Потому и оттягиваю момент визита к нему… Знаешь, что он мне еще скажет?

— Ну?

— Что во мне говорят амбиции и обида за то, что предыдущее дело в полностью расследованном виде именно ФСБ у нас и схавало…

— А это не так? — прищурился Вячеслав Иванович.

— Это не так! — твердо возразил Турецкий.

— Это не так! — не менее твердо повторил он спустя сорок минут, сидя уже в кабинете своего шефа, в ответ на предсказанное им предположение Дмитрия Константиновича Меркулова.

— Ну-ну, только мне, ради бога, не рассказывай сказок, а то я тебя не знаю! — Меркулов пренебрежительно фыркнул и осуждающе покачал головой. — Послушай, Саша… Ты и сам только что сказал, что основываешься исключительно на том, что версии, находящиеся в отработке, не удовлетворяют тебя интуитивно. А факты? Факты-то где?! Убей, не поверю, что все, что ты мне сейчас рассказал, кажется тебе достаточным, а главное, необходимым основанием принять эту откровенную лабуду за еще одну версию… Можно подумать, что вашей опергруппе не хватает работы!..

Турецкий на мгновение сжал зубы, чтобы сдержаться и не сказать в ответ что-нибудь лишнее.

— Ну хорошо, — проговорил он, выдержав секундную паузу. — Думай что хочешь, это твое дело — верить мне или не верить…

— Да кто сказал, что я тебе не верю?!. Ты что же — и ошибиться, что ли, не можешь?!.

— Ладно, — упрямо кивнул Турецкий. — Допустим, я ошибаюсь… Но в таком случае, Костя, если и впрямь знаешь меня так замечательно, как говоришь, ты можешь сделать хотя бы одну, очень важную лично мне вещь…

— Какую? — насторожился Меркулов.

— Я хочу ознакомиться с этим делом. Посмотреть его собственными глазами, понимаешь?..

— Зачем?!

— Чтобы убедиться, что прав ты, а не я!..

— И как ты себе это представляешь? — прищурился Константин Дмитриевич. — Я имею в виду — допуск к делу, которое ведет следственный отдел ФСБ? Что — взять телефонную трубку, набрать номер и эдак небрежно бросить: как, мол, у вас там со временем? А то мне хотелось бы с одним вашим дельцем ознакомиться! Так, что ли?