Неправильная содержанка

— Скажи, что соскучилась, — вдруг потребовал он. — Произнеси вслух.

Его руки уже глядят мою грудь.

И она точно соскучилась! Так и рвётся сквозь тонкую ткань платья, норовит, жаждет почувствовать шершавую поверхность его ладоней, которые одинаково уверенно поднимают штангу с большим весом и ласкают хрупкое, но такое голодное до секса женское тело.

— Рита, — тянет он.

Запрокинула голову на его плечо. Прижалась всем телом. Потёрлась. Поёрзала.

— Не хочу говорить. Наговорилась уже.

Перед глазами плывёт. Хочу его так сильно, что потряхивает. Любое движение, касание — и я схожу с ума. Будто меня накачали афродизиаками. Будто я сама — афродизиак. Виагра в кубе.

Его руки на моих бёдрах. Платье на поясе.

Мы не можем разлипнуться. Отсоединиться. Оторваться. Идём к стене. Две сладкие палочки Твикс, одна из которых уже растаяла до неприличного состояния и готова практически на всё.

Упираюсь ладонями в деревянную поверхность стены. Тёплая. Гладкая.

Уцепиться не за что. Шаг в сторону. Рука касается накрепко приколоченного стеллажа с книгами. Идеальная опора.

Его рука ложится на мою поясницу, заставляя прогнуться, отставив ягодицы.

Шлепок!

— Ах!

— Плохая девочка.

Ничего подобного. Я очень хорошая. Очень. Сплошное послушание. Делайте со мной что хотите, только… немедленно!

Ноги дрожат, руки дрожат. Ощущение, словно оргазм накроет даже без проникновения. Ещё минута, пара секунд и всё.

Живот свело спазмом.

— Святослав! — Не прошу, нет. Требую. Приказываю. Повелеваю.

Наши тела сливаются в одно целое. Мучительно–медленно. Остро. Невозможно чувственно.

Я кричу на одной ноте «а–а–а», точно все буквы алфавита отменили за ненадобностью. По щекам текут слёзы. Тело содрогается в пароксизмах страсти. А он не останавливается. Продолжает ритмичное движение, разъединяя и соединяя наши тела.

Пытаюсь прийти в себя, но это совершенно бесполезно. Пульт управления моим телом в его руках, и он знает на нём все кнопки.

Волосы на кулак. Потянуть на себя. Вонзиться до боли.

— Ещё! — Слышу приказ от него. — Ещё! Хочу, чтобы ты кончила ещё!

Я не в состоянии говорить. Я где–то там. На другой планете. В открытом космосе. В чёрной дыре. Меня нет.

Сильная рука сжимает шею. И есть что–то в этом жесте бесконечно властное, жестокое, требовательное. Дикое. Варварское. Непристойное.

— Я. Сказал. Кончай.

Вспышка. Взрыв сверхновой. Затмение.

Прихожу в себя медленно, рывками.

К пальцам возвращается чувствительность. Одна рука вцепилась, вросла в стеллаж, так, что когда пытаюсь разжать пальцы, не сразу выходит. Будто судорогой свело. Вторая рука прижата моим же лбом к деревянной панели.

Лоб мокрый. Щёки влажные.

Дышу.

Спокойнее, Рита, дыши глубже. Всё хорошо.

Его руки всё ещё на моей талии. Не оборачиваюсь. Так и стою в неприличной позе, распластанная по стене. И осознаю, что произошло.

Умею я расставаться, ничего не скажешь.

Вспомнился некстати анекдот, что посошок — это палка в дорогу.

Вот тебе, Рита, секс на посошок.

Пора вспомнить пример Золушки и сбежать, пока твоя голова не превратилась в тыкву и не взорвалась от раздумий на тему «что бы это значило».

Совладала с эмоциями, даже улыбнулась, однако стоило только выпрямиться, как я почувствовала то, что не должна была.

— Снова? Святослав! Ты с ума сошёл? — разъярилась я. — Что за шуточки?

— Рита, — предупреждающе начал он.

Ни грамма раскаяния. Творю, что хочу, не советуясь ни с кем. Класс!

— Где гостевая ванная? Мне нужно привести себя в порядок. А потом — убить тебя! — Сверкнула глазами, показывая своё отношение к его идиотскому самоуправству, сбежала в ванную, уже оттуда крикнув: — Вызови мне такси.

Хотелось закрыть дверь, прижаться к ней лбом и завыть, но знала — лучше не начинать. Взрыв можно полностью отложить, но если уж запущен обратный отсчёт, пиши «пропало».

Умылась холодной водой, безжалостно смыв остатки косметики. Привела себя в порядок и, нацепив недовольное выражение на лицо, вышла с видом оскорблённой королевы.

Он сидел в кресле и ел большое красное яблоко. Рядом лежало ещё одно. Для меня.

— Пойдём, я тебя отвезу. Ночь. Какое такси?

Он легко поднялся, вложил в мою руку яблоко и первым вышел во двор. Я же смотрела ему в спину и злилась. Ничего эти мужчины не понимают! Испортил такую истерику!

Я планировала ехать и всю дорогу рыдать, чтобы домой прийти и упасть. Теперь же приходилось держать лицо дальше.

Надеюсь, он не захочет вести светскую беседу, потому что на адекватный диалог с этим конкретным мужчиной я сейчас не способна.

Святослав словно почувствовал моё состояние и решил его не усугублять. Включил приятную музыку, проехал часть пути молча, а после и вовсе начал расспрашивать о работе, что оказалось как никогда кстати.

Только у двери в мою квартиру он изменился в лице. Я сразу поняла, что услышу неприятную новость, и оказалась права.

— Я не буду тебя увольнять, Рита. Место твоё. Ты его заслужила и оправдала своими трудолюбием и энтузиазмом, Денис очень тобой доволен, так держать. Заём от организации оформи, послушай здравый смысл, а не эмоции. Что касается нас, Рита…

— Я уже всё сказала по этому поводу! — произнесла скороговоркой.

— Что касается нас, Рита, — игнорируя моё высказывание повторил Свят, — разговор ещё не окончен.

— И ты сам в этом виноват! В твоём возрасте уже стоило бы освоить методы контрацепции. Боюсь даже представить, сколько у тебя может быть детей с таким подходом!

— Ни одного.

— А я очень сомневаюсь. Спокойной ночи! Святослав Дмитриевич!

Спряталась за дверью квартиры, закрылась на все замки. Так и хотелось послать мужчину далеко и надолго, но не стала.

Приложила ухо к двери. Убедилась, что ушёл.

Прокралась в кухню, не включая свет, дождалась, когда он выйдет из подъезда, сядет в машину и испарится.

— Заноза в заднице вы, Святослав Дмитриевич.

Слёзы перегорели в пути. Приняла душ, отмывая каждый миллиметр тела с особой тщательностью, смывая его прикосновения, поцелуи. Жаль, нельзя было вымыть с мылом мозг, очистив ото всех воспоминаний.