Непознанное

Сколь бы любопытными ни представлялись подобные планы, пока их не удавалось осуществить. Вряд ли они будут реализованы в ближайшее время в таких масштабах, чтобы кардинально повлиять на климат. Человек с тех пор, как он появился на Земле, стремился прежде всего получить огонь, обуздать его, нагревать жилье. Эта черта в корне отличает его от животного. Человек всегда «нагревает» атмосферу, что бы он ни делал в домашнем хозяйстве, в промышленности, в мирных и военных условиях, какие бы превращения он ни производил с деревом, углем, нефтью, газом, порохом или иными химическими веществами. Он выделяет тепло даже когда ест, работает или разводит скот.

Человек пустил в топку чуть ли не целый материк леса, а когда его стало не хватать, взялся за торф, уголь. Потом он открыл нефть и газ, а теперь и энергию атомного расщепления. Вероятно, он когда-нибудь сможет овладеть энергией атомного синтеза, а когда всего этого окажется недостаточно, найдет другие источники энергии, о которых мы пока знаем так же мало, как мало подозревал кто-либо полвека назад, что удастся использовать энергию атомного ядра.

Опасения о том, что могут исчерпаться запасы угля, нефти, газа, даже атомной энергии, понятны, но несущественны. Все пессимистические расчеты, согласно которым уже в нашем веке-де не хватит энергии или сырья, что повлечет за собой «закат культуры», все подобные апокалипсические предсказания до сих пор оказывались бессмысленными, и нам представляется, что так дело будет обстоять и в будущем.

Однако как велика доля, которую мы вносим искусственно в естественный термобаланс Земли? Дадим только одну короткую цифру: если тепло, которое получает Земля прежде всего от Солнца, составляет в день 200 единиц, то количество энергии, дополнительно вносимой человеком, составляет 0,03 единицы, так что относительно всей планеты наш энергетический вклад ничтожен. Он не может заметно повлиять на климат Земли, другое дело прогнозы на ближайшие 50 или, тем более, 200 лет. Оперируют невероятно возросшим населением Земли и его постоянно растущими потребностями, но не принимают во внимание, что потребление энергии пока определяется чрезвычайно низкой эффективностью в промышленности.

Два классических примера показывают, насколько неточны подобные расчеты.

Пресса наводнена тревожными сообщениями. Хватит ли нам кислорода, если мы по-прежнему будем так неразумно расходовать уголь, нефть и газ? Уже видится момент, когда наши 20,95 процента кислорода оказываются под угрозой, когда мы начнем задыхаться и умрем в корчах. После появления подобных предсказаний ученые наконец подсчитали все известные запасы угля, нефти, газа и древесины, «сожгли» их и получили тот объем углекислого газа, который дала вся операция. Результат оказался однозначным и утешительным: если мы сожжем все, что горит (хотя нам этого не нужно, да и невозможно сделать), для осуществления процесса понадобится всего 0,15 процента кислорода, который имеется в атмосфере, то есть его содержание понизится с 20,95 до 20,8 процента, от этого не ухудшится дыхание ни растений, ни животных, ни человека.

В наши дни стали модны пессимистические прогнозы, предрекающие невеселое будущее нашей окружающей среды. К счастью, как и вообще моду, их не стоит принимать всерьез. Миру, который не может предсказать погоду конца недели, следовало бы понять, что он не умеет заглянуть в будущее даже на пять-десять лет. Однако пророки «оранжерейной теории», которая-де должна повлиять на климат планеты, ссылаются на вполне доказанный факт: количество углекислого газа в нашей атмосфере за последние десятилетия увеличилось. Этого следовало ожидать, век индустриализации означает, в частности, сгорание большого количества веществ, что, в свою очередь, дает углекислый газ, который выбрасывается в атмосферу. Действительно, количество CO₂ в воздухе увеличивается, особенно в северном полушарии, где темпы индустриализации выше, чем в южном. По теории «оранжереи» углекислый газ, содержащийся в воздухе, уменьшает теплоотдачу Земли во вселенную, поэтому на Земле становится теплее — как в парнике. Многие живые существа не смогут переносить такой атмосферы, многие виды вымрут, равновесие в природе будет нарушено, последствия непоправимы.

Начнем с того, что увеличение CO₂ едва улавливается измерениями. При нормальном содержании углекислого газа в воздухе — 320 промилле (промилле — это часть на миллион, в данном случае на миллион воздуха 320 молекул углекислого газа) — к нему за последние годы едва добавился 1 промилле.

