Неправильная няня или Уборщица для олигарха

— Ругательные?.. — повторила в прострации.

Вот так хитрая Наргиза!.. И инкогнито сохраняла, и душу выплёскивала… Ловко!

— Да, — подтвердил директор.

Язык прямо-таки чесался спросить, откуда он знает, как ругаются в азиатских странах ближнего зарубежья… Но я мужественно сдержалась.

— Значит, вы её понимаете? — обронила вместо этого.

— Разве что в общих чертах, — парировал Игорь Алексеевич. — Я родился и прожил большую часть жизни в Узбекистане, куда мои родители попали по распределению, — наткнувшись на мой умоляющий взгляд, неохотно пояснил он. — Общались там все в основном по-русски, и только в школе некоторые ребята, пытаясь покрасоваться перед девочками, ругались на местном.

— И вы тоже?

— Конечно. Но потом я встретил Катю… Давайте не будем об этом, — помрачнев, внезапно оборвал мужчина.

— Почему?

— Потому что это не очень красиво — обсуждать на свидании покойную жену. Вы не находите?

Признаться, тут я не нашла что возразить — меня несколько ошарашило слово "свидание". Приятно так ошарашило. Тепло…

— А что вы обычно обсуждаете на свиданиях? — попыталась вернуться на землю.

Было ещё рано радоваться. Ведь пока я ничего не выяснила наверняка. А стать сотой или тысячной безликой галочкой в череде директорских любовных побед мне бы хотелось меньше всего.

— Не знаю.

Чего и следовало ожидать. Вряд ли постельные развлечения подразумевают болтовню…

— Я впервые на свидании с момента смерти жены, — мягко добавил Игорь Алексеевич.

Видимо, заметил перемену в моём настроении… Однако мне слабо верилось, что все эти годы он хранил верность умершей. Сердце замирало от восторга, душа тянулась навстречу призрачным обещаниям счастья, но разум… Нет. Разум упорно твердил, что окажись всё действительно так радужно, как мне представлялось, наблюдатель бы и внимания на наше купание в бассейне не обратил. И уж тем более не смог бы угадать о чувствах своего генерального директора…

— Ну вот, — глядя на мою далеко не положительную реакцию, вздохнул Игорь Алексеевич. — Как я и говорил. Мне не стоит говорить о Катерине.

С такой невыносимой печалью в голосе, что меня аж в лёд бросило.

— Нет! — воскликнула. — Нет, всё нормально. Я просто задумалась…

— О чём?

"О том, может ли это быть манипуляцией…" — мелькнула в голове предательская мысль.

Но я не позволила ей вырваться на свободу.

— О вас, — почти не слукавила. — Мне было бы очень любопытно послушать о вашем прошлом. В том числе о вашей жене. Ведь она — неотъемлемая часть вашей жизни.

И мужчина наконец-то расплылся в благодарной улыбке.

— Вы и правда так считаете? — он с затаённой надеждой покосился на меня.

Слишком по-человечески, чтобы я могла и дальше считать его обманщиком.

— Да, правда, — кивнула. — Расскажите мне о себе. О своём детстве. О чём угодно. Мне важна каждая мелочь.

— Хорошо, — сморгнул директор, вновь переключившись на дорогу. — Но сначала доберёмся до ресторана. Недолго осталось.

В ответ я робко улыбнулась и наконец-то расслабилась, беспечно уставившись в пустоту перед собой.

Да. Мне действительно было интересно. По-настоящему… Более того, я желала знать об Игоре Алексеевиче всё! Сблизиться с ним. Не в физическом смысле, хотя без него, естественно, тоже не обошлось. И всё же в первую очередь мне хотелось понять, какой он на самом деле. Познакомиться с его внутренним миром, с его проблемами и переживаниями… К тому же — и это стоило признать — какая-то часть меня по-прежнему ему не доверяла. И жаждала выяснить истинные намерения директора по отношению ко мне. Любой ценой… В идеале — приятной и безопасной, чтобы ненароком ничего не испортить.

А что может быть безопаснее честного, откровенного разговора по душам?

24

Обещанный Игорем Алексеевичем ресторан прятался в густом подлеске возле трассы и не представлял из себя ничего особенного. Не забегаловка, конечно, но и не элитное заведение, каким его классически рисуют кинематографы. Так, обычное место для ничем не примечательных людей… И я в своём нелепом костюмчике выглядела там ещё более чуждо, чем могла себе представить. В соответствующем ресторане хоть бренд бы оценили, а здесь… Впрочем, никто на меня вроде не пялился. Видать, и поинтереснее посетителей встречали — в век прогрессирующего неформализма… Что, правда, не сильно успокаивало.

Эх. Надо было всё-таки покупать платье!

— Всё в порядке? — разобравшись с заказом заботливо осведомился директор.

— Да, спасибо, — откликнулась, с трудом прекратив нервничать. — Просто вспомнила, как когда-то ходила в кафе с родителями… А вы часто сюда заглядываете?

Нечего зацикливаться на мелочах. Лучше выяснить что-нибудь полезное… А заодно и себя обезопасить. Чтобы собеседник не догадался о всяких глупых переживаниях.

— Честно? — Игорь Алексеевич выразительно вскинул брови. — Первый раз.

Но я не клюнула на эту неуклюжую ложь. Несостыковка с парковкой не позволила. Ведь машину мы действительно оставили довольно далеко. Да и блюда директор выбирал слишком уверенно… А значит, что-то здесь было нечисто!

— Кстати, за вкус и сервировку не ручаюсь, — словно прочитав мои мысли, заметил собеседник. — Я ориентировался по отзывам, а это дело неблагодарное. Например, про толпу там не было ни слова, — он кивнул на полупустой зал. — Зато со стоянкой посетители не обманули. И оценки у этого места хорошие.

А вот такое объяснение ситуации показалось мне вполне правдоподобным. Ведь по логике генеральный директор компании был просто обязан отвезти девушку в более пафосное заведение! Чтобы она с гарантией растаяла, не успев к нему привязаться… Но не отвёз. Или в этом и заключался весь смысл? Заморочить мне голову, отвлечь — а потом бросить под благовидным предлогом?..

Да нет. Вряд ли. Для такой многоходовки Игорь Алексеевич был слишком благороден… По крайней мере, я на это надеялась.

— Вы обещали рассказать о себе, — прервала затянувшуюся паузу.

— Обещал, — тотчас сник мужчина. — Что именно вас интересует?

— Всё. Например, родители, — решила начать с чего-нибудь нейтрального. Чтобы потом было с чем сравнивать ложь. — Где они живут, чем занимаются…

— Раньше мама преподавала, папа был инженером. Сейчас не знаю. Мы не общались больше пятнадцати лет. С тех самых пор, как я уехал учиться. Они остались в Узбекистане.

Любопытный поворот.

— А почему? Они не одобрили ваш выбор профессии?

— Скорее, мой выбор невесты. Катерина не нравилась моим родителям — слишком боевая. Оторва, как говорили взрослые. Она была "своей" в мужской компании, гоняла на собственноручно собранном мотоцикле, запросто могла что-нибудь починить, пила и курила, не терпела юбки, не знала косметики, стриглась под мальчика и, в принципе, не особо от нас отличалась.