Неповторимая весна

– Слезай! – приказала Кейт. – Сию секунду!

– Ой, леди, пожалуйста, я так хочу увидеть это вблизи, а не из толпы.

– Ты всего в двадцати футах от здания, это слишком близко. Хочешь стать похожим на котлету? Если нет – шевелись!

Со страдальческим вздохом подросток слез с дерева. Ему было не больше шестнадцати.

– Я-то думал, что вы, зануды, можете свалить дом, который стоит вплотную к другому, и ничего не повредить!

– Можем, но этот взрыв спланирован иначе. Теперь шагай.

Пытаясь держаться независимо, парень направился к ограждению. Кейт дождалась, пока он будет под присмотром полицейского, а потом вернулась на рабочее место, качая головой при мысли об опасном притяжении взрывов. Не то чтобы у нее было право критиковать парня, – она сама была ничуть не лучше. По радио Кейт доложила:

– Нашла одного дурачка, который мечтал превратиться в котлету, но теперь парк пуст.

– Человеческая натура никогда не перестает удивлять меня, – откликнулся Донован. – Возвращайся на командный пост, Кейт.

Когда она вошла в трейлер Берригана, напряженность там ощущалась почти физически. Широкое окно, выходившее на «Дворец», было приоткрыто, и различные провода, звуки вместе с прохладным вечерним воздухом свободно проникали в трейлер. Здесь собрались Донован, Булл и Кармен, а также Джим Фрейзер, один из инженеров «Феникса». Джим аккуратно подсоединял провода к пульту, который стоял на столе и выглядел вполне безобидно.

Берриган скованно проговорил:

– Расскажи мне еще раз, как он упадет, Донован.

– Он должен повернуться вокруг своей оси на пятнадцать градусов влево, разрывая всю стальную арматуру и освобождаясь от наружной лестницы, а потом обвалиться практически на своем месте. – Голос Донована звучал так, словно он уже не раз отвечал на этот вопрос. Проверив свои часы, он спросил: – Кармен, время. Не желаешь оказать нам честь?

– Ни в коем случае! Мне будет плохо, если придется нажимать на кнопку. Кейт, давай ты.

– Ладно, Кейт. – Донован взглянул на нес. – Ты знаешь, что делать.

Стараясь не дышать слишком часто, она вытерла потные ладони о джинсы и подошла поближе. Ребенком она мечтала нажать на кнопку. Сейчас она гораздо сильнее ощущала значимость этого жеста и все его последствия.

Когда она нажала первую кнопку, чтобы разогреть взрывную машину, Донован заговорил в свой уоки-токи:

– Ну что, народ, давайте провернем это милое, безопасное дельце. Лютер, каково сопротивление в цепи?

– Такое, как надо, – девять с половиной. Мы готовы поднять «Дворец» на воздух!

Донован переключился на громкую связь, чтобы начать отсчет. Его голос загремел по всему пространству объекта, искаженный эхом:

– Десять… девять… восемь…

Всякое движение в толпе прекратилось, все ждали, а многие повторяли отсчет вместе с Донованом. Секунды летели. Кейт легко прикоснулась ко второй кнопке. Горела маленькая красная лампочка.

Три… два… один.

Огонь! Она нажала на вторую кнопку. Быстро, почти мгновенно вспышки озарили зеркальные окна этажей, а секунду спустя последовали сухие, щелкающие звуки, словно от гигантских хлопушек.

Потом… ничего. Секунды, казалось, тянулись вечно. Стон разочарования донесся со стороны толпы. Кейт с мукой посмотрела на Донована. Не отрывая взгляда от здания, он пробормотал:

– Ну, давай, старик. Покажи всему миру, что ты знаешь, как уйти стильно.

Вторая серия взрывов прогремела в разных местах конструкции, разбудив рокочущий, сотрясающий все тело гул, от которого качнулся трейлер. Зеркальная поверхность «Дворца» пошла рябью, горячие цвета заката заметались по стеклу. Медленно, с завораживающей грацией здание повернулось вокруг своей оси налево, из него полетели осколки.

Отель начал складываться, как аккордеон. Движение, казавшееся вначале заколдованно-медленным, стало слишком быстрым, чтобы глаз мог уследить за тем, как обрушились двадцать пять тысяч тонн стали и бетона, с шокирующей внезапностью оставив вместо себя вид пустого неба. Языки пламени от авиационного топлива, добавленного для киношников, создавали незабываемое зрелище, а удушающие тучи пыли, которые поднялись в воздух, превратили закат в преждевременно наступившую ночь.

Вопли восторга неслись со стороны обезумевшей толпы. Включившись от сотрясения, гудки автомашин вторили людям сверхъестественным хором. Берриган обнял Кармен, подпрыгивавшую от радости, и смачно поцеловал ее.

– «Гарем», здравствуй!

Волна адреналина пробежала по жилам Кейт, разом сняв напряженность, и катарсис разрушения охватил ее. Она повернулась к Доновану, который широким жестом поднял ее в воздух, крича:

– Да!

Какую-то безумную секунду она наслаждалась силой его объятия, ощущением родного, любимого тела, крепко прижавшегося к ней. Потом эйфория от взрыва исчезла, оставив только невыносимое чувство его близости. Кровь стучала у нее в висках. О Боже, Патрик, Патрик…

В этот момент Кейт поняла, что его дружеские чувства тоже сменились чисто мужскими – по отношению к женщине. Уверенность его прикосновения заставила ее на мгновение пожелать только одного – навсегда оставаться в этих объятиях.

Со следующим ударом сердца она почувствовала страх. Не ту панику, которая охватила ее после угрозы падения в шахту лифта, нет, скорее это было глубокое внутреннее беспокойство, рождавшее ощущение… уязвимости. Потребность спрятаться, скрыться где-нибудь, пока она не потеряла рассудок.

Твердо решив не унижаться и не терять контроль над собой, Кейт освободилась из его рук.

– Ты сделал это, Донован, провел идеальный взрыв. Здание обрушилось именно так, как ты рассчитывал. Ты доказал, что «Феникс» все тот же.

На секунду в его глазах мелькнула та же растерянность, которую ощутила и она. Потом в трейлер заглянула молодая женщина.

– Мистер Донован, вы не могли бы выйти и дать интервью?

– Конечно, – кивнул он. – Идем, Кейт, ты должна в этом поучаствовать.

Не успела она возразить, как он вывел ее наружу, и они оказались на фоне руин. В лицо им светили прожектора, а ко рту поднесли микрофоны.

– Что вы чувствуете, разрушив целый пласт в истории Лас-Вегаса? – задал вопрос корреспондент.