Действительно, к 2000 году Земля должна стать на полградуса теплее, это значит, что эффект «оранжереи» минимальный, и им спокойно можно пренебречь, во-первых, потому, что к этому времени значительно сократится сжигание классических топливных материалов (они будут в значительной мере заменены ядерной энергией), а во-вторых, потому, что природа пустит в ход механизм противорегуляции: повышенные температуры вызовут большую облачность с соответственным уменьшением солнечной радиации — температура уменьшится, то есть отрегулируется.

Заметим, кстати, что земные растения будут только радоваться увеличению углекислого газа, на планете его не хватает для их оптимального роста. В настоящее время растения суммарно забирают из атмосферы 300 миллиардов тонн углекислого газа, отдавая в результате обмена веществ соответствующее количество кислорода, так что и здесь можно наметить механизм противорегуляции.

Природа организована не так просто, как иногда представляется. В конечном счете неважно, что лежит на чашах весов знаменитого равновесия природы, они остаются стабильными, пока функционирует закон: действие — противодействие. Нам следует понять наконец, что человек и сам произведение природы, его дела весьма «природны» и соответствуют естественным законам, в том числе и тогда, когда он изменяет природу.

С 1963 по 1970 год Земля уже пережила период уменьшенного солнечного излучения. В 1963 году в результате извержения вулкана Маунт Эйджунг в атмосферу было выброшено большое количество пыли, и лишь в 1970 году атмосфера очистилась настолько, что уровень солнечной радиации вернулся к показателям 1963 года. То же явление наблюдалось и при извержении вулкана Кракатау. Загрязнения промышленной пылью, о которых так много говорят (и в некоторых местах для этого есть причины), не достигли пока «вселенских» масштабов.

Что касается воздействия на климат, то с вулканическими выбросами пыли можно сравнить гигантские пожары в лесах и на болотах, которые вот уже миллионы лет время от времени бушуют на Земле.

Нет сомнения, что во многих районах воды не хватает. С одной стороны, человек делает все возможное, чтобы как можно быстрее избавиться от воды, падающей с неба. Он выпрямил русло рек, создал систему канализации, осушил луга и болота, зимой он старается быстрее избавиться от снега, спустив его в виде воды в море. С другой стороны, он жалуется на недостаток воды, создает искусственные озера, бурит все более глубокие колодцы — и вынужден жарким летом пить не только ту воду, в которой перед этим другие мылись, но и которую прежде него уже однажды выпили. Но это еще полбеды, главное, чтобы в воде не содержалось слишком много примесей от стиральных порошков, от вносимых в почву химических удобрений и других веществ, загрязняющих окружающую среду.

Когда человек жалуется на недостаток воды, в этом всегда не только его вина, но и следы дурного хозяйствования. В рамках всей планеты следует упомянуть и такой факт: человек не только осушил большие территории, но он и обводнил большие районы, так что там стало возможно земледелие. Если подсчитать суммарную площадь всех этих районов, они составят территорию в полтора миллиона квадратных километров. Вода на этих территориях испаряется, конденсируется в облаках и таким образом влияет на климат значительно более активно, чем те процессы нарушения окружающей среды, о которых так громко говорят.

Подобные вмешательства не имеют глобального значения, и если нам следует опасаться за запасы воды на Земле, то из-за минеральных масел. Впрочем, противопоставление вода — минеральные масла неново. Продукты нефти возникли, когда появились жизненно важные вещества, такие, как аминокислоты, сахар, белки, жиры, в результате их распада появилась нефть, которая уже в те времена заливала большие поверхности.

Известны нефтяные источники, в которых нефть бьет из земли, сливается в ручьи, а потом где-то по пути задерживается и исчезает. Именно такие источники обратили на себя внимание человека в США, в Персии, а также в Люнебургской пустоши в Европе. Конечно, такие естественные источники существуют не только на суше, они имеются и на дне океанов. По данным советских исследователей, из нефтяных источников океана ежегодно выливается около 0,5 миллиона тонн нефти (а американские исследователи приводят цифру — 6 миллионов тонн), примерно такое количество, добывается в Анголе или Пакистане, оно имеет промышленное значение. Эта нефть медленно поднимается в море, распределяется по поверхности, ветер и волны сбивают ее в комочки, вода и воздух подвергают химическим превращениям, она дает пищу определенным видам водорослей, в ней начинают жить маленькие рачки и раковины, и, наконец, след нефти совсем теряется.